от Уинифред взгляд. Если он до сих пор ничего не понял, то наверняка что-то почувствовал.

– Что ж… Мистер Уоттс, позвольте представить вам мою кузину, мисс Мэри-Энн Оукс.

Уинифред обворожительно улыбнулась и опустила веер, чтобы Уоттс смог лицезреть ее радость, но тот и бровью не повел. Безразлично сцапав ее ладонь, молодой человек оставил на тыльной стороне короткий поцелуй, и лицо у него при этом было такое, будто Дарлинг заставил его съесть ведро жаб. С трудом сохраняя на лице остатки вежливой улыбки, Уинифред обратилась к нему:

– О, мне кажется, мы с вами уже знакомы, мистер Уоттс! Вы ведь были на балу у лорда Уилкиса во вторник?

– Да, я был там. – Взгляд молодого человека без интереса скользнул по ее лицу и платью, а потом он язвительно ухмыльнулся. – Кажется, я тоже вас помню. Мы с вами немного поболтали о политике, верно?

Дарлинг, благоразумно воздержавшийся от участия в разговоре, поглядел на Уоттса с недоумением.

– Верно! Вы сказали, я замечательно в ней разбираюсь! – прощебетала Уинифред. – А где же ваш друг, мистер Дейли? Он потанцует сегодня со мной?

Едкая усмешка Уоттса тут же завяла. Он поджал губы и уставился в бокал в своей руке, будто задаваясь вопросом, что он здесь забыл.

– Нет, его сегодня… не будет, – сквозь зубы выдавил он.

Его глаза бегали по полу. Уинифред видела, что ему нестерпимо хочется уйти, но в то же время он прекрасно понимал, что другие будут донимать его расспросами куда больше, чем глуповатый Дарлинг и его еще более глупая кузина.

Пока Уоттс не видит, Уинифред локтем пихнула юношу, и тот удивленно охнул.

– Я… то есть… Мистер Уоттс, вы сегодня не танцуете? – спросил он с такой неловкостью, что хуже было бы, только если бы он еще и почесал голову.

– Отчего же? – Его лицо потемнело. – Мисс Оукс, могу я иметь честь украсть вас у вашего кузена на следующий танец?

Уинифред надула губки и покачала головой.

– Я обещала второй Теодору. Но следующий… – Она начала торопливо листать свою бальную книжку, будто ей самой или Уоттсу в самом деле было дело до танцев. – Следующий у меня свободен!

– Восхитительно. – Уоттс метнул мрачный взгляд на Дарлинга и отхлебнул из бокала. – Как видите, я танцую.

Пока Дарлинг бормотал что-то невразумительное, Уинифред снова начала строить глазки – без надежды на успех, а скорее для приличия. Пусть расслабится немного и думает, что Мэри-Энн подыскивает себе жениха.

– Вы из Лондона, мистер Уоттс?

– Нет, но живу здесь уже довольно давно, – скучающим тоном ответил молодой человек.

Его нарочито неприветливое выражение лица начинало действовать Уинифред на нервы.

– Вот как? Полагаю, вы даете балы?

– Нет. Мой дом слишком мал для приемов.

Дарлинг незаметно тронул ее за руку. Она знала, что это всего лишь знак, что пора заканчивать разговор, но все равно вздрогнула от неожиданного прикосновения и со щелчком сложила веер.

Начинался второй танец. Нужно заставить его нервничать, но не слишком. Чтобы он ничего пока не заподозрил, но в то же время потерял бдительность.

– А что насчет вашего друга, мистера Дейли? В его доме находится место гостям? – Как бы невзначай Уинифред обернулась. – Прошу меня простить, кажется, танец начинается! Теодор, пойдемте!

Уходя, Уинифред затылком почувствовала обескураженный взгляд Уоттса и мысленно похвалила себя за удачно закинутую наживку. Сейчас он испытает мимолетное облегчение от того, что ему не пришлось отвечать на неудобный вопрос. В следующую секунду его охватит страх, вдруг она что-то знает? Потом злость: ничего она не знает, зачем пристает с идиотскими вопросами? Затем, наконец, в его мысли придут штиль и ощущение собственного превосходства: она всего лишь глупая девица. Поэтому когда она ударит, его добьют его собственные удивление и страх.

Погруженная в мысли, Уинифред очнулась только с первыми нотами. Дарлинг и не подумал одернуть ее – стоял рядом, как истукан, не решаясь вымолвить и слово. Идиот.

– Мистер Дарлинг, скажите, мне отрезать вам язык? Похоже, он вам ни к чему, – прошипела она, лихорадочно выуживая из памяти следующее танцевальное движение.

Мазурка была быстрой, но не слишком громкой, по крайней мере, она могла быть уверена, что Дарлинг слышал ее.

– Что не так? – с беспокойством спросил он.

Будь у него хребет, Дарлинг показался хотя бы оскорбленным ее обвинением, во многом беспочвенным. Его же лицо выражало искреннюю тревогу, и это лишь больше привело Уинифред в бешенство.

– Вам Стеллан что-то сказал?

Схватив его руку, она нырнула в образовавшуюся между ними петлю и тут же выпустила ладонь.

– Сказал, – злобно подтвердила она.

Дарлинг сглотнул.

– Вы, похоже, успели обсудить с половиной Лондона, что хотите заполучить меня к себе на работу! Мистеру Уоррену, надеюсь, тоже сообщили, чтобы он не волновался?

– Ох, я… сожалею, что так скомпрометировал вас, – пробормотал Дарлинг, опустив голову.

Уинифред пропустила движение в танце, но он ловко выкрутился, и со стороны никто не заметил конфуза.

– Я поговорю со Стелланом. Он будет молчать, если я попрошу. Я ведь потому с ним и поделился – он ведь мой друг.

– Ваша проблема, мистер Дарлинг, в том, что вы не можете держать рот на замке тогда, когда это нужно, – сурово отрезала Уинифред. Она начинала уставать, и гнев только сильнее ее выматывал. – Не дай боже, еще хоть одна живая душа узнает…

– Этого не повторится, – торопливо закивал Дарлинг. – Никто больше не знает. Я клянусь.

Уинифред хмыкнула и вдруг задумалась, почему именно злится – из-за того, что он кому-то проболтался, или потому, что не способен дать ей отпор?

Остаток мазурки они танцевали молча. В завершающей фигуре танца, когда они стояли друг к другу боком, Дарлинг вдруг опустил к ней голову и горячо прошептал:

– Простите меня, мисс Бейл. Я не хотел вам мешать.

Уинифред снова споткнулась, но перенесла вес на другую ногу и тут же выпрямилась. На смену волне злости, поднявшейся из ниоткуда и туда же ушедшей, пришло неясное смущение. Отчего она смутилась?

– Поговорите… – Она сглотнула, прогоняя из голоса тонкие нотки. – Поговорите с мистером Акли. Убедитесь, что он не станет нам досаждать.

Дарлинг неловко улыбнулся, но было видно, что он испытывает облегчение.

Вместе они вернулись к столу с напитками, где Уоттс опустошал уже третий по счету бокал шампанского, но, кажется, все еще не был пьян. Оно и к лучшему – с трезвым ей будет куда легче договориться. Но больше пить ему явно не стоит.

Улыбаясь, Уинифред порхнула к Уоттсу, и тот смерил ее усталым надменным взглядом. Как она и предполагала, он расслабился и больше