что все столы были заняты. В сравнении с первым днем в приюте, здесь никто не собирался его звать, предлагая сесть с ними рядом. Диме пришлось пройтись по рядам и услышать около пяти отказов со словами «Здесь занято», пока не нашелся столик, за которым никто его не стал прогонять.

Уроки закончились в полпервого, а до приезда Михаила оставалось еще полчаса. Дима решил присесть на скамейку и подождать машину. Спустя пять минут к нему подошли четверо мальчишек. Судя по их сморщенным лицам и кривым ухмылкам, подошли они к нему отнюдь не для дружественного знакомства.

— Эй, этот тебя усыновил священник? — задал вопрос один из них, стоящий впереди. Остальные тут же загоготали, как гуси, словно в словах мальчишки было что-то смешное.

Дима не был уверен насчет остальных, но самый говорливый был его одноклассником.

— Его Михаилом зовут, — сам не зная зачем, решил уточнить Дима, понимая, что мальчишек отнюдь не это интересовало.

— Да хоть Иисусом! — воскликнул по-петушиному другой мальчишка. Он явно хотел показаться со стороны смелым и дерзким, но голос его подвел. — Нам не нравятся святоши! И ты тоже не нравишься!

— Чего вы хотите от меня?

— Чего хотим? — переспросил первый из заговоривших с ним. — Хотим, чтобы ты освободил лавочку. Это наше место!

— Пожалуйста, — Дима встал и отошел в сторону. Стоило ему отвернуться к ним спиной, как кто-то его сильно толкнул. Дима не удержался и упал на колени. Это вызвало новый приступ смеха у мальчишек. Стараясь держать себя в руках, Дима встал на ноги и принялся отряхивать штаны от пыли.

— Эй! Что здесь происходит!

Они разом посмотрели в сторону приближающегося к ним мужчины в коричневом пиджаке и серых штанах. На носу он носил очки, а на голове узкополую шляпу. Выглядел он как настоящий ученный. По крайней мере, Дима такими их себе и представлял.

Мальчишки не стали ждать пока мужчина к ним подойдет, а дали деру.

— Ты как? — спросил его «ученный».

Сколько раз ему уже задавали этот вопрос за последние дни?

— Со мной все в порядке, — заявил Дима, перестав стряхивать пыль с коленок. — Просто упал.

— «Просто упал», — передразнил его горделивость мужчина. — Кстати, тебя не Димой зовут?

— Откуда вы знаете мое имя? — удивился Степин.

— Я учитель истории и мне положено знать все о прошлом, многое о настоящем и даже кое-что о будущем. А если честно, я — Николай Александрович Верников. Муж Ирины Верниковой.

— Кого?

— Она работает прачкой в приюте номер 3. Ты, вроде бы оттуда к нам пришел.

Ирина была одной из немногих работников приюта, — наравне с поварихой тетей Машей, — которые нравились Диме и другим воспитанникам. Симпатия, которую он испытывал к Ирине, тут же перешла и на ее мужа.

Николай Александрович протянул руку, и Дима незамедлительно пожал ее.

— Я еще не учу историю, — сказал он, решив, что такое продолжение диалога будет вполне уместным.

— Ты в четвертом? Тогда мы с тобой встретимся в следующем году как учитель и ученик. Я расскажу тебе много чего интересного о прошлом нашей страны и не только.

Слова учителя по истории заложили в голове мальчишки фундамент зарождающейся идеи.

— А вам знакомо прошлое приюта,…вернее то время, когда он им еще не был?

— Тебя интересует история усадьбы Громовых? — уточнил историк. — Знакомо. В институте я даже писал диссертацию по ней. Так что я знаю о ее прошлом больше, чем можно узнать на университетских лекциях с историческим уклоном.

— А вы можете мне о ней рассказать? — чуть ли не взмолился Дима.

— В общих чертах могу. Так как не вся история усадьбы Громовых предназначена для детских ушей. Если хочешь, мы можем как-нибудь встретиться в школьной библиотеке.

— А почему не сегодня?

— Сегодня у меня еще есть урок. К тому же за тобой уже приехали.

Дима обернулся. И вправду — Михаил как раз остановил машину перед школьной площадкой. Дима кивнул на прощание Николаю Александровичу и направился к автомобилю. Уже у самой дверцы, он повернулся и помахал учителю по истории рукой. Тот ответил ему тем же жестом. Диму постепенно охватывало чувство, что эта встреча была отнюдь не случайной. Возможно, ее организовала некая высшая сила…не исключено, что Димины родители.

34

После расспросов о первом дне в новой школе, проверки сделанных уроков и ужина — с обязательной молитвой перед ним — Диме позволили посидеть за компьютером. Он ждал этого момента, но пытался не показывать это внешне. Оставшись в комнате один, Дима ввел в поисковике вопрос о перевернутой звезде, которую он видел не раз в своих снах.

Ему удалось узнать, что данный символ еще называют «печатью Бафомет» и его используют в черной магии. Каждый луч звезды символизирует природные стихии: воду, огонь, землю и воздух, а пятый — тот, что снизу — дух. И если звезда оказывалась перевернутой, это значило, что низшие силы брали вверх над духовностью. Такие звезды чаще рисовались в виде козлиной головы.

«Козлоголовый увел нас за собой», вспомнил Дима слова старух в своем кошмаре.

Спустя двадцать минут, он дошел до статьи, где говорилось о ритуале по воскрешению мертвых. Здесь, что и следовало ожидать, тоже присутствовала перевернутая пентаграмма, так как все это относилось к черной магии. Ритуал подразумевал человеческие жертвы. Четыре жертвы на каждую стихию луча. При этом смерть должна была быть связана непосредственно с определенной стихией. Телу пятой жертвы предназначалось стать сосудом для души воскрешаемого.

Диме стало плохо. Он начал понимать, что от него хотела мертвая девочка. Она хотела заполучить его тело для возвращения к жизни. И все же, не все поддавалось объяснению.

— Эдик упал с крыши, что можно связать с Землей, — прошептал он. — Но Саша ведь погиб из-за проблем с сердцем. Это не относится ни к одной из стихий. К тому же во время обряда нас было шестеро, а не пятеро. Да и никто из нас не рисовал перевернутых пентаграмм.

«Разве что мы сидели на полу в ванной, образуя звезду», пришла к нему подлая мысль, что не хотела верить в совпадения. «Эдик как раз сидел там, где обозначается Земля. А Саша…где Вода. Я же с Петей сидели ближе друг к другу, чем остальные, как раз на месте луча-Духа».

— Но Саша не утонул и даже не захлебнулся! — настоял на своем Дима. — Всему виной было сердце!

Он непроизвольно повысил голос, а потому спустя мгновение в его комнату постучали. Дима поспешил закрыть «окно».

— Что-то случилось? — спросила встревоженная Лариса. — Мне показалось, что