происходящего? Неужели он заодно с этими двумя спевшимися птичками?

— Марина, Виталий, как поживают ваши родители? — тем временем интересуется Галина.

— Спасибо, хорошо, — сладко щебечет в ответ Марина. — В прошлую субботу они вернулись из-за границы. Варшава пришлась им по вкусу. Буквально завалили нас с Витей своими впечатлениями и подарками.

— Очень здорово. Мне нравится, что они доверяют вам настолько, что не переживают, оставляя вас одних. Потому что вы выросли очень ответственными молодыми людьми, верно?

Мирон усмехается, но Галина лишь молча бросает на него короткий строгий взгляд, а отвечает ей Виталий:

— Спасибо на добром слове, Галина. Уверен, вы справляетесь со своими детьми не хуже, чем наши родители.

— Очень верю, Виталий, очень верю, — натянуто улыбается она, вновь стреляя глазами в Мирона. — Люба в нашем доме совсем недавно, и я надеюсь, что и ей пребывание в нем пойдет на пользу. Единственное, что меня расстраивает уже сейчас... У нее совсем нет друзей. Мирон, конечно же, поддерживает ее, как свою сестру, как, впрочем, и должен поступать настоящий брат, но... Но кто же сводит ее на свидание? Девочки в ее возрасте просто обязаны гулять по свиданиям, правда, Марина?

— Конечно! Хорошо помню первое свидание с вашим сыном, Галина. О, он в тот вечер был просто на высоте: такой галантный, обходительный...

— Никит? — притворно удивляется Мир. — Да ты просто красавчик!

Никита заливается звонким, немного смущенным смехом, я тоже не сдерживаю смешка, да и остальные вежливо оценивают шутку улыбками.

— Ну вот что ты паясничаешь, Мир? — шутливо хлопает его ладошкой по бедру Марина. И там и оставляет руку. — Мы и правда тогда отлично провели время.

— Не сомневаюсь, — «счастливо» улыбается Галина. — Всегда считала вас хорошей парой. Вы чудесно смотритесь вместе.

И Мирон этого не отрицает, ладошку со своего бедра тоже не убирает, — его даже не смущает ядовито-розовый маникюр! — и вообще, он выглядит вполне довольным. В моей груди свербит неприятное чувство — что-то вроде изжоги. Но это не она.

— Не думаю, — берет слово Виталий, «случайно» задевая костяшками пальцев мое бедро, — что Люба надолго останется без ухажеров. Они наверняка имеются у нее уже сейчас. Так, Люб?

— Эм... — мгновенно смущаюсь я, опуская глаза. Впрочем, от меня ответа и не ждут.

— А что? — даже подпрыгивает Галина на месте от «восторженной» догадки. — Витя, почему бы тебе не пригласить Любу сегодня вечером на прогулку? О, ты будешь рада, правда, Любочка? Мирон, подтверди, что это отличная идея?

— Может, нам устроить парное свидание? — тут же предлагает Марина.

— Лю, что думаешь? — усмехается Мирон, поймав мой взгляд за спинами брата и сестры. Правда, у меня не получается прочитать выражение его глаз. — Крутая идея, да? Только давайте не сегодня, мне что-то совсем лень. Может, ближе к выходным?

— Я согласна, — улыбается Марина.

А Виталий пожимает плечами:

— Я тоже совсем не против.

— Вот и договорились, — хмыкает Мирон. — Ты как, мам, довольна? Или Нику заодно пару найдем, чтобы уж все пристроены были?

Она коротко и подозрительно сужает на него глаза, но вслух говорит другое:

— Не говори глупости — Никита, конечно же, еще мал для свиданий. Но мне радостно за вас, ребята.

А вот мне совсем не радостно. Я вдруг чувствую себя невозможно одинокой, словно буквально все в этой комнате ополчились против меня. И уж точно я не горю желанием ходить на всякие парные свидания. Лучше сразу пулю в лоб, пожалуйста.

И что вообще означает поведение Мирона? Утром он говорит, что я свожу его с ума, и целует меня, а сейчас не против сходить на свидание с Мариной? Неужели мне действительно придется делить надвое все его слова? Неужели я сама хочу мучиться от неопределенности наших с ним отношений? Пожалуй, нет.

— Простите меня, — резче, чем хотелось, поднимаюсь я на ноги. — У меня... голова. Разболелась. Извините, пойду в свою комнату, при... прилягу.

Ощущая себя словно в тумане, я бросаюсь к выходу из гостиной, боясь смотреть на кого-либо. Особенно на Мирона. Было бы хорошо, если бы меня совсем не волновало то, что он думает по поводу моего скоропостижного побега. Но, к сожалению, я боюсь увидеть в его глазах насмешку или же обвинение в трусости.

— Наверное, это все последствия бессонной ночи перед компьютером, — зачем-то объясняет мое поведение Галина, а через мгновение окликает меня: — Люба, еще на минутку задержись, пожалуйста. Я вспомнила кое-что, что хотела бы тебе срочно сказать.

Вынужденно торможу себя в дверях и, не оборачиваясь, жду, когда Галина меня нагонит. Меньше, чем через минуту, ее пальцы цепко обхватывают мое плечо, а над головой звучит ее тихий и холодный голос:

— Виталий — это твой потолок, девочка. А своему сыну я никогда не позволю быть с такой, как ты. Слышишь? Никогда.

Меня словно что-то бьет в грудь. Очень болезненно. Глаза обжигает огнем, а горло душит обида. Можно подумать, я сама хотя бы на мгновение представила, что Мирон будет с такой, как я.

Выдергиваю руку из «когтей» этой хищной женщины, что никогда не позволила бы себе при других обстоятельствах, и быстро иду к лестнице.

Все же надо было сплюнуть и постучать по дереву, когда я подумала о том, что мое хорошее настроение могут испортить.

Глава 21. Мирон

Я сваливаю из дома.

Как только заканчивается экспромт матери.

К фенеку идти нельзя, а если идти в свою комнату, то не избежать идиотизма моей родительницы. Выслушивать в очередной раз, какая Люба плохая, и заодно то, каким плохим стал я из-за «дурного» влияния все той же несносной особы, у меня тупо нет желания. Больше того, я могу сорваться. И тогда эта сумасшедшая женщина выдумала бы хрень позаковыристее двойного свидания.

Жесть как бесит ее несправедливое отношение к моему фенеку...

Моему.

Мысль неожиданно согревает, заставляет улыбнуться.

Такая она трогательная. Любовь. Совершенно не искушенная, добрая, внимательная и чертовски манящая.

Ни разу не испытывал то, что испытываю рядом с ней. Калейдоскоп каких-то просто нереальных чувств.

Единственное, что напрягает, так это то, что она стала нежеланным свидетелем моей ссоры с отцом. Этот тоже, кстати, не лучше матери. До сих пор наивно полагает, что мне тринадцать лет, что я поведусь на