— Никого. Сбежать успели. Сами сбежали, а добычу бросили, сволочи, — снова взвыл купец.

— А по-вашему, они должны были за то золото жизни свои положить, стало быть? — начал злиться толстяк.

— Да я ж им… Я их как детей родных… И еду, и одёжу… — принялся перечислять купец. — А они? Нет чтобы добро хозяйское сохранить. Сбежали…

— Ну, с работниками своими сами разбирайтесь, а мне от вас полный отчёт требуется. Сколько бандитов было, чем вооружены, откуда пришли, куда потом делись? Рассказывайте, сударь. Рассказывайте.

— Да что ж это такое, Иван Степанович?! — вдруг подскочил купец. — Вместо того чтобы погоню снаряжать, вы со мной разговоры пустые разговариваете.

— Вы, сударь, выражения выбирайте, — зарычал в ответ урядник. — То вопросы не пустые. Мне знать потребно, сколько человек брать и чем вооружать. Может так статься, что полиция без помощи и не справится.

— Так вы б туда хоть следопыта отправили. Дождь ведь льёт. Все следы смоет, — снова захныкал купец.

— И правда, Николай Аристархович, ты бы отправил туда следопыта своего, — собравшись с силами, кивнул майор.

— А нет у нас боле следопыта, ваше благородие, — пожал урядник плечами.

— Как нет? А куда ж делся этот оружейник твой? — растерялся майор.

— И оружейника у нас боле нет, — мрачно вздохнул толстяк. — Вот как господин купец попытался его в кабалу затянуть, так и нет.

— Да в какую кабалу? — подскочил купец. — Ты богато побойся! Нужен он мне…

— А вы, сударь, Бога не троньте. Я знаю, что говорю. Так что, осмелюсь доложить, господин майор, проводника и следопыта нанимать придётся. Из тех, что сейчас в посёлке есть.

— А парень твой куда делся? — мрачно спросил Иван Степанович, уже понимая, что та история ему ещё крепко аукнется.

— Так на заимку ушёл. Сезон начался, — развёл урядник руками.

— Давно? — сам не зная зачем, спросил майор.

— Так третьего дня, как первый день настал, так и ушёл.

— Так прикажи вернуть! — снова запрыгал купец. — Какая теперь охота, ежели ограбили!

— А не вернуть его теперь, пока сам не придёт, — злорадно отозвался урядник.

— Как не вернуть? — окончательно померк майор.

— А никто не знает, где заимка его. Знаю только, что где-то вверх по реке. К горам ближе. А где точно… — толстяк только головой покрутил, пожимая плечами и всем своим видом показывая, что любые разговоры на эту тему бесполезны.

— Так что выходит, у нас теперь ни патронов, ни проводника? — тупо переспросил майор.

— Так и выходит, — кивнул урядник.

— А может, это он на мой прииск хунхузов навёл? — вдруг предположил купец.

— Ты, сударь, говори, да не заговаривайся, — взъярился урядник. — Миша тех бандитов ненавидит люто. Он через них сиротой стал. Да чего там говорить, ежели на той неделе целую банду сам извёл и мулов их казакам продал.

— И что делать? — растерянно спросил майор, с надеждой глядя на толстяка.

— Проводника искать, — пожал тот плечами. — Но, думаю, бесполезно это.

— Да как же? — взвизгнул купец. — А золото?

— А сдавать его вовремя надо было, — ехидно ответил урядник. — Всем вам много раз говорено было: добычу на прииске не держать. Нет у нас столько сил, чтобы все прииски под охрану брать. А сами вы своей охраны держать не хотите. Денег жалко. Вот и получайте теперь.

— Да что ж это, Иван Степанович? — растерянно повернулся купец к майору. — Как же быть-то теперь?

— А не знаю я, как быть, — огрызнулся майор. — И рад бы помочь, да нечем.

— Так ведь золото в казну должно идти, — сделал купец ещё один заход. — И вы это обеспечить должны.

— Это да. Да только если б вы его сюда привозили да нам под охрану сдавали. Или людей наших для перевозки нанимали, вот тогда за то золото мы бы отвечали. А до тех пор, пока оно на прииске, оно только ваше, — ехидно пояснил ему правила урядник.

— И как мне быть теперь? — угрюмо поинтересовался купец, сообразив, что его печали тут мало кого интересуют.

— Проводника нанимайте. А как наймёте, сюда приходите. Я людей соберу и на место с вами поеду, — пожал урядник плечами.

Понимая, что ничего другого не добьётся, купец поднялся и вышел. Майор, проводив его взглядом, вздохнул и, открыв тумбу стола, извлёк из неё бутылку коньяку и рюмку. Лихо вылив в глотку напиток, он медленно выдохнул, убрал свой натюрморт обратно и, посмотрев на урядника почти ясным взглядом, тихо спросил:

— Про кабалу парень твой знает?

— Он мне и рассказал. Что ж вы так, Иван Степанович? Почто так сироту обидели? Он ведь к нам с дорогой душой. А вы?

— Да как-то получилось так, — смутился майор, опуская взгляд.

— И что теперь делать прикажете? Как людей без патронов учить? Как беглых ловить? Он ведь теперь только за плату помогать станет. И плата та немаленькая будет.

— Сколько? — мрачно поинтересовался майор.

— Пять рублей на ассигнации в сутки.

— Чего-о?! Да он совсем ума лишился? — подскочил Иван Степанович, услышав столь несусветную сумму.

— Он лучший. А лучшее завсегда дорого стоит, — зло усмехнулся толстяк.

— Вот, значит, как, — протянул майор, уже сообразив, что всё это значит.

Да, он был пьяницей, лентяем, но не дураком. И подобная эскапада юного проводника была ему абсолютно понятна. Никто не станет нанимать проводника за такие деньги. То есть парень сделал всё, чтобы к нему с подобными вопросами больше не обращались. И это при том, что он, майор Белогубов, сам, своими руками отписал начальству, что имеет оружейного мастера и отличного следопыта.

И надо было ему поддаться на уговоры купца, приняв от него целых пятьдесят рублей за, казалось бы, простое действие. Ничего не делать, когда купец станет решать свои с парнем дела. А всё коньяк, будь он неладен. Уж больно стоит дорого. На жалованье полицейского офицера много его не наберёшь. А тут ещё и купцы, шельмы, за привоз берут так, что бутылка в два раза от родной цены встаёт.

Погрузившись в собственные размышления, он не заметил, как урядник вышел из кабинета. Между тем толстяк, спустившись на первый этаж, взял у дежурного ключ и, затеплив лампу, спустился в подвал. Отперев дверь мастерской, он поставил лампу на верстак и, вздохнув, распахнул дверцы шкапа. На полках в идеальном порядке были расставлены уже готовые патроны к револьверам. Чуть ниже лежали свинцовые пруты, а над ними, на отдельной полке, упаковки с порохом.

Закрыв шкап, толстяк вернулся к верстаку и, покачав за ручку пресс, снова вздохнул. Он уже приводил сюда несколько человек, которым хотел предложить работу оружейного мастера, но те, рассмотрев, сколько всего нужно делать и знать, сразу отказывались. И, что самое удивительное, все они в один голос повторяли, что им для такой работы знаний не хватит.