В дверь каюты негромко постучали, и, услышав командирское «да, войдите!», на пороге появился старшина первой статьи из старослужащих и, четко козырнув, протянул Меркулову листок бумаги.

— Радиограмма, товарищ капитан второго ранга! Правда, странная маленько, но вахтенный велел все равно вам доложить…

Меркулов нахмурился, предчувствуя новые неприятности, и молча взял радиограмму. Пробежал глазами текст, затем вернулся к началу и прочел еще раз, уже внимательно и без спешки. Текст был коротким: «Командиру российского эсминца. Живы, здоровы. Случайно повстречались с русскими туристами. Скоро будем. Готовьте встречу… Дембель, Салага».

— Тебе до конца вахты сколько еще? — неожиданно спросил старшину кавторанг.

— Через пятнадцать минут смена, — глянув на запястье, где красовались дешевенькие электронные часы, недоуменно ответил старшина и осторожно спросил: — А что?

Меркулов молча развернулся, подошел к своему холодильнику, достал из него початую бутылку «Джонни Уокера», взял со столика два стакана и налил в оба до половины темно-золотистой жидкости. Затем на секунду задумался и один из стаканов долил до краев.

— Бери! — сердитым тоном приказал, указывая старшине на полный стакан. Сам взял другой и слегка звякнул краешком о стакан онемевшего от невероятности происходящего морячка — да такое только во сне может быть, чтобы кавторанг с пацаном виски в капитанской каюте распивал! Сон и бред… — За хорошие вести, старшина… Ну вот, молодец! На, шоколадкой зажуй… А теперь дуй в кубрик и забудь все, как страшный сон. Вахтенному скажу, что лично освободил тебя и отправил спать. Все понятно, старшина?

— Так точно, товарищ капитан второго ранга, понял — спать и забыть!

— Тогда дуй отсюда, тюлька…

Когда за матросом с мягким щелчком захлопнулась дверь капитанской каюты, Меркулов вернулся к столику, плеснул в стакан еще пальца на два, выпил и, закуривая, хмыкнул, вспоминая текст радиограммы.

— Готовьте встречу! Дембель… Ну, наглецы… Я вам устрою встречу. Дембель! Ты, родимый, на дембель у меня пойдешь тридцать первого декабря. Без одной минуты двенадцать! Вот так, и никак иначе…

Через полчаса эсминец выбрал якоря, яростно взбил винтами волну под кормой и на полных оборотах пошел к «точке рандеву» — к месту встречи с дембелями, салажатами и беспутными русскими туристами…

— Мистер Ракитин, мы изучили все обстоятельства вашего дела. — Солидный чиновник из представительства Красного Креста был невероятно толст, улыбчив и вежлив. — У полиции к вам тоже больше нет вопросов. Поверьте, нам очень жаль, что вам и вашей помощнице, мисс Северцевой, пришлось пережить столь неприятные… э-э… события. Власти Индонезии приносят вам и вашей ассистентке самые искренние извинения. Но я хотел бы поговорить с вами о другом… Насколько мне известно, срок действия вашего контракта с нашей организацией еще не истек — это первое. Второе: как это ни прискорбно, но почти все жители и персонал дома престарелых в предместье Сингапура погибли, поскольку вы смогли убежать из пиратского плена слишком поздно и ваша вакцина уже ничем не могла бы помочь этим бедолагам. Хорошо еще, что ваш вирус не распространился на весь город…

— Извините, сэр, — Ракитин сожалеюще развел руками, — но, даже если бы мы и смогли освободиться раньше, вряд ли это их спасло бы. Дело в том, что работы по изучению этого вируса мы почти закончили, а вот с вакциной… У меня было всего несколько ампул. Ведь все это еще находится на стадии экспериментов и испытаний. Да, я знаю, что нахожусь на верном пути, но работы еще очень много — вакцина должна пройти все проверки и клинические испытания, лишь тогда можно будет говорить о ее массовом производстве. И, если позволите, маленькое уточнение: я уже не раз объяснял и вам, и полиции, и российскому консулу, что это не я и не госпожа Северцева провели террористическую акцию в доме, где проживали несчастные старики. Я, как вы понимаете, всего лишь ученый и не могу нести ответственность за действия всех местных гангстеров, пиратов и прочих бандитов! Это — епархия ваших местных спецслужб и полиции. Так что ваши слова о «моем вирусе», погубившем этих несчастных, по меньшей мере некорректны. Если уж на то пошло, то это ваш вирус, и зародился он в ваших джунглях! Я его лишь открыл и изучил…

— Да, да, мистер Ракитин, я вас понимаю и еще раз заверяю, что никто и не думает вас обвинять. — Чиновник досадливо поморщился, но тут же вновь мягко улыбнулся. — Так вот, о вашем контракте… И вы, и мисс Северцева получите довольно-таки солидную компенсацию, предусмотренную страховкой, несколько дней отпуска, а затем мы предлагаем вам вновь приступить к работе. Поскольку научного городка на Суматре больше не существует, мы готовы предоставить вам место для работы в очень приличной лаборатории одного из научно-исследовательских медицинских центров Сингапура. Соответственно, мы готовы в связи с форс-мажорными обстоятельствами пересмотреть условия контракта и увеличить ваше вознаграждение за успешно проведенные исследования и разработку новой вакцины. Как вы смотрите на такое предложение?

— Положительно смотрю, — по-деловому суховато ответил профессор. — Я помню, о чем говорилось в контракте, помню о своих обязательствах и о наших договоренностях. Надеюсь, мисс Северцевой будет предоставлена возможность самостоятельно решить — работать ли ей со мной и дальше или вернуться в Россию?

— Безусловно. — На этот раз в улыбке толстяка сквозило неприкрытое лукавство. — Мы уже провели беседу с мисс Северцевой, и она с готовностью откликнулась на наше предложение и дальше работать именно с вами. Нам очень нужны специалисты вашего класса, мистер Ракитин, и очень нужна разработанная вами вакцина. Сегодня этот вирус дремлет в ваших пробирках и в наших джунглях, но кто может поручиться, что завтра он не вынырнет где-нибудь вновь и не погубит тысячи жизней? Значит, будем работать, дорогой профессор?

— Будем работать, — кивнул Ракитин. Почему-то вспомнился давнишний разговор с Татьяной о тихо падающем снежке, русском морозце и о жареной картошке с огурчиком и стопкой ледяной водки… Да, до снежка и морозца снова очень и очень далеко, но вот насчет водки… «Все завтра! Все заботы и проблемы — все завтра. А сегодня я всенепременно выпью ледяной русской водки из запотевшей бутылочки. И не стопку, а по-русски, как положено — добрый стаканчик! И — главное! — не в одиночестве дурацком, а с моей мисс Северцевой. И вообще, давно пора ей поменять такую красивую аристократическую фамилию на что-нибудь попроще — на «Ракитину», например. Неплохо, кстати, звучит…»

Доктор невольно улыбнулся своим мыслям.

— Я сказал что-то смешное? — немедленно отреагировал толстяк.

— Нет-нет, что вы, мистер… Это я радуюсь возвращению к интересной работе.

…За несколько дней до приведенной чуть выше беседы Ракитина с чиновником от медицины российский эсминец, намеревавшийся и дальше следовать курсом на Калькутту, все же был вынужден на два дня задержаться на рейде небольшого малайзийского города с красивым названием Порт Кланг. Сначала на борт поднялись специалисты из санитарно-эпидемиологической службы в защитных спецкостюмах, тщательно проверили всё и вся, и лишь затем российский боевой корабль посетили полиция, спецслужбы, представитель Красного Креста и, самым последним, российский консул. Причем полицейские и суровые мужики из спецслужб, как понял кавторанг Меркулов, были как местные, малайзийские, так и индонезийские. Отметилась даже парочка полицейских чинов из Сингапура, где произошло ЧП с неизвестным вирусом. Командир эсминца дал всем заинтересованным лицам подробные объяснения по поводу того, как русские морские пехотинцы оказались на борту научного судна «Орион» и по какой причине погибли люди. Далее Меркулов, слегка корректируя истинный ход событий и кое о чем умалчивая, поведал, как двое подчиненных ему бойцов получили приказ доставить спасенного на «Орионе» мальчика в поселок, где проживали его родители, и с блеском этот приказ выполнили. Более того, по счастливой случайности морские пехотинцы неподалеку от деревни повстречали сбежавших от пиратов русского профессора Ракитина и его помощницу, госпожу Северцеву… Получив от командира боевого судна исчерпывающие объяснения, местные власти любезно разрешили российскому кораблю продолжить свое плавание к порту назначения. Профессор и его помощница тепло распрощались со своими спасителями и намеревались самолетом вернуться в Сингапур, где их уже поджидали господа из представительства Красного Креста. Эсминец же поднял якоря и полным ходом направился в Калькутту.