Смолкло мое заклинание, и я сразу почувствовал, какая чудовищная энергия спрессована, сжата, втиснута в эти тонкие, черные ободки.

И еще я почувствовал смертельную усталость. Словно я вернулся в те далекие времена, когда студентом разгружал вагоны на станции Курская-Товарная. Вот только сегодня мне достался не вагон, а целый состав!

Меня здорово качнуло, но в тот же момент я почувствовал, как меня подхватили крепкие лапы Душегуба, и нежно опустили на подставленный хозяйкой стул.

Все трое были уже рядом с кроватью. Хозяйка домика не отрываясь смотрела на своего мальчика, словно не узнавая в этом спокойно спящем, хотя и явно не совсем здоровом ребенке, того, кто несколько минут назад танцевал руками над одеялом. Потом она перевела взгляд на меня и тихо произнесла:

– Кто ты, господин? Кого мне надо благословлять за спасение моего сына? Назови мне свое имя и я дам это имя моему сыну или внуку!

А я еле-еле ее слышал. Глаза мои закрывались, а голова валилась на грудь. И все-таки я смог улыбнуться ее словам и едва слышно ответить:

– Благодари девчонку… это она кинулась тебе на помощь…

И еще я успел снять два черных браслета с листочков своего жезла и крепко зажать их а кулаке. А они свернулись в небольшие кольца и, казалось, затаились между моих пальцев, ожидая удобного момента, чтобы снова напасть на подходящую жертву.

Я не помню, как оказался в своей комнате в гостинице. По словам Эльнорды, Душегуб просто взял меня на ручки и отнес в постельку. Я не видел, как нас встретили у дверей гостиницы Фродо и Твист, и как они переполошились, увидев мое состояние. Я не слышал как они начали вопить, и как заткнулись от одного взгляда тролля. Короче, я пропустил все самое интересное. Я спал.

Интересная пословица – «Старый друг – лучше новых двух».

А насколько друг должен быть стар, чтобы называться старым?..

А проснулся я ранним утром, задолго до восхода местного зеленого солнца. На соседней кровати посапывал Душегуб, а у моей постели, кемарил в полглаза Фродо. Он, как потом выяснилось, вызвался дежурить у моей постели последним, освободив от дежурства Эльнорду – все трое мужиков решили, что девушке не пристало сидеть у постели взрослого мужчины, когда есть они.

Чувствовал я себя просто великолепно, отдохнувшим и полным сил, хотя не прочь был бы и позавтракать. Но вместо этого я тихонько, стараясь не потревожить сопевших в два носа тролля и хоббита, выбрался сначала из постели, а затем прихватив одежду и жезл, и из комнаты.

Одевшись в коридоре и выйдя на улицу, я уселся на скамеечке, чуть влажной от утренней росы, достал жезл, принявший свой обычный живой вид, и наконец-то разжал занемевший левый кулак. На моей ладони покоились совершенно неправдоподобные, угольно-черные колечки. Сейчас они совершенно не были похожи на вчерашние браслеты, настолько малы они были. И все-таки я сразу снова ощутил, покоящуюся в них страшную магическую энергию. И тут совершенно не знаю почему, я перевернул свой жезл листочками вниз, зажал его между колен и принялся натягивать на его тонкий конец одно их черных колец. Оно очень туго, но налезало, постепенно увеличиваясь в диаметре и истончаясь, словно было сделано из очень тугой резины.

Натянув оба кольца на комель жезла я принялся сталкивать первое из них к противоположному концу. Ценой больших усилий мне это удалось, и колечко оказалось под самым сучком, на котором красовались листики.

Я полюбовался своей работой, и в следующее мгновение заметил, что черные кольца пропадают, словно растворяясь на коре жезла, или, скорее, всасываясь в его тело.

Буквально через несколько секунд они исчезли совершенно, но меня им не дано было обмануть, мое Истинное Зрение, прекрасно их показывало – два черных ободка охватывающих живое дерево сверху и снизу. И, к тому же, мне почудилось, что жезл стал гораздо тяжелее.

Я чувствовал странное удовлетворение оттого, что мой волшебный жезл был украшен таким необычным образом.

А в следующее мгновение окружающую утреннюю идиллию огласил совершенно чудовищный вопль. Он был до краев наполнен болью и мукой, а по голосу я мгновенно догадался, что вопил Фродо.

Сунув жезл за пояс, я помчался назад в свою комнату. Когда через минуту я вбежал к себе, то застал у своей пустой кровати всю нашу компанию. Все четверо, включая Эльнорду сгрудились у моего спального места и внимательно изучали пустую кровать, а хоббит, стеная и бия себя в грудь, давал пояснения:

– Он здесь лежал… такой спокойный и красивый… Я не сводил с него глаз и думал, какой он могучий маг… Вы не поверите, он даже начал улыбаться во сне…

– Зато ты теперь долго улыбаться не сможешь!.. – перебил эту поэму грубый тролль.

– Конечно не смогу! – немедленно согласился хоббит, – И ты бы не смог, если бы стал свидетелем того, что видел я!

– А что ты видел-то? – потребовала продолжения поэмы Эльнорда.

– Я же говорю, он здесь лежал… такой спокойный и красивый, такой могучий…

– Если ты еще раз повторишь, что он здесь лежал, – зарычал тролль, – Я тебя самого здесь уложу и попробую представить, как это выглядело…

– Я не могу рассказывать, когда меня постоянно перебивают недвусмысленными угрозами! – завопил в ответ хоббит.

– Ладно, говори! – вновь потребовала Эльнорда и метнула в тролля грозный взгляд.

– Так вот, он здесь лежал, – снова завел свою песню противный хоббит, – Такой красивый, молодой и могучий. А я с него глаз не сводил. Вы же знаете, если я взялся за дело я его делаю, как следует…

Тролль глухо зарычал, но ничего не сказал, и хоббит, покосившись на Душегуба в надежде, что его опять перебьют, вынужден был продолжить свое повествование:

– Не отрываю я, значит от него глаз и вдруг вижу, как на его облик наползает темная пелена. Она накрывала все его тело, словно какой-то саван, а у меня в горле словно ком встал, прямо ни звука я не мог издать… А потом в окно потянуло ветерком и эта пелена исчезла, а вместе с нею исчезло и тело…

– Ты, гад, просто заснул, и просто проспал момент, когда тело исчезло, – зарычал тролль, сообразив, что свою версию Фродо высказал до конца, – Но сейчас исчезнет твое тело, а ты этого и не заметишь!

Тролль перестал изучать пустую кровать и выпрямился, нависая над мелким хоббитом. Остальные, собравшиеся перед пустой постелькой считали, видимо, решение тролля вполне закономерным, поскольку не спешили с возражениями. Потому в диспут пришлось вмешаться мне:

– Что-то я не понял, чье тело поглотила густая мгла?..

– Зато я понял, чье тело она сейчас поглотит! – ответил тролль, не оборачиваясь.

Однако обернулась Эльнорада и, увидев меня, радостно воскликнула:

– Серый, какая нелегкая унесла тебя из постели так, что даже твоя сиделка этого не заметила?!