Суровый среагировал молниеносно, опустив руку под стол. Раздался сухой металлический щелчок, заставивший Алиева вздрогнуть – он узнал звук пистолета.

– Держите руки на виду!

– Всего лишь хотел достать телефон, – попытался отвертеться Алиев.

– Положите телефон на стол. Медленно и аккуратно. Без лишних движений, – приказал Суровый.

Он подождал, пока Алиев выполнит указание, и потом продолжил рассказ:

– Перебивать не советую. Думаю, вам не пришлось по вкусу, что я не спешу соглашаться на брак с Ляйсан. Пробить информацию не составило большого труда. Вы узнали, что Анастасия беременна от меня, вынашивает моего ребёнка и увидели в этом угрозу. Вы подговорили корыстолюбивую девушку из ювелирки, Оксану, чтобы та слила информацию о кодах доступа. Вы решили подставить Настю, очернить её в моих глазах так, чтобы я сам избавился от досадной проблемы. Вы-то знаете, что доверие в нашем криминальном мире – это фантастика. Тот, кто предал однажды, обязательно предаст и в следующий раз. Ваш расчёт был такой, что я своими руками избавлюсь от девчонки и соглашусь на брак с Ляйсан. Но не тут-то было! Почему-то я не спешил избавляться от Насти, да и в загс не торопился, да? Тогда вы решили пристально следить за Настей, выжидая удобный момент. Девочка сама облегчила вам задачу, сбежав от меня… Но всё сорвалось. Так?

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, Сармат. Не имею к этому никакого отношения, – невозмутимо отозвался Муслим. – Может быть, это ваш близкий друг и почти брат Руслан подсуетился, а? Чтобы ты изжил себя своей подозрительностью?

– Дерьмовая попытка свалить вину на другого. Провальная! Говоря, что вы не при чём, даже не лжёте. Ведь вы не пачкали руки, а послали заниматься этим своего близкого помощника, Рифата.

Взгляд Муслима метнулся в сторону телефона и изменился на мгновение, но Суровый заметил это и удовлетворённо кивнул.

– Я прав. Можете не отрицать. Я поговорил с Рифатом. У него есть привычка ужинать в одном и том же месте. Сегодня он не поужинал и вряд ли сможет жевать твёрдую пищу ещё очень и очень долго.

Лицо Сурового ожесточилось, став каменным и непроницаемым.

– Он во всём сознался, Муслим. Отпираться нет смысла. В первый раз Рифат подсуетился сам, говоря с Оксаной напрямую. Второй раз, при похищении Насти, действовал уже осторожнее, через наёмника. Но в любом случае он – ваш человек. Он бы и не вздохнул лишний раз без вашего приказа. Всё кончено, Муслим. Ты попался, старый шакал!

Алиев задышал коротко и часто, взглянув на Сурового уже без деланной вежливости, с нескрываемой злобой и ненавистью.

Его короткие, сильные пальцы сжались в кулаки и на шее взбугрились толстые жилы. Лицо Муслима покраснело, когда он выдохнул, кипя от ярости:

– Хорошая была сделка. Чистая. Никто тебя с дороги убирать не собирался. Действовать вместе выгоднее. Я тебе свою девочку даже предложил. Чистокровную девственницу, из богатого, знаменитого рода… За моей Ляйсан очереди выстраиваются, а ты… занюханный выскочка из детского дома, отказываешься от неё! И в пользу кого?! Простой девки с улицы?! Ради чего?! Перепихнулся, она залетела, с кем не бывает?! Это не повод рушить бизнес, отказываться от выгоды.

– Для вас не повод. Для меня – всё. Советую рот прихлопнуть, не то залетит… пуля. Итак. Брака не будет. Сделка отменяется. Держись сам подальше от моего района и не советую, чтобы твои люди крутились на моей территории. Замечу, буду считать, что ты объявил мне войну, и избавлюсь сразу же. И ещё одно… – Суровый ухмыльнулся. – Будешь должен.

– Не понял… Ты меня на «счётчик» хочешь поставить? Да ты знаешь, какие люди за мной стоят?

– Уже поставил. За мной стоят люди, ничуть не хуже твоих. Не захочешь платить – распрощаешься с бизнесом. Я тебя разорю в два счёта. У меня хватит сил, средств и связей. Тебе на телефон придут инструкции. Там будет число месяца, дата, к которой будешь отдавать указанную сумму.

– Да я тебя… – зарычал тихо, но угрожающе Алиев.

– Спокойно. Или твоя дочь через минуту станет сиротой. Нищей сиротой. Ни о каких женихах с большим состоянием и речи не станет. А если учесть, что Ляйсан ни дня не работала и даже нигде, кроме школы, не училась, прямая дорогая ей – на панель. Ты меня понял?

Алиев привстал, но потом рухнул обратно на диван грузным мешком и растерянно кивнул несколько раз.

– На этом всё.

Суровый спрятал пистолет и покинул здание ресторана. Он рассчитывал, что Алиев будет благоразумным и не станет больше чинить препятствия. Ведь речь шла не только о его жизни и жизни его дочери, но о бизнесе Алиева – который был для него всё равно, что родной сын.

Краха империи Алиев бы не пережил… Суровый отдал приказа не спускать глаз с Алиева. Теперь, когда он знал, кто стоит за всеми невзгодами, он был готов спустить курок в любой момент, стоит только Муслиму сделать хоть одно лишнее движение. Но интуиция подсказывала, что Алиев не станет больше чинить препятствий, а если и попытается, то от него сразу же избавятся, без промедлений.

Суровый оказался на улице и вдохнул полными лёгкими прохладный воздух, полный свежести и лёгкого мороза. Размеренным шагом прошёлся до автомобиля, припаркованного на стоянке. Он шёл неторопливо и старался не бежать, хотя, признаться, очень хотелось оказаться не здесь, но совершенно в другом месте.

Дома. Рядом с Настей. В то же мгновение, чтобы рассказать обо всём и дать понять ей, что всё осталось позади, и с подозрениями покончено.

– Ну, как прошло? – нетерпеливо спросил Руслан и едва ли не подскочил в сторону Сурового. – Алиев сдулся?

– Разговор прошёл, как я и предполагал. Станет ли он делать так, как ему было велено, или попытается изменить ситуацию, покажет время. Но я чётко дал ему понять, что он лишится жизни сразу же. По правде говоря, я бы его и так пристрелил… – признался Суровый, скрипнув зубами. – Ведь этот ублюдок хотел избавиться от моего ребёнка!

– Почему тогда не пристрелил его? Я бы его там и мочканул.

– Ни к чему лишняя кровь. Доить его будет выгоднее. Заводи, не болтай много. И поскорее!