Женщина поднялась с кровати, прошла мимо Ильи в кухню и села на табурет у стола. Илья шагнул следом и остался стоять в дверях – размеры крохотного узкого помещения не позволяли разместиться внутри сразу двоим. За окном медленно падали крупные белоснежные хлопья снега, прикрывали грязь и неубранный мусор на газоне под окном, в кухне стало светло и торжественно.

– Хорошо, – произнесла она. – Расскажу все, что знаю, может, и помогу чем. Если что-то пропущу – не взыщи, я могла и забыть. Дура была моя Наташка, царство ей небесное, как есть дура. Хорошего мужика упустила, с двумя козлами по очереди связалась, да еще и рожала от каждого.

«Про козлов поподробнее», – об этом можно было не напоминать. Через несколько минут Илья был в курсе семейных перипетий одноклассницы, узнал, как все начиналось, развивалось и заканчивалось. С первым мужем она прожила три года, со вторым и того меньше, продержалась всего полтора.

– Были у нее еще какие-то, – говорила Нина Ивановна. – Но мне она их не показывала, так что сказать ничего не могу. Но тоже все зря, ни один на ней жениться не захотел. В чем дело – не знаю, вроде и из себя ничего, и с мальчишками я всегда сидела, если она просила. После школы как подменили мне Наташку, – пожаловалась Нина Ивановна. – И покладистая была, и веселая, и мужики вокруг нее крутились. А после того как отрезало – прогнала всех, замуж за первого своего выскочила, и понеслось.

– После чего? – спросил Илья.

Женщина строго посмотрела на него, потом глянула в окно, подошла к раковине и принялась мыть картошку. Помолчала с минуту, вытерла полотенцем руки и решилась, подошла к Илье и, глядя ему в глаза, произнесла негромко:

– После того, как маньяка увидела. Ты же помнишь эту историю.

И она туда же – пересказывает страшилки двадцатилетней давности и упорно тащит их в сегодняшний день. Зачем, кому это нужно? «Какой маньяк, о чем вы?!» – Илья едва не заорал на женщину, но сдержался. Та вернулась на табуретку, поправила занавеску, передвинула горшок с луковицей наружу и раскидистыми листьями и заговорила:

– Она его видела, Илья. Я не вру, я не выжила из ума. Я сама в эти басни не верила, пока… Нет, ты должен помнить, ты тогда еще поступать не уехал!

– Помню, – осторожно признался Илья. Последние пару минут он старательно боролся с желанием попрощаться и уйти. И побиться в подъезде лбом об стену – он так ждал этого разговора, такие надежды возлагал, а тут снова речь о местном Потрошителе зашла. Сдохла надежда, как и полагается, последней. А Нина Ивановна продолжала:

– Хорошо. Только ты кое-чего другого не знаешь. Наталья и Валерка после школы года два встречались, дело к свадьбе шло, я уж прикидывала, кого из родственников позову. А потом раз – и как отрезало, слышать о нем не хочет, видеть не желает, откопала где-то Тольку этого и в загс потащила. Потом Коля родился, потом развод, потом…

– Подождите, – оборвал женщину Илья. – Валерка, Валерка Меркушев, что ли? И Наташка за него замуж собиралась?

– Да, да, – кивала Нина Ивановна. – Вот именно, что собиралась. Только…

Илья не слушал ее, память подхватила его, утащила в прошлое. «Меркушев, скотина, конечно, я тебя помню, сколько раз тебе морду бил из-за той же Наташки. Ты мне тоже, чего уж там…» Меркушев был старше его на три года, невысокий, плотный, черные волосы падают на глаза, рожа квадратная, нижняя челюсть, как у Бельмондо. Неудивительно, что девки велись на эту красоту, тем более что Меркушев уже в школе какие-то торговые делишки проворачивать начал, так что деньги у него водились. Не то что у Кондратьева, который только и горазд был, что «солнышко» на турнике изобразить и стометровку лучше всех в школе бегал. Но маловато этого оказалось, вот Наташка и выбрала, бросила Илью в последнем классе, эту «измену» они тогда вспоминали. И после школы голубки не расстались, даже пожениться хотели. И вроде как у Меркушева брат родной был, поговаривали, что он то ли с головой не дружил, то ли инвалидом был от рождения. И жили они втроем с матерью, отец их сразу после рождения второго сына бросил, к другой бабе в другой город умотал… Стоп, а при чем тут маньяк?

– Нина Ивановна, – осторожно начал Илья. – Я не понял, что случилось-то? Почему Наталья Валерку бросила?

Женщина посмотрела на часы и снова взялась за картошку, Илья мельком глянул на стену. Десять утра, он торчит тут уже битый час, а толку нет. Ну, узнал, чем тут Наташка занималась, пока он в училище ФСБ поступал, а потом в армии служил – и что? Ничего, хрен с маслом, зря прокатился, зря башку подставлял. И почувствовал, как все нехорошо сжалось внутри – от тоскливого предчувствия, не иначе. От того, что он снова не знает, что делать дальше, и все версии пошли к чертям. Сквозь плеск воды он слышал голос женщины, поневоле прислушался к словам. Решил дать ей выговориться и уйти, чтобы не показаться скотиной, наобещавшей с три короба и свалившей при первой возможности.

– Валерка тогда уже на дачу переехал, дом там себе хороший отстроил, денег хватало. Два магазина у него в городе было, и заправка, что на повороте к Москве, тоже его. Наташка рассказывала, что Валерка еще одну купить хотел, да передумал. Она к нему тогда каждый день таскалась, на дачу в смысле. В тот день они поссорились, уж не вспомню, из-за чего. Наташка психанула и с Валеркой не поехала, он ее на машине отвезти хотел. Потом посидела, подумала, часа через три накрасилась, вырядилась и ускакала. А к вечеру прилетает – бледная, губы дрожат, вся в слезах, говорить не может. Потом истерика у нее началась, я ей воды, потом по щекам, потом валерианки – успокоила кое-как. Она умылась, из ванной вышла и говорит: «Мама, я маньяка видела. Того самого». И снова в слезы. Еле уснули тогда.

– Где она его видела? – вместо отчаяния появилась злость. «Достали вы меня своими сказками». Илья снова сдержался и повторил, как мог спокойно: – Где? В лесу, в поле, у озера? – перебирал он места, где, по слухам, двадцать лет назад находили изуродованные детские трупы.

Нина Ивановна зачем-то оглянулась, подняла очки на лоб и с мокрым кухонным ножом подошла вплотную к Илье, поманила пальцем, чтобы он наклонился, и прошептала:

– На даче видела. На Валеркиной даче. Пришла – калитка открыта, во дворе никого. Она в дом, а там…

В кармане халата зазвонил мобильник, Нина Ивановна уронила нож, засуетилась, потянулась к телефону, одновременно наклонилась, потянулась за ножом. Илья опередил женщину, поднял с пола кухарь и бросил его в раковину. Наташина мать вышла в коридор, долго объясняла кому-то, как пользоваться банковской карточкой, на которую коварный собес повадился переводить пенсию. Старики до обморока, до инфаркта боялись банкоматов, не знали, с какого бока к ним подойти и как извлечь из этой говорящей груды металла свои деньги. Наконец, процесс завершился успешно, некая Лидия горячо благодарила спасительницу, да так, что конец разговора слышал даже Илья. Он расстегнул куртку, вытащил из-под стола вторую табуретку, присел на нее, положил рюкзак на пол. Чертовщина какая-то, честно говоря, снова все в этого маньяка упирается. Да еще и на Валеркиной даче. И что тогда у нас получается?..