– Люди, подобные нам? – спросил Шерман.

– Я не знаю. Я не очень хорошо понял, но я думаю, что они обычные люди из плоти и крови. Они пришли и забрали много придурков из комнаты, где я жила на днях, посадили их в одну из новых боевых машин и вывезли их. Они так и не вернулись.

– Ммм, – сказал Шерман, – как ты думаешь, это потому, что они погибли, или потому, что они теперь где-то в другом месте?

– Не знаю. Но что-то происходит.

Если лассаны установили диктофон или какое-то подобное устройство для слежки за ними, в разговоре, который следователь Шермана провел с ним в течение следующего периода, не было никаких признаков этого. Но когда он снова увидел танцовщицу, она молча поманила его к себе и, достав из одного из ящиков книгу, начала выводить на ней буквы ногтем, обмакнутым в смазку.

– Будь осторожен со своими словами, – написала она. – Они знают, о чем мы говорим. Они допрашивали меня.

Он кивнул.

– Ну-с, дружище, – сказал он вслух. – Как вы думаете? Вы когда-нибудь сделаете из этих лассанов танцоров?

Она хихикнула, оценив это замечание для их невидимых слушателей.

– Я скажу, что не получится. Они слишком медленно нажимают на свои кнопки. Лучше сидеть тихо и сосать эту зеленую липкую массу, чем что-либо делать. Эх! Что бы я отдала за хорошую музыку.

– Если бы у меня сейчас была шарманка… – сказал Шерман. – У нас есть обезьянка.

Он кивнул в сторону человека-обезьяны, в то время как писал своим ногтем.

"Каковы шансы выбраться отсюда? Ты знаешь дорогу?"

– Завтра я поговорю с одной из больших шишек, – сказала она вслух. – Может быть, мы сможем уговорить его позволить нам устроить шоу.

На форзаце книги появились слова.

"Только из рабочей комнаты. У нее есть внешняя дверь."

– Что бы я мог в качестве партнера по танцам? – спросил Шерман.

"Хорошо, – написал он. – Я понял, как управлять этими машинами. Вы готовы попытаться это сделать?"

– У вас не та фигура, – сказала она. – Я бы лучше потанцевала с этим старым папой лассаном, который задает вопросы.

"Конечно, – написала она, – в любое время, когда вы скажете."

На этом они прервали разговор, и Шерман принялся за разработку плана побега. Он внимательно наблюдал за машинами как внутри, так и снаружи. То же самое устройство с иглами, которое освобождало прутья клетки, по-видимому, приводило в действие механизм дверей автомобиля, находилось внутри. Это означало, что он мог проникнуть в ту же машину, в которой находилась девушка, и, если повезет, сможет выйти одновременно с ней. Что делать после этого, было делом случая и вдохновения. Если бы только у него было оружие!… Масляные и смазочные шарики. Они годятся для броска – могут помешать прицеливаться лассанам или остановить одного из служащим им человека-обезьяны.

Как они в конце концов договорились, план состоял в том, что он должен был сесть в ту же машину, что и она. Она постучит по задней стенке своего купе, чтобы заверить его, что все в порядке, и постучит еще раз, когда дверь откроется, чтобы он мог выйти. Он оставлял ей секунду, чтобы сориентироваться, а затем они побегут. Он взвесил полезность ножа как оружия и отбросил его – слишком неуклюжий для метания, а в ближнем бою с одним из рабов-людей-обезьян, сделанных из металла, как и он сам, он был бы совершенно бесполезен. Но он взял другой инструмент, скорее похожий на молоток с короткой ручкой и неправильной формы.

Наконец час настал. Машина проехала вдоль ряда клеток, остановилась и открылась перед клеткой Марты Лами. Она улыбнулась ему, кивнула и намеренно задержала вход. Он отчаянно возился со своей иглой, опасаясь, что у него ничего не получится, затем она вернулась домой, маленькая ручка внизу машины качнулась, и ее дверь открылась. Когда он вошел, он услышал подбадривающий стук танцовщицы из соседнего купе.

Очевидно, до рабочей комнаты было какое-то небольшое расстояние. По пути машина сделала несколько остановок, но Шерман, собранный и готовый, тщетно прислушивался к стуку, который сообщил бы ему, что они достигли места назначения. Наконец это произошло и раздалось два тихих удара. Он наклонился, воткнул иглу. Дверь скользнула в сторону, и он вышел в одну из комнат с голубым куполом. Его взгляду предстал фантастический лабиринт машин, занятых людьми-обезьянами в шлемах, а за ними – огромные формы нескольких незавершенных боевых машин.

Танцовщица схватила его за руку.

– Сюда, – сказала она, указывая вдоль стены мимо машин. – Успокойся, не беги, пока они нас не заметили.

В нем горела лихорадочная страсть к деятельности. "Быстрее, быстрее", – взывали все чувства, но он подавил их и последовал за Мартой Лами вдоль ряда машин, мимо бесстрастных людей-обезьян.

Они преодолели половину расстояния до двери, прежде чем их заметили. Затем один из лассанов, который неторопливо подошел к остановке, очевидно, ожидая Марту, пропустил ее и огляделся. Первым предупреждением, которое получили эти двое, было внезапное мерцание синих огоньков тут и там среди машин.

– Вперед, – крикнула Марта. – Вон он идет!

Шерман оглянулся через плечо, увидел, что лассан тянется к своей сумке в поисках лучевого пистолета, и остановился, чтобы бросить один из масляных шариков, прямо и точно, как бросают бейсбольный мяч. Он попал человеку-слону прямо между глаз, у основания хобота. Он завизжал от боли и испуга и, выронив лучевой пистолет, побежал за машину. На секунду все глаза в комнате повернулись к нему, затем с очередным миганием огней охота была закончена.

Шерман увидел, как человек-обезьяна в шлеме у машины прямо впереди медленно повернулся, глядя отсутствующим взглядом, а затем бросился на Марту. Когда она отступила в сторону, чтобы избежать его натиска, Шерман нанес удар левой с пяток. Металлический кулак пришелся рабу в челюсть, и он с грохотом упал. Ослепительный луч лучевого пистолета пронесся мимо них, разбрызгиваясь о стену дождем звезд, и они достигли выхода.

– Идем, о, идем! – кричала Марта, дергая тяжелую дверь. Шерман потянула ее вместе с ней, и в этот момент еще одна вспышка из лучевого пистолета ударила в нее, прямо над их головами. Дверь внезапно поддалась и они ввалились внутрь.

Они бежали в серых сумерках, обстреливаемые мелкими каплями дождя, которые превратили долину в грязь.

– Улыбочку! – сказала Марта, пробираясь сквозь студенистую массу. – Если я переживу это, я проживу миллион лет.

– Нет, не туда, – крикнул Шерман. – Они будут искать нас в долине. Давай, поднимайся на холм.

Он потянул ее вверх. Они поскользнулись, споткнулись,