– Ты все еще тут? – спросил Джейсон.

– Ага.

– Отлично. Я уже поднимаюсь к себе домой.

– О, я должна тебя отпустить, – сказала я. – Мы можем поговорить позж…

– Что? – перебил меня он. – Даже не думай. Не смей вешать трубку. Я хочу услышать, как ты провела оста- ток дня.

– Но почему?

– Потому что, судя по всему, это было гораздо интереснее, чем наш с парнями «счастливый час» в баре, – сказал он. – Кроме того, у меня есть кое-какие служебные сплетни, которыми я охотно поделюсь, но ты тоже должна мне что-нибудь рассказать.

– Придерживаешь информацию, Найтли?

– О да.

– Переключись на видеорежим, когда войдешь в свою квартиру. Я хочу смотреть тебе в глаза, когда ты будешь раскрывать все свои секреты.

Я услышала, как захлопнулась дверь, звук брошенных куда-то ключей, и еще мне показалось, что он снимает свои черные кеды. Я воспользовалась моментом, чтобы взять с комода поднос, и откинулась на спинку кровати с тортом и виски на коленях. Я услышала, как открылся и закрылся холодильник, а затем раздалось отчетливое шипение открываемой крышки от пивной бутылки.

– Окей, Мартин, – сказал Джейсон. – Я приближаюсь к своей посадочной площадке под названием «мой диван». Давай переключимся на видеорежим.

Я подождала, пока мой телефон просигналит, и мы переключились. Я поставила телефон на поднос, чтобы говорить с ним, пока отщипываю кусочки торта. Теперь, согревшись, я почувствовала, что умираю с голоду. Когда Джейсон появился на экране моего телефона, он был в такой же позе, как и я, только на кожаном диване и с пушистым одеялом, натянутым на грудь.

Была какая-то интимность в нашем с ним разговоре: мы видели друг друга в домашней обстановке, где можно расслабиться, потому что все заботы остались за дверью. Внезапно этот момент и вид Джейсона – озорной блеск в глазах и темные волосы, падающие на лоб, – все это показалось мне даже слишком интимным и я отвела взгляд от дисплея.

– Ладно, расскажи мне о своем дне, – попросил он. – Чем ты занималась? С кем познакомилась? Рассказывай все. Не скупись на детали.

Я тряхнула головой, напоминая себе, что разговариваю с Найтли. Нет причины чувствовать себя смущенной. В конце концов, мы были коллегами.

– Ну, раз уж ты спросил, я начала свой день с танцев на пилоне, – сказала я.

В то время как я произносила это, он как раз делал глоток, и пиво выплеснулось у него изо рта прямо на телефон.

– Вот дерьмо!

Он вскочил с дивана и поспешил на кухню за бумажными полотенцами, затем вернулся и вытер себя, телефон и диван. Пока он был занят, я успела отправить в рот три солидных кусочка торта. Не буду врать: я получила извращенное удовольствие, наблюдая за шокированным Найтли.

– Танцы на пилоне? В смысле – экзотический танец? В смысле – танец на шесте, как в стрип-клубе?

– Это разновидность фитнеса, – чопорно ответила я.

– Да, конечно, фитнес, – он плюхнулся обратно на диван. В его глазах появился радостный блеск. – Кто-нибудь записывал это на видео?

Теперь была моя очередь поперхнуться напитком.

– Черт возьми, нет, – ответила я. – А даже если бы и да, ты бы никогда его не увидел.

– Зануда.

– Как я уже сказала, разговаривать с тобой – все равно что болтать с четырнадцатилетним школьником.

– Да-да, продолжай рассказывать и не забывай про детали, – Джейсон помахал пивной бутылкой в знак согласия и сделал большой глоток.

– Нет никаких деталей. После этого я еле-еле добралась до этой гостиницы, где сейчас наслаждаюсь вкуснейшим тортом, – я подняла вилку, прежде чем откусить очередной кусочек.

Джейсон молча смотрел, как я жую, потом его глаза сузились.

– Мартин, у меня к тебе очень конкретный вопрос, – сказал он. Я с любопытством встретила его взгляд. – Какого черта ты делаешь в Ирландии?

Глава двенадцатая

Я же сказала тебе, что ищу старых друзей и все такое, – ответила я. Больше я ничего не добавила, хотя то, что я сейчас сказала, было не совсем точно.

– Вообще-то нет, – возразил Джейсон. – Ты сказала, что поехала туда, потому что ты трудоголик – что неудивительно – и тебе нужно восстановить связь со своим прошлым, но я знаю, что происходит нечто большее, так что выкладывай. Потому что в офисе все молчат. Всякий раз, когда я спрашиваю об этом Эйдана или твою правую руку, Джулию, они убегают из комнаты, как будто я их поджег. Так скажи мне, почему ты бросила все и помчалась в Ирландию? И я не верю ни единому слову насчет поисков счастья, потому что, когда ты мучила меня здесь, в Бостоне, ты выглядела вполне счастливой.

– Это потому, что мне нравится причинять тебе боль, – ответила я, и это была почти правда.

– Мартин, – его голос был тихим, – поговори со мной. Расскажи мне, что у тебя там происходит.

– Ну, завтра я еду на утесы Мохер, – сказала я. Это была чистая правда. – А потом вернусь в Дублин и полечу в Париж.

– Франция?

– Ну не Техас[22] же.

– Так, теперь ты едешь во Францию. Зачем?

– Это следующая остановка в моих поисках, – сказала я.

Он поставил пиво и потер руки.

– Вот теперь мы кое-чего добились. Что это за поиски и почему ты ими занялась?

– Я пытаюсь найти себя, – ответила я. Джейсон уставился на меня в ожидании подробностей, и я нехотя добавила: – Я пытаюсь вспомнить, каково это… о боже, если ты будешь смеяться надо мной, я точно тебя прибью.

Он приложил к голове два пальца – жест, который вроде бы означал приветствие у бойскаутов. Неважно.

Я секунду смотрела на него, а потом сказала:

– Я пытаюсь вспомнить, каково это – быть влюбленной.

К моему бесконечному облегчению, он не стал надо мной издеваться, а вместо этого с любопытством склонил голову набок:

– Что значит «пытаешься вспомнить»? Неужели это было так давно? И зачем нужно было пересекать океан, чтобы это сделать?

Тут все и началось. Он словно ткнул палкой в плохо построенную плотину, и мои поначалу сбивчивые объяснения, которые ничего не объясняли, породили внутри меня волну, поток информации, которую я уже не могла удержать при себе, даже если бы захотела.

– Мой отец снова женится, – сказала я, – на женщине, которую он встретил всего несколько недель назад, потому что они думают, что безумно влюблены друг в друга. Они хотят, чтобы я присутствовала на их свадьбе, но я не могу… я никогда… я никогда даже вообразить себе не могла, что мой отец сможет снова на ком-то жениться, и я просто…