То, что я собираюсь сделать, на сленге айтишников называется «злой двойник». По сути, нужно создать вайфай-точку, которая имитирует легитимную безопасную сеть, которой пользователь полностью доверяет. Далее, после подключения, с устройством можно делать все, что угодно — читать письма, устанавливать программы, блокировать доступ. Я никогда не делал этого раньше, но я знаю одного парня, который поймал свою девушку на измене с помощью этого приема — просто прочел ее переписки в телефоне, узнал, где они встречались, и пошел туда сам.

Сердце стучит в висках — бух-бух-бух, я начинаю ощущать покалывание от капелек пота, медленно скатывающихся сзади под воротник моей толстовки. Наконец, Вилин берет в руки телефон. Мне отлично видно через его плечо — он залезает в меню настроек и просматривает список доступных сетей. Номером первым выскакивает моя сетка — «Публичный вайфай Конгресс-Центра», пять полосочек силы сигнала. Майкл без раздумий кликает коротким волосатым пальцем по первой строчке в списке доступных сетей. На экране закручивается цветик-семицветик, сигнализирующий о начале процесса подключения. Пару секунд спустя Майкл уже ковыряет в своем почтовом ящике, фыркая и недовольно пожимая плечами. Я жду, пока придет человек, которого он ждет, и он будет вынужден отложить телефон в сторону, если мне повезет, дисплеем вниз, но человека все нет и нет. Тем временем к моему столику подходит официантка, я показываю ей жестом повторить мой заказ — большой американо. Затем она приближается к столику Майкла и, немного наклонившись над ним, спрашивает, готов ли он сделать заказ.

— Нет, я жду человека, — отвечает он на корявом, но уверенном английском, не сводя глаз с контуров груди в вырезе ее футболки. — Мы закажем вместе. Я о вас не забуду, — добавляет он, скользнув глазами по бейджу с именем. — Мария.

Она кивает и удаляется. Майкл возвращается к своей почте. Наконец, минут семь спустя в дверях ресторана показывается высокий мужчина чуть за сорок в тесной пестрой рубашке, с белесыми волосами и поломанной переносицей — явно русский. По движению плеч Майкла я понимаю, что это — тот самый человек, с которым он собирается разделить трапезу. Вилин поднимается с места, откладывает телефон в сторону, экраном вниз, и приветствует вошедшего крепкими объятиями, однако.

— Сашка, рад видеть, — добродушно изрекает Вилин на русском языке. — Садись скорее, а то я же жду, не заказываю.

— Миш, да меня выловили наши же девчата на входе, телефон мой просили, проказницы, — отвечает блондин, занимая место напротив Майкла. — Это вы отлично придумали с маркетологами — рекламироваться здесь на мероприятии.

— Ты ж помнишь, это Риткина идея была, в прошлом году не успели организовать, а в этом как раз в тему нам пришлось, — отзывается Вилин, рассматривая листок с обеденными предложениями.

— Талантливая девка она была все-таки. — Алекс вздыхает. — Но так пить, как она, для бабы это, конечно, приговор.

— Если бы дело было только в этом, Сань. Ты ли не помнишь, что она устраивала, какую цыганочку с выходом, чего мне стоил этот… креатив ее… но, как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего.

Я уже почти успеваю запустить подключение, когда у Майкла пиликает телефон. Он подносит его к глазам.

— Миш, отключи звонилку свою, а то нас задергают, а у меня всего час времени, — ворчит Алекс, глядя на наручные часы. — Улетаю в ночь сегодня.

— Вот как? А я думал, останешься на вечеринку послезавтра. Мы ж вроде тебя там даже анонсировали.

— Ну я еще подумаю. Достала меня эта Барса. Сплошное дежавю.

Мне видно через плечо, как Майкл поворачивает боковой рычажок — отключение звука, потом он взмахивает рукой, подзывая официантку. Это — мой шанс. Я открываю нужную программу в ноутбуке и нахожу в сети устройство — телефон Майкла. Процедура должна занять не более десяти минут, если ничего не помешает загрузке.

— Да кому интересен я, занудный партнер, который считает бабки и пишет код. Никакого скандала, никакого ажиотажа. То ли дело ты, Мишаня, — Алекс ухмыляется. — Ты только палку там не перегибай, а то наши американские друзья нервничают из-за твоих выкрутасов.

— Обижаешь.

— Конечно, очень эффективная эта придумка с баннерами и с девочками в розовом, — продолжает Алекс, после того как официантка приняла у них заказ. — Блестяще, чувствуется… ее рука. Только вот американцам нашим это не нравится, сейчас вот посадил в такси их, и они увидели этих девок снаружи, ну топлес, протестующих, и тут же заверещали про наш публичный имидж, и что надо быть поскромнее.

— Да, вашу мать! — Майкл ударяет кулаком по столу, дребезжит посуда.

— Миша, ну тихо-тихо. — Алекс похлопывает его по плечу.

— Честное слово, они что, не понимают, что у нас за бизнес?

— И не надо им понимать, Миш. Просто давай не раздражать их.

— Саш, как мы дожили до такого? Что какие-то забугорные пенсионеры нам говорят, как нам вести наш бизнес, который мы с тобой начали из ничего, вдвоем, когда ты попросил найти тебе бабу, и я сказал, что для того, чтоб тебя, зануду, осчастливить, нам нужен будет научный алгоритм. Как дошли мы до жизни такой, Сань?

— Ну, сам посуди, ты ж хотел быть американским гражданином и не летать больше никогда эконом-классом? Вот так и вышло.

— Ну да, ну да, продали мы свои задницы. — Майкл тяжело вздыхает. — Но ты объяснил же этим тупоголовым, что, когда девушки пишут на груди твое имя, даже если делают это ради протеста, это, мать вашу, успех, самый настоящий успех. Потому что кроме нас, они пишут это для Трампа и Цукерберга, знаешь. Не для кого попало! Для Элвиса Пресли тоже наверняка писали. А этим чистюлям подавай рост в каждом квартале, и при этом не моги назвать вещи своими именами, не моги сказать людям честно: «Наше приложение для тех, кто ищет секс, как и все остальные сервисы знакомств». Если кто-то и находит там мужа — так это просто случайность.

Майкл сжимает кулаки до белизны в костяшках.

— Миш, да ладно тебе беситься, будто только что узнал, кто наши партнеры. Поэтому я и не беру тебя на переговоры — у тебя вечно через край эмоции.

— Да они достали! Загоняли меня уже по журналистам, задолбался объяснять всем, что мы никому не навязываем такой образ жизни, что все и так трахаются друг с другом и без нас. — Майкл тяжело вздыхает. — Кругом, блин, враги, все так и ждут случая, чтобы нас закопать.

— В телевизоре ты, между прочим, отлично смотришься. А по поводу врагов… Так всегда, когда большой успех. Завидуют. Но ты все равно осторожнее. Сейчас кто угодно может тебя снимать и записывать, а потом выложить в сеть и пиши пропало. Мы ведь еле отбили ту DDOS атаку в позапрошлый четверг. Жаль, что так вышло с тем израильтянином, конечно. Только добавило проблем. Есть ощущение, что кто-то хочет нас утопить, но пока им силенок маловато. Так что будь осмотрительнее, Миш. Русских никто сейчас не любит, а особенно таких, как мы с тобой, которые живут в Долине и учат америкосов, как грамотно баб снимать.