– Это верно, – усмехнулась я. – С такого расстояния не промахнусь.

– Помнится, мне ты обещала раскроить голову с десяти шагов, – напомнил бродяга и негромко засмеялся, а потом добавил: – Я посижу подле тебя, хозяйка, чтобы никто больше не потревожил.

– Сиди, – разрешила я и устроилась поудобнее, чтобы видеть освещенный отблесками костра резкий профиль Рыжего.

– Мне кажется, – проговорил вдруг Маррис, – мне кажется… командир, ты вовсе не тот, за кого себя выдаешь!

– Это с чего вдруг ты так решил? – удивился тот, повернувшись немного.

– Я слышал, как Ян сказал: о тебе никогда не слыхали в этих краях.

– И что с того? О тебе тоже много где не слыхали.

– Ты даже имени своего не называешь!

– Не привык им бросаться, – фыркнул Рыжий. – Как Клешнявого матушка нарекла, ты тоже не знаешь, однако это тебя почему-то не удивляет. Да и тебя вовсе не Эйнаваром зовут, если уж на то пошло.

– Это другое, – нахмурился Маррис. – Имя для всех и домашнее… Уверен, если Клешнявого спросить, он общее-то скажет!

– Спроси. А я послушаю: аж интересно стало, что он тебе ответит и к какой русалочьей матери пошлет.

– Это почему же? – с интересом спросила я, приподнявшись на локте.

– Моряки – люди суеверные, – ответил Рыжий. – Редко бывает, что кому-то из товарищей по команде называются. Обычно их даже капитан только по кличкам знает: Беспалый там, Одноглазый, Сивый, Красавчик или вовсе Старый Краб.

– Но ты не моряк, – с неожиданной уверенностью произнес Маррис.

– И что? Это не мешает мне быть суевернее всех приятелей Клешнявого, вместе взятых. Я бродяга, – в который раз повторил Рыжий и потянулся всем телом, как большой кот, – меня ветер носит. А поди знай, куда и к кому он может унести мое имя? Нетушки, пускай оно будет при мне!

– И даже госпоже ты его не назовешь? – коварно спросил тот.

– Даже ей, – был ответ. – И я никак в толк не возьму, чего ты добиваешься? Чтобы я встал на тот вон валун и заорал на весь лес, мол, слушайте, люди добрые, звери да птицы, деревья и травы лесные – на самом деле бродягу Рыжего звать так-то и так-то? Мечтай больше…

– В самом деле, – добавила я, – я тоже не понимаю, что тебе нужно, Маррис. С именами не шутят. Мое, если уж на то пошло, знали только два человека, и обоих уже нет в живых. И больше я ни с кем им делиться не намерена… Так почему Рыжий должен называться направо и налево, если не желает? По мне, так прозвища лучше ему и не придумать!

– Вот перекрашу волосы, стану серо-буро-малиновым, – пообещал тот с усмешкой. – Ну, Маррис? Что в имени тебе моем?

– Сказать, почему вас остановили те солдаты? – проговорил тот после паузы.

– Всех подозрительных личностей на дорогах теперь проверяют, – пожал плечами Рыжий. – А у нас с Яном больно уж рожи разбойничьи, да и провожатый наш не лесной фиалкой выглядел.

– Ну, что проверяют – это верно, – кивнул Маррис. – Но рыжих – особенно.

– Это за что же нам такая честь? – удивился тот.

– За то, что какая-то сумасшедшая королю предсказала: смерть его придет от огня, не им разожженного. Это многие слыхали, – выдал гвардеец, – дело было на людной площади, вскоре после рождения принцессы Эмилии. Ведьме тотчас голову с плеч смахнули, но что проку, если она успела произнести пророчество?

– А рыжие-то здесь с какого боку? – не поняла я, но вспомнила вдруг разговор о «негасимом огне». – Может, Рикардо угореть суждено, может, слуга уголек уронит, может, молния с небес ударит так, что весь дворец полыхнет, да мало ли!..

– Так король истолковал это пророчество, – пояснил Маррис. – Почему – не спрашивайте. Я сам услышал случайно, как старшие офицеры переговаривались. Дескать, это иносказание, а на самом деле ведьма имела в виду человека с рыжими волосами. Это он может убить короля. Или она, об этом ничего сказано не было.

– То-то, наверно, в веселых домах спрос на краску, о которой Клешнявый толковал, упал, – хмыкнул Рыжий. – Поди все девки взялись волосы выбеливать или чернить!

– Толку-то? – ответила я. – Юбку задерут да проверят…

– Так веселые девицы не только голову выкрасить могут, – просветил он. – А то и вовсе… гм… наголо выщипать.

– Да ты знаток, как я погляжу!

– Бродяга и не такое знает, – ухмыльнулся Рыжий в полумраке, только белые зубы сверкнули. – Опять же, бывает, человек белокурый, а руки там и грудь все в черном волосе…

– Верно, я еще как-то подумала, что отец был светловолос, а борода у него росла каштановая, – припомнила я. – А у тебя вот брови и щетина темные. В самом деле, не враз угадаешь! Но, выходит, – обратилась я к Маррису, – Рикардо объявил охоту на рыжих?

– Охоту не охоту, но за ними присматривают, – сказал тот. – К веселым девицам король не заглядывает, на то у него фрейлин полный дворец, а вот чужаков подобной масти непременно проверять положено: кто такие, откуда взялись, что им в наших местах понадобилось… А ты, командир, при оружии, и рожа у тебя самая что ни на есть разбойничья, это ты верно сказал. Так что не обессудь – остановили!

– Ну, остановили, сами виноваты, – пожал плечами Рыжий. – Да и глупо это. Сколько мне доводилось слыхать о пророчествах, всегда они исполняются не так, как думалось. Сказку о веретене помнишь? Ну вот. Казалось бы, все прялки в королевстве уничтожили, а одна-таки сохранилась, да где – на чердаке в королевском замке! Пришло время – и принцесса свое веретено нашла… Так и Рикардо встретит своего рыжего человека. Или не человека. Может, его рыжий конь сбросит или рыжий пес загрызет!

– Угу, ты б еще сказал: рыжий петух в задницу клюнет, – не удержалась я.

– Может, и так, – согласился он. – В моих краях красным петухом пожар называли, так что я бы на месте Рикардо не только бродяг опасался… А, собственно, Маррис, к чему ты клонишь? Уж не решил ли ты, что я и есть тот самый человек?

– А если так? Ведь все сходится!

– А не ты ли весточку тем солдатам послал?

– И как бы я ухитрился? Почтового голубя у меня за пазухой не было, и вестовой за ближайшей елкой не поджидал!

– Да мало ли, разные есть способы… – пробормотал Рыжий. – Ну да пускай… А что же ты сразу не сказал о том, какую нежную любовь питает наш самозваный король к людям вроде меня, а?

– Должно быть, рассчитывал, что я отнесусь к его предложению более благосклонно, – сказала я. – В самом деле, пристало ли наследнице престола путешествовать невесть с кем? То ли дело юный дворянин с самыми благими намерениями и здоровой корыстью!

– Пусть так, пусть я искал выгоды, но… что у Рыжего-то за причина устраивать все это? – мрачно спросил Маррис. – Ты знаешь, госпожа?

– Знаю, – ответила я, хотя не была уверена, что тот сказал мне правду. – И цель у нас одна. Довольно об этом, Маррис. Если ты решил выдать Рыжего людям Рикардо, то лучше забудь об этом. Я сама тебя зарублю, если ты хотя бы попытаешься это сделать!