Он опять рассмеялся, прочитав недоумение на моем лице.

— Когда деньги вкладывают в какие-то надежные ценности, из них потом всегда можно извлечь выгоду. Я вкладываю деньги в тебя. Играю на биржевой ценности твоей души.

Видок у меня был обалдевший, поэтому старик залился хохотом, сотрясшим его тощее тело, а потом зашелся хриплым, настораживающим кашлем.

— Видишь, ты уже поднял мне настроение, вот и первая выгода! Кто меня еще развлечет и растрогает, если не ты?

Он наклонился ко мне, взял меня за руку, сжал ее и приложил к своему сердцу. Я поразился, какой он худой, кожа да кости.

— Послушай, Иона… Жизнь не наградила меня детьми. Но, если бы у меня был сын, мне бы хотелось, чтобы он был похож на тебя. Так что порой, когда я начинаю грезить, я представляю, что ты и есть мой сын. Может, ты им и был в какой-нибудь другой жизни, кто знает? Не бывает случайных встреч, вот оно как.

Он, казалось, тщательно подыскивает слова.

— Не лишай меня удовольствия повести себя так, как повел бы отец, хоть я всего лишь полусумасшедший старый книготорговец, — произнес он сдавленным от волнения голосом.

В глазах его стояли слезы, рука все еще сжимала мою руку.

— Я согласен, — сказал я. А что мне еще оставалось? — Потому что мне действительно нужны эти деньги. Но и потому, что люблю вас, как отца.

— Спасибо, — ответил он.

Динамика развития любви необычна. Динамика эта не поддается логическому объяснению и уносит все и вся в своем неудержимом движении. Жош и мсье Гилель призвали меня ловить счастье, которое само идет в руки. Да я и сам был счастлив от переполнявших меня чувств. Однако мой энтузиазм был ничем не обоснован. Потому что в той любви лишь я, ослепленный любовью, питал какие-то надежды. А возлюбленная моя и не подозревала, что я существую, люблю и надеюсь.

Однако всем нам троим хотелось верить, что моих чувств достаточно для возникновения прекрасного и возвышенного романа. До этого я ходил понурившись и хоть не спотыкался, но не решался заглянуть в свою жизнь даже на шаг вперед. Благодаря этой девушке я сумел высоко поднять голову, она открыла передо мной горизонт, в котором я даже смог увидеть себя. Те, кто меня любил, глядели в ту же сторону, что и я, радовались, что я так изменился, представляли себе мое грядущее счастье. Мы все наивно полагали, что чистые добрые чувства способны пробить стену между мечтой и реальностью. Примерно так чувствительный читатель начинает верить, что придуманные персонажи книги — живые люди. Потому что иначе ему нельзя. Потому что считай он иначе — и мир превратился бы в сплошное оскорбление для его чувств. Да, думаю, что мсье Гилель и Жош испытывали как раз именно то, что всегда ощущают свидетели зарождающейся любви. Так маленький мальчик уверен, что станет футболистом, актером или писателем. А раз мы его любим, нам хочется ему верить, и мы меняем нашу привязанность на товары, популярные на рынке пожеланий и иллюзий.

В моем случае эта любовь существовала только в моем воображении. Она была всего лишь эгоистической проекцией моего желания, одиноким криком у подножия горы. Любимый человек ничего не знал о моих чувствах, не подозревал даже о моем существовании. Да и я знал о ней так мало… Поэтому все было довольно бессмысленно, по правде говоря. Чтобы история происходила, она должна как-то начаться. Мне необходимо было как-то войти с ней в контакт, показать ей свою любовь, предложить ее в виде искреннего и благородного дара, позвать в чудесное совместное путешествие по жизни. Но боязнь быть отвергнутым была едва ли меньше, чем надежда. Ведь, возможно, она меня отвергнет. Или же мы начнем встречаться, но ее характер, ее голос, взгляды, нравственные ценности окажутся вовсе не такими, как я ожидал. Тогда меня ждет ужасное разочарование. Эта любовь стала для меня единственной надеждой на будущее.

Но мечты уже перестали меня удовлетворять, и теперь я рассматривал свою бездеятельность как форму трусости. Я должен подойти к ней, заговорить. Но как начать разговор так, чтобы банальность не омрачила наши будущие отношения?

Иногда сама судьба подсказывает тебе путь.

В чем я и убедился в тот же самый день, когда пришел на работу.

ЛИОР

— Я могу вам помочь?

Первый раз в этом магазине продавец предложил свою помощь.

Я слонялась между полками в поисках интересной книги. Мое внимание привлекали то название, то обложка, то имя автора, иногда все вместе. Но стоило мне прочесть аннотацию, как интерес пропадал.

— Я вижу, вы никак не можете ничего выбрать. Вот я и решил вам помочь, — ласково уточнил он, заметив удивление на моем лице.

Я сказала ему, что ищу роман о любви. Он задумался на минуту, потом его лицо прояснилось, и он схватил томик со своего рабочего стола.

— Это прекрасный роман, — сказал он, протягивая мне книгу.

Буквально несколько минут назад я взяла его в руки, без особого интереса, просто машинально. Обложка невыразительная, название меня тоже не особенно впечатлило. Может быть, мне понравилось, как звучит имя автора. А может, потому, что он лежал отдельно, как бы выставленный напоказ, прямо перед старомодным кассовым аппаратом, тогда как другие книги стояли на полках или лежали на столах. Я машинально погладила обложку и отложила его, тут же забыв.

— А почему вы его так выделяете среди прочих?

— У меня личное пристрастие к…

Он замешкался, подыскивая нужное слово. Что-то его явно смутило.

— К этому сюжету, — как-то невпопад закончил он.

Я перевернула книгу и прочитала аннотацию, а старик в это время наблюдал за моей реакцией. Речь шла об одинокой женщине и влюбленном в нее молодом человеке. Мужчина, женщина, любовь, одиночество: что еще нужно такой девушке, как я, чтобы сразу заинтересоваться!

Старик заметил мое волнение и явно обрадовался. Его глаза загорелись особенным блеском, в них явно читалось, что жизнь его была наполнена любовью к книгам и он получает удовольствие, внушая эту любовь другим.

— Возьмите ее, я могу просто дать почитать.

— Вы даете мне ее почитать? — удивилась я. — Здесь магазин или библиотека?

— Ох, ни то ни другое. Эта лавочка — специальное место. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Я охотно готова это подтвердить, — улыбнулась я.

— Тогда соглашайтесь и берите.

— И речи быть не может! Я куплю ее.

— Давайте договоримся так: вы берете ее домой почитать. Если она вам понравится, вы заплатите. Если не понравится, вы мне ее просто вернете.

— Странная сделка… Ну ладно, я согласна! — весело воскликнула я.

— Какая чудесная улыбка, — прошептал он. На его лице появилось мечтательное выражение.

Я попыталась представить, каким он был в молодости. Юноша с резкими чертами лица, пронизывающим взглядом, одновременно решительный и мечтательный. Такой тип мужчин мне нравился.