– Хорошо, – рухнув обратно в кресло, выдохнула Али и в попытке поскорее прийти в себя прижала к, без сомнения, покрасневшему, как цветок мака, лицу прохладные ладони. – Но пока ничего особенного в изменении своего отношения к окружающим я не заметила. Альда Эштон вот только раздражает.

– Она всех раздражает, – ответил Ристон, отвернувшись и рассматривая какую-то книгу на полке, что находилась на уровне его глаз. – Эмриса, кажется, больше остальных. Так вот, насчет его рассказа… Он не слишком-то желал идти на откровенность, но мне все же удалось его разговорить. Дядя уже тогда собирался женить его, и одна из тех девушек показалась ему подходящей кандидатурой. Компания аристократов, молодые альды, ухаживания – обычное дело. Мой друг заинтересовался милой блондинкой с неплохим приданым, однако в ответ на его предложение она заявила, что отдала свое сердце другому.

– Так то как раз и не секрет, – пробурчала Алита. – Постойте… Блондинкой?

– Именно.

– Значит, Эмрис Торнбран положил глаз на сводную сестру… И, если она ему отказала, то предметом обожания обеих девушек был не он. А кто же тогда?

– Этого она ему не сказала, так что Эмрису пришлось побороться с уязвленным самолюбием. Впрочем, серьезно увлекаться он никогда не умел, потому и в тот раз довольно быстро утешился. Но все же гибель девушки его опечалила, да и вся ситуация, сложившаяся вокруг событий в поместье, попортила немало нервов, оттого сейчас его так раздражает стремление дядюшки ворошить прошлое.

– Но еще больше он раздосадован решением альда Торнбрана вписать новых наследников в завещание.

– Эмрису не помешало бы научиться быть благодарным за то, что даровала ему судьба. Нельзя иметь все и сразу. Если бы у его дяди были собственные дети, шансы на наследство оказались бы еще ниже, – заметил Киллиан, разворачиваясь к собеседнице.

– Собственные дети… – задумчиво повторила Али и предположила: – А если они есть? Только незаконные.

– Все может быть, однако не каждый знатный альд готов признать бастардов, а без того у них нет прав ни на что претендовать.

– Мне не кажется, что альд Торнбран так уж доволен племянником. Возможно, обдумывая завещание, он действительно сожалеет о том, что у него нет своих детей. И любопытно все же, кто унаследовал поместье и другое имущество той семьи.

– Эмрис не знает. После того, что там произошло, он надолго уехал и вернулся в королевство лишь спустя несколько лет. Но то, что все гости его дяди, кроме меня и тебя, находились тогда в поместье, он подтвердил.

– В чем я и не сомневалась, – вздохнула Алита. – Он больше ничего не сказал? Возможно, что-то видел, но точно не знает, может ли это являться зацепкой?

– Я немного порасспросил его об отношениях, которые связывали хозяев и приглашенных. Помнит он такие вещи весьма смутно, однако все же отметил, что сестра блондинки тянулась к альде Эдевейн, набиваясь ей в подруги, а его несостоявшаяся невеста была особенно близка с Бертиной, которая тогда еще не звалась альдой Эштон. Но мы ведь разыскиваем мужчину, так?

– Необязательно, – покачала головой Али. – Столкнуть девушку в пруд могла и женщина, да и ударить альда Брогана кинжалом в грудь тоже. Важен мотив.

– И что же обычно служит мотивом убийства?

– Разное. Деньги, страсть, стремление отомстить, ревность или зависть. Иногда нежелание выдавать собственные грязные секреты.

– А секреты есть у всех. И Сайлас Торнбран нередко покупает их, порой за бесценок. По всему выходит, что по такой причине скорее убрали бы его самого, а не его поверенного.

– И мне так казалось. Я даже пыталась предупредить альда Торнбрана. Но он заявил, что с ним ничего не может случиться.

– Откуда такая уверенность?

Алита развела руками. Она почти сразу поняла, что владелец замка знает гораздо больше, чем рассказывает. Но здесь и сейчас он хозяин, а все прочие – только куклы в его руках.

Куклы… Вроде той, что одиноко лежала в мансарде рядом с книгой, по которой дети должны учить буквы. Кому принадлежали эти вещи, чья рука прикасалась к ним прежде?..

– У Эмриса ведь не было сестры? – решилась спросить Али.

– Сестры? Никогда о таком не слышал. А что?

Вспомнив, что они пообещали быть откровенными друг с другом, она рассказала о своей странной находке.

– Любопытно… Нужно будет спросить. Хотя едва ли старые детские вещи с чердака имеют какое-то отношение к нашему делу.

– Но зато они должны касаться альда Торнбрана, а он, как мне представляется, самая загадочная персона во всей этой истории.

– Знаешь, я помню, как встретил его впервые. Эмрис пригласил меня провести каникулы в замке, очень долго уговаривал, и мне показалось, что он попросту боится оставаться наедине с дядей. Я даже опасался, не бьет ли его альд Торнбран, но затем понял, что у того нет нужды в подобных мерах. Есть иные виды наказания. И следы они оставляют не на теле, а на душе.

За обедом стояла почти полная тишина. Супруги Эштон все же спустились в столовую, однако демонстративно ни с кем не разговаривали. Бертина казалась заплаканной, а, когда кто-то из гостей уронил громко звякнувшую при падении вилку, нервно вздрогнула и огляделась, точно за ее спиной мог стоять человек, замыслявший недоброе.

«Чего она боится? – время от времени поглядывая на молодую женщину, думала Алита. – Может быть, действительно что-то видела тогда в малой гостиной? Или в примыкающем к ней коридоре».

С альдой Эштон неплохо бы поговорить наедине, но после недавней стычки не приходилось ожидать, что та пойдет навстречу. Да и муж ее теперь оказался настроен крайне агрессивно. Будь Али здесь как представительница Службы Правопорядка, другой вопрос, но пока ей приходилось сохранять инкогнито, что с каждой минутой становилось все труднее. Хорошо, что Киллиан на ее стороне… Она посмотрела на него, поймала ответный взгляд и опустила глаза к тарелке, на которой лежал нетронутый кусок тминного кекса.

– У тебя нет аппетита, дорогая кузина? – полюбопытствовал Эмрис. Сейчас, трезвый и облаченный в отлично сшитый темно-зеленый костюм, он выглядел гораздо лучше, чем накануне. Вот только его нарочитое стремление ломать комедию в обращении к ней уже начинало раздражать.

– Боюсь, сейчас его нет ни у кого, – пробормотала в ответ Алита и все же заставила себя попробовать десерт. Как и все остальное, подаваемое к трапезам в замке Торнбран, тот оказался весьма хорош на вкус. – Но оставлять столько еды… – чуть не сказав «…после того, как мне порой случалось голодать», она замолчала.

– Кстати, о еде, – альда Эдевейн натянула на пухлые губы до приторности сладенькую улыбочку. – Вы ведь не откажетесь сегодня выпить со мной по чашечке чая? С жасмином и розовыми лепестками, м?

– Чая? – растерянно переспросила Али в ответ на внезапное предложение. Такого меньше всего можно было ожидать от Флорианы, особенно после тех ее памятных откровенных высказываний об охотничьих трофеях и прочем. Что она задумала?