ему в карман.) Не рыпайся лучше. Себе же навредишь.

А г е е в. А зажигалку нарочно подкинул, да?

Х о м у т о в (схватил его за грудки). За кого меня принимаешь?!

А г е е в. Ладно… пусти!

Х о м у т о в. Если так про меня думаешь, то все! На этом кончим, и дальше врозь!.. Какая же ты сволочь!..

Входит  Б а ш к и н.

Здравствуйте, Григорий Матвеевич…

Б а ш к и н. Э-эх, герои!

Х о м у т о в. Ну, как там, Григорий Матвеевич? Худо?

Б а ш к и н (Агееву). Растущий товарищ, бригадир, портрет на доске!

А г е е в. Да снимайте, снимайте! И оттуда, и отсюда! Плевать я хотел!

Б а ш к и н. Ты уже оплевал всех. Позор на все строительство! Всех подвел. Меня, товарищей своих, коллектив!

Х о м у т о в. Следствие будет?

Б а ш к и н. А с тобой у меня разговор особый. Не здесь и не сейчас.

Х о м у т о в. Увольнять будете?

Б а ш к и н. Догадлив… (Агееву.) Крымов, который тебя давно насквозь видел, предупреждал меня. Не спеши, мол, с выдвижением, не завышай оценок, каждому овощу свое время… Так нет! Я тебя отстаивать. Его в незрелости уличать! Как же! Молодым везде у нас дорога! А твоя дорожка куда ведет? На скамью подсудимых?

А г е е в. Судить будут?

Б а ш к и н. А что ты сам, интересно, думаешь?

Входит  К р ы м о в.

К р ы м о в. Добрый день.

Б а ш к и н. Заходите, Глеб Николаевич… Вот спрашиваю вашего воспитанника в прошлом, что он сам думает по этому поводу.

А г е е в. А я ничего не думаю! За меня же другие товарищи думают! Чего вам еще от меня надо? Да, я ворюга, свистнул в колхозе трактор, а завтра собираюсь угнать паровоз!

Б а ш к и н. А ну, прекрати концерт! Тоже мне, артист!.. В ту самую ночь тебя в общежитии не было. Так или не так? Где пропадал?

А г е е в. Еще допрашивать будете!

Б а ш к и н. Да! И буду!

А г е е в. А при посторонних вообще ничего не скажу.

Б а ш к и н. Это кто ж тут посторонний? Я? Или Крымов?

Х о м у т о в. Я могу сказать кой-что, Григорий Матвеевич. Раз надо, значит, надо, дело такое… В тот вечер Ленька пришел в общежитие поздно ночью, я уже дрых. Он еще свет зажег, я проснулся, а он как раз полушубок снимает… Вот он и сам не даст соврать… Я спросил: где шатался? А он в ответ: не твое собачье дело. Так?

Агеев молчит.

К р ы м о в. Если это действительно так, скажите, где вы были?

А г е е в. Никого не касается!

Б а ш к и н. Нет, касается! За тебя, дурака, хлопочут. Уговаривают, просят, только чтоб шума не поднимать, до суда дело не доводить. А ты? И если удалось замять эту историю, то не думай, что и здесь, среди нас, останешься безнаказанным!

Х о м у т о в. Я ж говорил! Григорий Матвеевич все сделает как положено. Я ж его знаю…

К р ы м о в. И все-таки вы, Леня, должны сказать, где были в ту ночь. Нам это нужно знать.

А г е е в. А нам не нужно! (Выбежал из комнаты.)

Б а ш к и н. Ну-ка вернись! Кому говорю? Агеев! (Уходит вслед за ним.)

Хомутов достал пачку папирос — закурить.

К р ы м о в. Знаете, Хомутов, за мелочами я постоянно чувствовал в вас настоящего подлеца. Просто не было случая убедиться в этом воочию. Сейчас вы сами предоставили такой случай.

Х о м у т о в. Какой такой случай?

К р ы м о в. Нельзя так явно топить человека, которого вы называете своим дружком.

Х о м у т о в. Кто? Я? Да ты…

К р ы м о в. Прикуривайте. (Подносит ему зажигалку.)

Х о м у т о в. А-а, зажигалочка? Та самая?

К р ы м о в. Та самая.

Х о м у т о в. Значит, ходил в прокуратуру?

К р ы м о в. Ходил.

Х о м у т о в. Ты?

К р ы м о в. Я.

Х о м у т о в. Ну и что?

К р ы м о в. Ничего… Вот — зажигалку вернули. Ведь именная… Возьмите.

Х о м у т о в. Не моя.

К р ы м о в. Но ведь в ту ночь она была у вас.

Х о м у т о в. Дешево, Крымов.

К р ы м о в. Дешево другое, Хомутов. То, что вы решили прикрыться Агеевым, чтобы выручить себя. Вы поняли — за вас Башкин хлопотать не станет, а за Леню вступиться может. Расчет неглупый, но грязный.

Х о м у т о в. Давай, давай…

К р ы м о в. Я не думаю, чтобы вы специально подбросили в колхозе эту зажигалку. Слишком уж явно, грубая работа, не правда ли? Но вы ее там обронили, будем считать так.

Х о м у т о в. Это еще доказать нужно.

К р ы м о в. Я о том и говорю.

Х о м у т о в. О чем?

К р ы м о в. Что нужно доказать, как Агеев передал вам свою именную зажигалку. За деньги или на память — это уж не имеет значения. Важно, что она оказалась в ваших руках. Вот это я и постараюсь доказать.

Х о м у т о в. Ну, валяй, валяй, я на тебя погляжу.

К р ы м о в. Есть свидетель, который видел это.

Х о м у т о в. Это кто ж такой?

К р ы м о в. Я.

Х о м у т о в. Ты?.. Нашел дурака. Мы ж с Ленькой одни в комнате были. Без никого.

К р ы м о в. Ошибаетесь. Не одни. Еще в комнате был я.

Х о м у т о в. Не было тебя.

К р ы м о в. Был. И своими глазами видел, как Агеев передал вам зажигалку. И дам показания об этом.

Х о м у т о в (растерялся). Не было ж тебя! Что я, не помню?

К р ы м о в. И все-таки я был!

Х о м у т о в (не сразу). Так ведь это тоже доказать нужно.

К р ы м о в. Совершенно верно. Вот вы и доказывайте, что меня в тот момент не было. А я берусь доказать, что как раз находился в комнате, когда зажигалка перешла в ваши руки.

Х о м у т о в. Ведь врешь и не краснеешь.

К р ы м о в. Зато будем с вами на равных.

Х о м у т о в. Ты что это — серьезно?

К р ы м о в. Вполне.

Х о м у т о в. А тебя и обломать можно, учти!

К р ы м о в. Это ничего не изменит… Есть такое выражение: бить врага его же оружием. Никогда не слышали? Отличное выражение. (Уходит.)

Х о м у т о в. Ну ладно… Ты еще об этом пожалеешь, Крымов! (Торопливо надевает полушубок, уходит.)

11

Кабинет Башкина. Б а ш к и н  и  Л а р и с а.

Б а ш к и н. Я, Лариса Ивановна, все делаю, чтобы замять это дело, а Глеб Николаевич, наоборот, чуть ли не в набат колотит. Зачем?.. Вы бы поговорили с ним. Может, к вам он прислушается.

Л а р и с а. Вряд ли. Но попытаюсь.

Входит  К р ы м о в.

К р ы м о в. Добрый вечер… Я к вам, Григорий Матвеевич. (Достал из кармана листок бумаги.) Я тут все изложил письменно. Все, о чем мы с вами говорили. Считайте, что это мои свидетельские показания против Хомутова.

Башкин бегло просматривает листок.

Л а р и с а (Крымову, негромко). Ложь во спасение?

К р ы м о в. Очевидно, мы по-разному понимаем слово «спасение».

Л а р и с а. А слово «ложь»?

Б а ш к и н (Крымову). Это что — вполне здраво?

К р ы м о в. Да.

Б а ш к и н. Глеб Николаевич, чего вы добиваетесь? Следствия, суда? Чтобы шум на всю стройку? Что вам нужно? Хомутова мы уволим, уедет отсюда, следа не останется. Агееву — урок хороший, тоже не вредно… В конце концов, он сам отрицает, что вы тогда находились в комнате!

К р ы м о в. Что из того?

Б а ш к и н. Как — что? Значит, вы хотите дать фиктивные показания?

К р ы м о в. Да!.. В известной мере…

Б а ш к и н. И считаете это возможным?