Он натянул рубашку, чуть поморщившись при этом.

– Приятно знать, – наблюдая за ним, заметила Вэнс.

– Что?

– Что вы человек.

– Я думал, это можно было понять хотя бы по тому, что в моих жилах течет кровь.

– Вам нужно что-нибудь еще? Поесть? Попить?

– Нет, я в порядке. – Он посмотрел вниз. – Это и есть тот самый диван?

– Да. Извините, спальня у меня только одна. Но, даже несмотря на ваш рост, длины дивана хватит с запасом.

– Я спал и в куда худших условиях, уж поверьте.

– Могу ли?

Он сложил пиджак на одном из подлокотников.

– Можете что?

– Верить вам.

– Вы же пригласили меня сюда.

– Это не то, что я имею в виду, и вам это известно.

Роби подошел к окну с видом на реку. На севере виднелось зарево огней округа Колумбия. Триумвират памятников Линкольну, Джефферсону и Вашингтону был прекрасно виден. А над всеми ними возносился колоссальный купол Капитолия.

Вэнс присоединилась к нему.

– Мне нравится вставать утром и видеть это, – проронила она. – Пожалуй, ради этого я и тружусь. За это и сражаюсь. Отстаиваю то, что олицетворяют эти здания.

– Хорошо иметь резон, – отозвался Роби.

– А у вас какой резон? – поинтересовалась она.

– Иной день знаю, иной день нет.

– А сегодня?

– Спокойной ночи, – ответил Уилл. – И спасибо, что пустили переночевать.

– Я понимаю, что мы только сегодня познакомились, но ощущение такое, словно я знаю вас много лет. Почему бы это?

Роби поглядел на нее. Судя по выражению лица Вэнс, вопрос отнюдь не праздный. Ей нужен ответ.

– Поиск убийцы сплачивает людей. А уж побывать вместе на волосок от смерти – и того более.

– Пожалуй, это верно, – согласилась спецагент, хотя в ее тоне сквозило разочарование таким ответом.

Принеся простыни, одеяло и подушку, она застелила диван, несмотря на протесты Роби, твердившего, что он и сам справится.

Перейдя к окну, Уилл снова поглядел на памятники. Вообще-то завлекаловка для туристов, и ничего более.

Но если вдуматься, может быть, и больше. Если делаешь что-то ради этого…

Обернувшись, он обнаружил Вэнс рядом с собой.

– А знаете, вы можете, – произнес он.

– Что могу?

– Верить мне.

Но посмотреть ей в глаза, когда эта ложь сорвалась с его губ, Роби не мог.

Встав назавтра утром, они по очереди приняли душ, а затем – по чашке кофе, апельсиновый сок и тосты со сливочным маслом. Пока Вэнс заканчивала одеваться у себя в спальне, Роби послал Джули СМС из одного слова.

Порядок?

И успел отсчитать десять секунд, прежде чем она эсэмэснула обратно. Всего десять.

Ее текст был так же лапидарен.

Порядок.

Вытянув раненую руку, он проверил повязку. Николь потрудилась на совесть, бинтуя ее, когда Роби вышел из душа.

Несколько минут спустя они с Вэнс устроились в ее «БМВ». По дороге в округ Колумбия ни он, ни она не перекинулись и словом. Дорожное движение – полный отстой, клаксоны надрывались, и Роби видел, что раз, а может, и два Вэнс испытывала отчаянное искушение пустить в ход свои шикарные синие огни за решеткой радиатора, а то и пушку.

– Роби, я была бы благодарна, если б вы не стали поминать, что ночевали у меня. Я не хочу, чтобы люди подумали что-нибудь не то. А кое-кто из субъектов, с которыми я работаю, способны сделать из мухи слона.

– Я не толкую с людьми даже о погоде, а уж тем паче о том, где ночевал.

– Спасибо.

– Да пожалуйста.

– Надеюсь, – она стрельнула в него глазами, – вы не думаете, что я пригласила вас на ночлег по какой-либо иной причине, кроме как предоставить вам место для сна?

– Даже в мыслях не было, агент Вэнс. На мой взгляд, вы на такую не похожи.

– На мой взгляд, вы тоже на такого не похожи.

– Мне нужны свежие колеса.

– Хотите, высажу вас у СКРМО?

– На улице М ближе к Семнадцатой есть автопрокат. Подкиньте меня туда.

– Что, СКРМО не может раскрутиться на свежие колеса для своих?

– У них сплошное дерьмо. Наверное, бэу из Бюро. Возьму свою.

– В ФБР так дела не делаются.

– У ФБР есть бюджет, позволяющий это. А у СКРМО – нет. Вы – восьмисотфунтовая горилла, а мы – худосочный шимпанзе.

Она доехала до проката на М. Роби вышел.

– Хотите встретиться со мной в «Доннеллиз»? – спросила она.

– Я туда доберусь, вот только не знаю, когда именно.

– Другие дела? – удивилась Николь.

– Есть о чем подумать, – ответил он. – В чем покопаться.

– Не желаете поделиться?

– Мама и ребенок убиты. Автобус взорван. Стрелок пытается уложить вас, меня или нас обоих. Я позвоню, когда поеду в «Доннеллиз».

Войдя в прокат, Роби попросил «Ауди». Этой марки у них не было, так что пришлось взять взамен «Вольво». Агент по прокату сказал ему, что «Вольво» – безопасные автомобили.

«Только не рядом со мной», – подумал Роби, доставая права и кредитную карту.

– Сколько вы собираетесь пользоваться автомобилем? – осведомился агент.

– Оставим дату открытой, – отозвался Уилл.

Тот побледнел.

– Вообще-то мы обязаны узнать у вас дату и место возврата.

– Лос-Анджелес, Калифорния, через две недели, – без промедления заявил Роби.

– Вы собираетесь ехать в Калифорнию? – изумился агент. – Знаете, самолетом намного быстрее.

– Ага, но далеко не так интересно.

Десять минут спустя он выехал из гаража проката на весьма безопасном серебристом двухдверном «Вольво».

Больше всего вчера вечером его напугало не свидание со смертью и не гибель окружающих. А Джули. Ощущение под ложечкой, когда он думал, что с ней что-то стряслось. Это пришлось ему не по нраву. Чтобы кто-то другой обладал подобной властью над ним. Он изрядную часть жизни посвятил как раз избавлению от подобных уз и уклонению от завязывания новых.

Уилл погнал быстрее – вероятно, толкая свой чудесный, безопасный «Вольво» за пределы зоны его комфорта.

Вот это было Роби по душе.

Зоны комфорта он недолюбливал – и свои, и чужие.