— То мелочи, — отмахнулся урядник. — Ему в станице крепкий оружейник да следопыт — как мешок золота в кустах найти. Дом тебе поставит да женит на сироте какой. Вот и станет ещё один род казацкий, — устало вздохнул он, тяжело опираясь на перила.

— Ты чего, дядя Николай? — всполошился Мишка. — Плохо стало? Может, водички?

— Устал я, Миша. Прав ты. Майора этого менять надо, а то и до беды не далеко. А я хватку теряю. Ты вот угадал, что он тебя продать решил, а мне такое и в голову не пришло. Старый стал. Глупый, — грустно улыбнулся урядник.

— Да господь с тобой, дядя Николай, — поспешил успокоить его парень. — Я и сам это не сразу понял. А что устал, так за двоих, почитай, пашешь. Эта пьянь только пить да жалованье получать горазда. А к тебе люди со всем уважением. Так что не бери в голову дурного. Сделай, как я сказал, а там, даст бог, и перемены пойдут.

— Ещё неизвестно, кого на его место пришлют, — вдохнул толстяк.

— Хуже уж точно не станет. Потому как некуда, — махнул Мишка рукой. — Или кто не знает, что вся служба только на тебе и держится? Он только с купцами да с благородными дело имеет, а до простых людей ему и дела нет. А что с посёлком станет, если все простые исчезнут? Вот налетят хунхузы да побьют всех. И что тогда? Кто им всем служить станет? С голоду подохнут, твари.

Последние слова Мишка попросту выплюнул. Снова вздрогнув, урядник растерянно покосился на него и, выпрямившись, проворчал:

— Ладно. Давай уж пои чаем своим. А что сказал, сделаю. Прав ты. Снова прав. Вот уж не знаю, как у тебя это получается, но что ни скажешь, всегда в точку.

«Э-э, старик, ты бы послушал с моё наших чиновников, депутатов и прочих дерьмокротизаторов, и не так бы научился», — подумал Мишка, пытаясь сохранить спокойное лицо.

Неожиданно входная дверь медленно приоткрылась, и Танюшка, выскользнув на крыльцо, с серьёзной мордашкой заявила, разглядывая урядника:

— Тятя Миша, зови к столу гостя. Баба Глаша сказала, что на пустой живот и разговора не получится.

— Идём, дочка, идём, — со смехом ответил парень, подхватывая её на руки.

— Вот оно как, — удивлённо прогудел толстяк. — Тятя, значит.

— А что не так? — повернулся к нему Мишка.

— Всё так. Всё правильно, Миша, — неожиданно улыбнулся урядник. — Я завтра зайду, бумагу тебе на неё принесу. Знаю, как написать всё правильно. Чтоб ни одна сволочь рта не раскрыла.

— Спаси Христос, Николай Аристархович, — поклонился Мишка, прижимая к себе девочку.

— Тебе спасибо, Миша. И за неё, и за себя. Что зла не держишь, что не стал гнать с порога. И что всё ещё готов людей защищать, — ответил урядник с неожиданной торжественностью.

— Одним миром живём, дядя Николай. А что до зла, так не видел я зла от тебя. А добро я всегда помню. Пойдёмте. Самовар поспел. Беги, егоза. Скажи бабушке, что я самовар несу, — закончил он, опуская девочку на пол.

* * *

Майор Иван Степанович Белогубов сидел у окна и с тоской взирал на текущую по окну воду. Осень. Жёлтые листья, ветра и бесконечные дожди. А потом, месяца через полтора, ударят морозы, и снова начнётся бесконечная зима. Господи! Как же всё это надоело! Как же хочется вдруг оказаться там, где большую часть года тепло и светит солнце. Однажды, очень давно, по делам службы он оказался в Ливадии, и с тех пор мечтал туда вернуться.

Но время шло, а карьеры так и не случилось. Начальство, будь оно здорово, в мудрости своей решило, раз он выходец из этих мест, так пусть тут и служит. А его кто-нибудь спросил? И ведь не в столицу хотел. Та столица ему и даром не нужна. Так нет. Велено, и будь добр исполнять. От грустных мыслей майора отвлёк требовательный стук в дверь. Поднявшись, он прошёл к своему рабочему столу и, не поднимая головы, громко приказал:

— Войдите!

— Беда, Иван Степанович! — с порога завопил купец Кособородов.

— Что за беда, Сильвестр Макеевич? — мрачно уточнил майор.

— Ограбили, ироды. Опять ограбили, — взвыл купец, бессильно падая на стул.

— Лавку, магазин или факторию твою? — заставил себя уточнить майор, которому этот человек неожиданно стал очень неприятен.

— Прииск, Иван Степанович. Прииск опять ограбили, — чуть не плача ответил купец.

— Народу много побили? — дрогнувшим голосом уточнил майор.

— В этот раз обошлось, — отмахнулся купец. — Да что люди?! Добычу всю забрали. Почитай, четыре пуда!

— А почему раньше не вывез? — зарычал майор, неожиданно разозлившись. — Сколько раз уже было, что прииски грабили!

— Так я хотел с военными сговориться, да пока суд да дело… — запричитал купец. — Вели найти пропажу, Иван Степанович. А я не забуду. Отблагодарю.

— Урядника видел? — спросил майор, остывая.

— Нет. Я к тебе сразу. Да и чего с голытьбой этой говорить? Ты ж начальство, тебе и решать. Как прикажешь, так и будет.

— Прикажешь, — вяло передразнил его майор. — Прииск — это не посёлок. Тут обычными способами не возьмёшь.

Поднявшись, он прошёл к двери и, распахнув её, громко крикнул:

— Эй, кто там! Урядника позовите!

— Осмелюсь доложить, в посёлке он, — послышалось откуда-то снизу.

— Посыльного отправь. Пусть сюда срочно идёт, — скомандовал майор и, закрыв дверь, угрюмо проворчал: — Как же осточертело это захолустье. Даже секретаря приличного не имею.

Слушая, как купец старательно давит на жалость, перечисляя свои убытки, Иван Степанович медленно свирепел. Ну какое, скажите на милость, ему дело, чего и сколько потерял этот торгаш? Пришёл и ноет. А как уважение выказать, так рожу кривит. Все эти мысли вяло текли в его неопохмелённом мозгу, раздражая и вызывая только одно желание — срочно выпить. Наконец, в коридоре послышались тяжёлые шаги, и урядник, постучав, вошёл в кабинет, не дожидаясь ответа.

Окинув взглядом его шарообразную фигуру в тяжёлом дождевике, с которого потоком стекала вода, майор скривился и, кивнув на купца, спросил:

— Знаешь уже, что господина Кособородова ограбили?

— Никак нет. В посёлке ничего такого не было, — подобравшись, мотнул тот головой.

— Да не в посёлке, бестолочь! — вдруг завопил купец. — Прииск у меня ограбили. Понял? Прииск!

— А вы, сударь, не орите. Я при исполнении, — неожиданно рявкнул урядник так, что купец от испуга плюхнулся обратно на стул. — По порядку рассказывайте. Кто грабил, когда, в каком количестве, что унесли? Всё рассказывайте.

— Так добычу всю забрали, — всхлипнул купец.

— Кто забрал?

— Так хунхузы.

— Почём знаете, что хунхузы?

— Так рабочие видели.

— Сколько рабочих погибло? — продолжал допрашивать урядник, нависая над ним.