красавицу, которая ожила и сладкоголосо заговорила. Вызванный Димой ветер улёгся и давал о себе знать только холодящей прохладой, разбавляющей душные цветочные запахи.

– О, кого я вижу? Пробуждённый отрок и даже пытается совладать с той, которая управляет ураганами. Неужели ты думал, что я не разгляжу тебя в коридорах времени. Вижу, вижу, будут у тебя скитания. Совсем скоро ты встретишь того, кого ищешь, но встреча ваша не будет доброй.

Дозорный выступил ближе: – Позволь нам осмотреть стены святилища.

Птица Гамаюн вытянула шею вперёд и, нервно перебирая когтями по постаменту проскрежетала: – Не позволю! Не для того они здесь скрыты, чтобы всякий, будь то смертный или бессмертный мог их лицезреть. Никому это не позволено. Час ещё не пробил.

– Когда час пробьёт? – удивляясь собственной смелости, осторожно спросил Дима.

– Ты первый узнаешь, – таинственно прошептала пророчица и снова обратилась в камень.

Дозорный коснулся плеча юноши, словно онемевшего от последних слов птицы: – Пора возвращаться. У нас ещё не окончен маршрут.

Невидящим взглядом Дима уставился на наставника и пролепетал: – Я? Я узнаю первым?

– Не забивай голову предсказаниями. Ты не можешь повлиять на то, что ведомо прорицателям. Набирайся мудрости. В этом твоя основная задача. А теперь пошли, – стал подталкивать в спину юноши наставник, тормоша его точечными лёгкими ударами.

Выбравшись за пределы храма, дозорный первым делом продолжительно посмотрел на юного волхва, постаравшись испепелить пляшущие в глазах Димы огоньки страха собственной внутренней целостностью. Наконец юноша перестал прятать взгляд и смог участвовать в этой непонятной игре в гляделки.

Наставник заулыбался: – Вот и хорошо, молодец. Справился. Твёрдость духа вернулась. Помни, стойкость утрачивать нельзя. Не впускай в сердце все подряд слова. До добра подобное не доводит. Всякое событие совершается в свой срок. Придёт время, и узнаем, о чём нам эта птаха поведала.

Дозорный кивнул на выставленную руку, где блестело кольцо: – Следующее перемещение ждёт!

Дима набрал в лёгкие больше свежего воздуха и энергично заявил: – Я готов!

Глава 17

Бесшумно хлопая жёлтыми крыльями, Вишваруп подлетел к заточённой в бамбуковой клетке хозяйке. Восседавшие на драконе Паша, Маша и Елизавета Леопольдовна обеспокоенно озирались по сторонам. Не глубокая дымчатая пещера, обрамлённая острыми выступами, у самого верха скалы открывала взору унылую картину. От былого величия не осталось и следа. Колдовское заклятие намертво сковало благородных пленников невидимыми замками и не позволяло освободиться, отобрав и гордость, и уверенность в собственных силах. Королева не видящим оком мрачно смотрела в небо, перебирая чётки. Рядом, распластавшись на решётчатом полу места заточения, горестно вдыхали её трое братьев.

– Вызволите нас отсюда, – еле слышно полным страдания голосом попросила Нишитх, в глазах которой появился проблеск надежды на спасение, когда она заметила тройку на драконе.

– Мы вам поможем! – резво выкрикнул Паша.

И тут королева разрыдалась и, заливаясь слезами, взмолилась: – Аддитри хитра, но я уверена, что вы не поддадитесь на её уловки и поможете нам. Прошу вас, выполните её условия, исполните всё, что она просит.

Нишитх сняла с шеи покрытый рисунками костяной рог и протянула его Елизавете Леопольдовне: – Это поможет управлять драконом. Он сообразительный. Улавливает суть происходящего. Просто дуньте в рог, и он сделает то, что вам надобно.

Дозорная протрубила в рог, и словно по команде Вишваруп стал спускаться в сокровищницу, которая находилась внизу под скалой заточения королевской семьи.

Поникнув головой, Маша раздражённо пробурчала: – Всё-таки был обман. Нишитх точно знает, что джина готова выдвинуть и другие условия их освобождения.

– Что же попробуем сторговаться, – играя желваками, ответила дозорная.

Пашу неожиданно пронзила мысль – «Странно как-то получается. Совсем никому нельзя доверять. И маги, и бестии только и норовят заманить человека в ловушку. Надеюсь, наш Димка не станет таким, когда могущества поднаберётся».

Прелестный хохот Аддитри раздался, как только тройка спустилась с дракона.

– Я почему-то так и подумала, что мы с вами увидимся вновь, – пылая оранжевыми языками пламени, и извиваясь пленительным нагим телом, она отплясывала на замшелом валуне.

Паша, потупив взор, старался не смотреть на джину, догадываясь, что как только он потеряет бдительность, то Маша сразу ему напомнит об этом, причём не самым приятным образом.

Елизавета Леопольдовна приблизилась к Аддитри и спокойно вымолвила: – Натворила ты здесь лиха.

Языки пламени заметались зеленовато-бурым огнём, а алый ротик джины искривился от возмущения: – Кто я? Да как можно? Кто позволил тебе обвинять меня в таком?

И тут же Аддитри захохотала и с невинным выражением на лице сообщила: – Вы только посмотрите. Я несу добро. Сестра и братья померились. Стали просить друг у друга прощенье. Семья восстановилась. Там снова любовь. Ха-ха-ха!

– Это всё понятно, только им некомфортно в твоей клетке. Отпусти их, – дозорная нейтральным голосом обратилась к джине.

Вдруг Аддитри с хрипотцой изрекла: – Какие прыткие.

Внезапно она закружилась волчком и принялась бесноваться в быстром танце, всё прибавляя темп. Огненно-рыжие волосы метались с невероятной скоростью. В головах тройки стали слышаться ритмичные звуки барабанов и заиграли сонмы флейт.

Дозорная бросила встревоженный взгляд через плечо на Пашу и Машу и прошептала: – Аддитри пытается нас околдовать, думайте о чём-то приятном или пойте песни в другом ритме. Старайтесь не попасть под влияние её чар.

Маша заткнула уши руками и воскликнула: – Оёёюшки! Я не могу! Этот бой барабанов уже повсюду!

Паша встрепенулся: – Я помогу тебе!

Юноша схватил Машу за руки и громким голосом запел: —

Распрягайте хлопцы, кони,

Да лягайте спочивать.

А я пиду в сад зеленый,

В сад криниченьку копать.

Маруся, раз! Два! Три! Калина, чернявая дивчина,

В саду ягоду брала…

Небесного оттенка глаза Маши наполнились слезами, но она улыбалась и через минуту подхватила вслед за Пашей одну из самых известных на Кубани песен.

Но джина не дала им спеться и гневно набросилась с бранью, остановив свой магический танец: – Да как вы смеете! Я для вас в пляс пошла, а вы носы воротите!

Елизавета Леопольдовна выставила руку вперёд: – Что с них взять? Дети. Ты, кажется, хотела что-то сказать? Говори, я тебя внимательно слушаю.

Глаза Аддитри вспыхнули красными угольками, и она едко рассмеялась: – Что же. Давай поговорим бессмертная. Что ты можешь мне предложить, в обмен на этих узников королевской крови?

Дозорная сдержано проговорила: – Что ты хочешь?

Джина перестала вертеться на валуне, спустилась к Елизавете Леопольдовне и закружилась уже вокруг неё, монотонно нашёптывая: – Не стараешься со мной играть. Правильно. Что же, я возьму услугу за услугу. Вы мне коготь Жар-птицы добудете, а я отпущу четвёрку