— Понял. Молчу.

— Так-то лучше, — хмыкнул я, снова отвернувшись к иллюминатору. С каждой секундой, что приближался ключевой момент, настроение портилось, а желание и дальше любезничать с парнем, что по логике вещей явился из лагеря противников, неудержимо испарялось. До самого конца я так и не решил, что же с ним делать. Брать с собой на встречу с Человеком было бы глупо, а оставлять на корабле — неразумно. Вариант с убийством я не рассматривал лишь потому, что изначально дал слово, что не причиню ему вреда. Хотя… и не говорил, что не позволю этого Аргусу, верно?

Как следует обдумав перспективу, я в очередной раз скосил в его сторону взгляд:

— Думаю, ты догадываешься, о чем я собираюсь тебя спросить?

Эфен усмехнулся:

— Его превосходительство Исток великодушно дает мне выбор?

— Не дерзи, — рыкнул Аргус, но скорей по привычке, нежели всерьез.

И снова неистовое бешенство воспламенилось в глубине глаз анаки, а спустя секунду исчезло, словно и не бывало. Аргус, занимавшийся посадкой и не отрывавший от приборов взгляда, этого не видел. В отличие от меня.

Эфен, похоже, сообразив, что оказался чересчур неосторожен, постарался как можно скорей сменить тему и зачастил:

— Что толку мне от этого выбора? После того, как все закончится, исполнить обещания ты все равно уже будешь не в силах. Убивать меня ты не станешь, как ни пыжься — слишком благородный для этого, — а до всего остального мне совершенно нет дела. Могу лишь пообещать, что не буду пытаться подставить вас обоих, но и это бессмысленно. Когда мы окажемся у огиан, никто уже не сможет что-либо кому-либо сделать.

В словах парня имелось здравое зерно, так что я не стал его разубеждать. Зачем ему было знать, как близко он подобрался к вероятности быть обезглавленным Аргусом? К тому же, в том, как он иногда вел себя и словах, что время от времени произносил, чудилось нечто до ужаса интригующее. Настолько, что мое любопытство ни за что не позволило бы избавиться от него раньше времени. Чутье настойчиво шептало, что следует подождать до финала.

— Значит, обещаешь быть паинькой? — приподняв бровь, уточнил я.

Эфен изобразил красивый жест:

— Торжественно клянусь!

Я, подавив усмешку, не менее торжественно кивнул, а спустя миг направился в сторону шлюза.

Ангар тонул в полутьме. Ну, это уже не удивляло. Отчего-то (и я искренне недоумевал, отчего), едва ли не все ангары, внутри которых мне доводилось бывать, в первую очередь встречали едва ли не полным отсутствием освещения. Просто злой рок какой-то. Или негласный сговор тех, кому довелось тем или иным способом перейти мне дорогу.

Я невольно хохотнул.

— Чего смеешься? — тут же поинтересовался Эфен. Веселый, будто прибыл на празднество, он спустился по трапу следом и теперь нетерпеливо приплясывал.

Отвечать не хотелось, да и смысла в том не было. Во всяком случае, гораздо меньше, чем в попытке осмотреться и… хотя бы угадать, где могла бы притаиться первая из наверняка приготовленных для нас подлян.

— Веди, — бросил бесшумно объявившийся за спиной анаки Аргус и подтолкнул его вперед. — Ну же.

Эфен не стал противиться и, ответив бодрым кивком, поманил нас к противоположной стене совершенно пустого и безлюдного помещения.

Громкое эхо вторило шагам, каждый раз будто забивая гвозди в крышку гроба моего самообладания. От напряжения, разлившегося по телу, движения казались рваными, дыхание учащенным, а мысли — спутанными. Неужто?..

— Ди, ты ничего не ощущаешь? — глянул я на стража, шагавшего рядом. Уверенности и неотвратимости его движений позавидовал бы любой планетарный терминатор.

И все же мой внезапный вопрос Аргуса слегка поколебал. Он приподнял бровь на здоровой половине лица:

— А должен?

— Не по себе мне здесь как-то, — мрачнея все больше, проговорил я и опустил взгляд на собственные пальцы. Ихор струился между ними размытыми змейками, время от времени сверкая крошечными алыми разрядами. Вроде бы, все как обычно, но почему же тогда?..

Вдруг чувство необъяснимой опасности, кольнувшее пониже спины, заставило меня резко обернуться и крикнуть Эфену:

— Ложись!

Но тот, даже если б отличался завидной скоростью реакции, не успел бы увернуться. Вот вроде только что стоял и с абсолютно дурацкой ухмылкой, а в следующий миг нечто длинное и острое, похожее на гигантское щупальце некоего чудища, опутало его и, под истошный вопль ужаса и боли, уволокло за пределы видимости.

Увиденное повергло меня в ступор. При всей своей сверхчувствительности, я совершенно не предвидел столкновения с чем-то подобным. Но Аргус, успевший на своем веку, кажется, повстречаться с любой из существующих во Вселенной тварью, молниеносно выхватил из-за спины один из электросерпов и отбил серию атак злобных металлических щупальцев, нацеленных уже на нас.

— Ч-что это такое?! — грудь моя ходила ходуном, но язык кое-как все-таки ворочался.

Когда неизвестная тварь убралась, Аргус молча убрал оружие за спину и присел над одной из конечностей, что умудрился отсечь. Зазубренный кончик отливал металлическим блеском, а из места сруба струилась не чужеродная кровь, но машинное масло.

— Робот?! — выдохнул я.

— Как минимум, — ответил страж и поднялся.

Я не стал спрашивать, что могла означать его фраза, но мысленно сделал пометку, что от огиан следует ожидать чего угодно. По-настоящему чего угодно. Без ограничений.

Мысли то и дело возвращались к изумленно-перепуганному лицу анаки, что так бездарно погиб. Я не был особо сентиментален, да и привязаться к нему не успел. Однако не мог не отметить, что молодой и дерзкий Эфен ничем не заслуживал подобной кончины. Да, он работал на противника. Да, наверняка служил исполнению целей куатов. И да, именно потому и помог нам добраться сюда. И все же… ему было рано погибать.

— Поспешим, — сказал Аргус.

Трудно судить, провидение ли нам помогало или же простая случайность, но перед своим исчезновением Эфен все же успел показать, куда нам следует двигаться. У той ангарной стены, что изначально привлекла его внимание, обнаружился широкий подъемник.

Механизм выглядел немного примитивно, но работал без перебоев и уже несколько мгновений спустя доставил нас двоих во внутренние помещения огианского корабля, к слову, так же оказавшиеся совершенно безлюдными.

— Они что, нарочно от нас прячутся? — невольно спросил я, осторожно ступая по блестящему гладкому полу. Стены коридоров, уходящих далеко вперед, выглядели такими же неровными и ребристыми, как внешняя обшивка корабля, отчего ощущение, будто передвигаешься внутри гигантского кишечника, лишь усиливало дискомфорт.

Аргус отвечать не потрудился, лишь жестом указал в бок, где угадывалась неприметная дверь.