– Носи, конечно. Завтра купим что-нибудь. Твоя версия звучит правдоподобно, но не думаю. Смотрите, с утра она была совершенно целая. Перед тем, как Мар превратила ее в мочалку для эльфа, я видел вот эту дырочку. Когда взял, чтобы привести ее в порядок, обнаружил эту. Когда у Мар была эта фигня со щекой, она держала ее в руке.

– А что у меня было со щекой?

– Кошмар у тебя был с ней. Не хуже, чем у эльфа.

– Да ладно, – недоверчиво потрогала щеку, наощупь, вроде, все нормально. – А где мое зеркало?

– Успокойся, сейчас ничего нет, оно на глазах исчезло. Понимаешь?

– Нет. Как такое может быть?

– Никак. Тебе было больно?

– Сначала, но быстро прошло. Ты к чему это все?

– К тому, Мар, что, если я не ошибаюсь, то ты полная аномалия.

– Это уже не новость. Проверять то, что ты думаешь, будем?

– Боюсь, он думает то же, что я, – Ваади вздохнул. – Сам не верю в то, что сейчас скажу, но… Маррия, нам придется причинить тебе боль. Вернее, не так, тебе самой придется это сделать, а мы ничем не сможем помочь.

– А нормально, прямым текстом, объяснить, что происходит, вам саламандры с келпи не позволяют? Ребят, мне и так страшно, а тут вы со своими недоговорками. Или объясняйте или давайте уже проверять.

   Объяснил Фаарр:

– Мар, ты каким-то непостижимым образом его лечишь. Даже не так, ты забираешь его э… боль, нет… Как это назвать, Вад?

– Травмы.

– Пойдет. Ты забираешь его травмы и сбрасываешь их на эту ткань. Понимаешь?

– Кажется, да. А такое возможно?

– В том-то и дело, что нет. Магией не лечат.

– Почему? Я читала. Это, конечно, то есть, наверно, придуманные книжки, но в них всегда есть маги-целители.

– Может, где-то такие есть, но не в Аршансе.

– А чем лечат в Аршансе?

– Врачами. В смысле, врачи лечат. Лекарствами разными, операциями, процедурами. Сам не болел, точнее не скажу. Из магии у них только дриады. Но они не лечат, поют –  пациент засыпает и не чувствует боли. Все.

– В селеньях травницы есть, – продолжил синеволосый экскурс в медицинские тонкости мира. – Но они тоже без магии обходятся.

– А у оборотней, гномов?

– Так же, врачи. У оборотней, кстати, самые лучшие. На данный момент.

– А русалки, сирены? У них как?

– У русалок бешенная регенерация, они без всякой помощи восстанавливаются. Сирены… Что можно лечить тем, у кого нет тела?

– Как нет?

– Совсем, сирены – духи, они бесплотные. Мы разве не рассказывали?

– Нет. Я думала, они как русалки, только живут в соленой воде. А сами дриады чем лечатся? И орки?

– Дриады – природой, травницы, в принципе, от них всего понабрались, – просветил Фаарр. – Орки… Орочью медицину мы, пожалуй, пропустим, это не для слабонервных. Но, поверь, магией там не пахнет. Так что ты – как обычно.

– Ясно. Пойдем проверять?

– Маррия, подумай. Если все так, как мы считаем, тебе будет больно, – предостерег от поспешных решений синеволосый. – Так же, как было ему.

– Но тогда у нас есть шанс его спасти, да?

– Возможно.

– Давайте попробуем.

   Ваади снял сферу, парни уложили эльфа на диван, укрыли легкой простыней по самые плечи. Больше всего боялась, что его уже нет в живых, и корила себя за потерянное на разговоры время. То, что моей вины в этом не так много, утешало слабо. К счастью, он дышал, неровно, едва заметно, но дышал. Фаарр подвинул мне кресло и сунул в руки водолазку.

– Давай с чего-нибудь небольшого. Смотри, вот здесь, над бровью, вроде, не сильно.

   Кивнула и осторожно коснулась пальцами глубокой ссадины. Тут же отозвалась моя бровь. Больно, но вполне терпимо. Медленно отняла руку. Чисто. Ни малейшего следа не осталось. Фаарр выхватил и развернул водолазку. Дырок стало три.

– Офигеть! Мар, ты кто?

   Меня захлестнула волна безудержного восторга, безумной эйфории.

– Я – аномалия, Фаарр! Абсолютно счастливая аномалия!

– Стой. Дай лицо посмотрю. Вроде нормально. Больно было?

– Ерунда. Здорово-то как!

– Ты мазохистка? Чему ты радуешься?

– Я его спасу! Я спасу эльфа! Для него ничего не закончилось, понимаешь? Он жить будет! И солнышку улыбаться! Дай сюда.

   Забрала водолазку и всей ладонью накрыла эльфов лоб. Это было побольнее, даже не удержалась от ойканья. Но от дернувшегося было ко мне Фаарра отмахнулась, чуть отдышалась и повторила процедуру. И еще. И еще. И…

   Фаарр оттащил меня вместе с креслом, сунул в руки мокрое полотенце и отобрал водолазку.

– Ты чего? Я не закончила.

– Личико протри, красавица ты наша, и отдохни. Курить будешь?

– Буду. И кофе.

– Правильное решение, Маррия, – Ваади утвердил план действий. – Пока вы тут курите, я пошел жилплощадь расширять.

   Мы с Фаарром согласно кивнули и синеволосый отправился в Озеро. А я провела полотенцем по щеке и обалдело вылупилась на красные разводы.

– Вот-вот, и я о том же. Прелесть, аж просто жуть. Ты куда?

– Умываться.

   Отмыв физиономию, вернулась в комнату. Младшие, судя по активному размахиванию руками по обе стороны стены, обсуждали будущую планировку. Прихватила кофе с сигаретой и стала возле эльфа. Лицо его перестало походить на страшную маску, и я откровенно им любовалась. Красивое, но не слащавое, с тонкими чертами и идеальными линиями. Может, излишне идеальными, по сравнению с привычными человеческими, но примерно так себе их и представляла. И уши. Знаменитые эльфийские уши! Нет, определенно, не все наши книги вымышлены, иначе откуда взяться столь точным описаниям в приличной части из их немалого количества?

– Мар, хочешь новость?

– Приятную?

– Познавательную. От незажженной сигареты толку мало.

– А? А, да.

   Прикурила от огонька с ладони Фаарра и с наслаждением затянулась. Вот почему мысли в мою голову всегда являются с опозданием? О том, что сигаретный дым вряд ли пойдет нашему больному на пользу, задумалась только сейчас. Додумать не успела, эльф застонал. Наклонилась к нему и машинально взяла за руку, чуть ниже локтя.

– Что? А-а-а!!!

   Чашка покатилась по полу, правая рука повисла плетью, пугая открытой раной, кровоподтеком и непонятными буграми. Непонятными? Да это кости торчат. Ой, мамочки, я же сейчас в обморок пойду ближайшей дорогой. Все, не смотреть туда! Как же больно! До крика.