помои! Чего она лезет не в свои дела?!

М а т ь. Не смей! Не смей так…

Б о р и с. Чего ей надо от нас?

М а т ь. Как ты можешь? Это же ее дом, она все отдала нам.

Б о р и с. Вспомнила! Тогда была война, не только она пускала беженцев! А сейчас, слава богу, шестьдесят первый год!

М а т ь. Все забыл…

Б о р и с. Вот эта вечная благодарность и губит нас!

М а т ь. А ты припомни то время, припомни… Твои сбитые в кровь ноги… Кто обул тебя? Кто одел? Не я — у меня тогда ничего не было, кроме тебя и будущей Марийки. Кто дал тебе хлеба? А когда родилась Марийка, когда у меня не осталось никаких сил, кто по ночам сидел с ней? Неужели ты все забыл?

Б о р и с. Пойми, мать, мы же чужие бедные родственники, вот мы кто! Нельзя так больше!

М а т ь. Что же ты предлагаешь?

Б о р и с. Я когда видел отца? А что сделано? Одно письмецо в Москву послали? А их там теребить нужно! Живого человека ищут! Им за это деньги платят!

Вошла  Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а, взяла кастрюлю.

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Прошу прощения, но на этот раз кипит действительно суп. (Ушла.)

М а т ь. Сядь и спокойно поешь.

Б о р и с. Ведь я к чему? Отыщется отец — и все станет на свои места. Ты уедешь к нему. Марийку заберешь…

Мать уходит из комнаты.

(Вслед ей.) А ты что предлагаешь?

Но Матери уже нет в комнате. Входит  Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а  с другой кастрюлей.

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Твой любимый, с пельменями.

Б о р и с. Один черт.

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Мальчиком ты был учтивее.

Б о р и с. Мальчиком я был мальчиком!

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Ты сердишься потому, что я всегда говорю тебе правду. Ты не умеешь принимать правду. Она тебя раздражает.

Б о р и с. Знаете что, Людвига Леопольдовна!..

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. За едой не говорят, вредно…

Пауза.

Я отношусь к тебе, как относилась бы к своему сыну.

Б о р и с. Мне уже за третий десяток перевалило!

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. А мне — седьмой на исходе. И я просто хотела бы, чтобы ты наконец разобрался во всем…

Б о р и с. Хватит! И без того не сладко.

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. А сладкой жизни не бывает, не ищи. В ней всегда есть привкус горечи, дружок. (Ушла.)

Борис обедает. Входит  М а р и й к а.

М а р и й к а. Витю проводила. Уехал… (Подошла к настенному календарю. Оторвала листок.) Варя не вернулась?

Б о р и с. Не твоя забота.

М а р и й к а. Думаешь, маме приятно видеть тебя такого?

Б о р и с. Дай хоть поесть спокойно!

М а р и й к а (не сразу). Мы сейчас, Боря, должны быть особенно вместе, понимаешь? Конечно, тебе трудно, я знаю…

Б о р и с. Еще ты начнешь сочувствовать!

М а р и й к а. Даже и не собираюсь! Должна только сказать, что ведешь ты себя отвратительно! Маму пожалей.

Б о р и с. Вот что, Мария. Сядь… Тебе пора устраиваться на работу. Ты уже не маленькая. Я узнавал на заводе, говорил кое с кем… Да, да, не таращи глаза!.. А учиться всегда сможешь в вечерней школе.

М а р и й к а (непонимающе). А ты?

Б о р и с. Что я? Что? Найдется отец — тогда все встанет обратно на свои места. Не беспокойся, он прокормит…

М а р и й к а. Да разве нам папа для этого нужен? Что ты говоришь?

Б о р и с. Все я понимаю, не думай, но жизнь есть жизнь… Короче, тебе придется остаться с матерью…

М а р и й к а. Ты? Бросишь маму? Сейчас?

Б о р и с. Что значит брошу? Буду помогать…

М а р и й к а (кинулась к двери). Мама!

Б о р и с (схватил ее за руку). Не тронь пока! Сам скажу…

М а р и й к а (сдерживая слезы). Тогда уходи… Пожалуйста! На цыпочках уходи! Чтоб никто не видел и не слышал! Мы без тебя не пропадем!

Б о р и с (силой усадил ее на место). Дура! Истеричка!.. Что ты знаешь? Я уеду в Свердловск, место уже предложили, хорошее. Вам же станет легче! Каждый месяц буду присылать…

М а р и й к а. Откупиться хочешь?

Б о р и с. Дура! У Вари будет ребенок! Это ты понимаешь?

Но Марийка убежала. Входит  М а т ь.

М а т ь. Поел?

Б о р и с. Мать…

М а т ь. Вот что мне нужно сказать тебе. Сейчас или попозже, к вечеру, сходи в магазин и купи чего-нибудь вкусного. И бутылочку вина. Не удивляйся, пожалуйста. И потом приведи Варю сюда. Нам нужно просто собраться всей семьей, посидеть дружно за столом…

Б о р и с. Я вчера проводил Варю. Она уехала.

М а т ь. Уехала?

Б о р и с. В Свердловск, к своим. Насовсем.

М а т ь (не сразу). А ты — остался здесь? С нами?

Б о р и с. Мать, отпусти меня… прогони… что хочешь! Я больше так не могу!

М а т ь (взяла руку сына в свою, гладит ее). Как же так?..

Б о р и с. У Вари будет ребенок… Мы каждый месяц будем присылать вам деньги… А там…

М а т ь. Как же так? Я даже не простилась с ней…

Пауза.

Почему плачет Марийка? Я же слышу. (Зовет.) Марийка! Поди сюда! (Борису) Говори, говори, я слушаю тебя.

Б о р и с. Что ж еще говорить? Все сказал.

Вошла  М а р и й к а, встала за спиной у Матери.

М а т ь (не обернувшись к ней). Сию же минуту вытри слезы.

М а р и й к а. Какие слезы, мама?

М а т ь. Которыми ревут глупые бессердечные девчонки.

Б о р и с. Вот именно, глупые!

М а т ь (Марийке). Постираешь и погладишь Борины вещи. Рубашку я ему дошью, успею. И вообще — поможешь ему собраться в дорогу.

М а р и й к а. Хорошо, мама.

М а т ь. Что за тон?

Б о р и с. Только прошу — не делайте из этого мировой катастрофы!

М а р и й к а. Никто и не делает, не воображай!

М а т ь (Борису). А в магазин все же сходи… Я так было настроилась.

Б о р и с. Ладно. (Ушел.)

Пауза.

М а т ь. И мы посидим за столом втроем. Как давным-давно…

М а р и й к а. Втроем — это значит с ним?

М а т ь. А как же? Ты, я и он.

2

М а р и й к а  пишет письмо:

«Здравствуй, Витя! Как поживаешь? Как твои успехи в училище? Напиши мне. У нас дома все по-прежнему. От отца пока никаких сообщений нет. Я еще написала в Министерство обороны. Может, там помогут…

Марийка задумалась перед следующей фразой.

Из новостей — одна, не очень-то какая: от нас уехал насовсем Борис. Уехал к своей любимой Варваре. Сказал, что она ждет ребенка, но мне почему-то кажется, что насчет ребенка они просто сочинили, чтобы был повод уехать. Мама, конечно, сильно переживает, хотя и не показывает виду. Я никогда не прощу ему этого!.. О себе тоже могу немножко рассказать, если тебе это интересно. Я перешла в вечернюю школу и устроилась на завод. Буду работать на токарном станке, а учит меня этому делу один человек…»

Затемнение. Первое Марийкино воспоминание: тот — первый день. Заводской цех, белые бетонные колонны, сквозь окна в потолке светит солнце — это целые солнечные столбы вкось. Этот цех Марийка видит через застекленную стенку