Я вернулся тем же путем, вытаскивая берцы из грязи и проклиная «шестое чувство», которое настоятельно советовало мне идти волкособачьими тропами вместо того, чтобы по-человечески идти по ровной дороге. У забора я на всякий случай громко сказал:

– Слышь, караул, эт я!

И, получив в ответ равнодушное: «Надо же, какое счастье», прошел в калитку.

Группа Меченого расположилась возле костра, сложенного в старой железной бочке, обрезанной на четверть. Четверо обычных с виду мужиков, большинство которых были мне хорошо знакомы – мы с ними пробивались из центра Зоны после того, как я вытащил их из автоклавов Директора.

– Знакомься, – сказал Меченый. – Это Следопыт. Зону знает как свои пять пальцев, может в любую точку провести за большой мешок бабла. А может и за мешок не провести, если кто ему не понравится.

Лысый мордатый дядька с солидным брюшком в сталкерском костюме кивнул в мою сторону, при этом демонстративно поправив заброшенный за спину автомат. Мол, рады знакомству, но наш МП-пятый висит за плечом завсегда.

– Ну, Клыка с Призраком ты знаешь. Выдру видел, он типа в дозоре. Большой любитель волейбола и метания гранат в тех, кто ему не понравится. Ну а это Снайпер, если кто не в курсе. Ты к костру-то присаживайся, чай, не чужой, приглашения не требуется.

– Да кто тебя знает, – сказал я, опускаясь на корточки и протягивая к огню ладони, успевшие озябнуть на осеннем ветру. – Не мог предупредить, что под мостом «жара» на «жаре» сидит и «жарой» погоняет?

– Мог, – сказал Меченый. – А зачем? Ты ж, типа, насколько я знаю, аномалии чуешь.

Я молчал.

– Ну ладно, – вздохнул он. – Проверить хотел теорию Болотника. Он как-то обмолвился, что у нас с тобой одна судьба на двоих. И сны эти… Лучше ты мне скажи, как там было, под мостом?

– Тепло, мля, – сказал я.

– Да ладно тебе, хорош дуться на самом деле, – хмыкнул Меченый. – Прошел же.

– Ага, – кивнул я. – Еще б немного, и вместо меня цыпленок табака из-под моста вылез. Там «жара» какая-то странная, на людей бросается.

– Про такую не слышал, – покачал головой Меченый. – Но видел.

– Где? – поднял голову Клык.

– Пару минут назад…

– Это когда сидел и в огонь смотрел, будто там кино показывали? – осведомился Призрак. – Прикинь, – толкнул он меня в бок, – сидит и на костер смотрит не мигая. Я его: «Меченый, ты чего?» А он молчит, будто окаменел.

Я внимательно посмотрел на Меченого. Одна судьба на двоих… И ощущение, будто я знаю дорогу между пылающими аномалиями, словно ходил там не раз…

– Ты меня вел? – спросил я.

– Не знаю, – покачал головой Меченый. – Но четко видел, будто это я под мостом иду.

– А пистолет?

– Пистолет – это твоё, – сказал он. – Это ты его бросил. Я не раз ходил под тем мостом в реале, и когда полыхнули стационарные аномалии, думал прорваться между ними. Но ты уже бросил «стечкина». И как все это объяснить, я ни хрена понять не могу.

– Зона, – коротко бросил Следопыт. – Вот и все объяснение. Чем голову морочить, давайте лучше погрызем чего-нибудь – и на боковую. А то утром заказчики поспать точно не дадут за такие-то деньги.

– С этого места можно поподробнее? – сказал я. – Какова наша задача?

– Без понятия, – пожал плечами Меченый. – Пришел человек от Жмотпетровича, принес шестьдесят тысяч. И сказал то, что я уже и так до вас довел. После завершения Сходки обещали еще столько же. Так что завтра всё узнаем. Кстати, держите бабки.

Он полез в карман и раздал пачки, перехваченные банковской ленточкой.

– Держи, Выдра.

Одна пачка улетела в темноту. Послышался еле слышный хлопок, который получается, если поймать пачку купюр в воздухе.

– Ну и глаз у человека, – покачал головой Следопыт. – В темноте как кот видит. Не Выдрой надо было его прозвать, а Кысью.

– Он плавать мастак, – сказал Призрак. – И ценный зверь к тому же – за него в свое время «Борг» сто тысяч награду назначил. Потому и Выдра.

– Это кому ж он в «Борге» так на хвост наступил? – округлил глаза Следопыт. – Может, это он полковнику Павленко ноги отгрыз?

– Ну вот его завтра увидишь – и поинтересуйся, – сказал Призрак, нюхая денежную пачку. – Хотя вряд ли он приедет, скорее сам генерал Грачев заявится. Большая Сходка ж как-никак. Не, вы видели? С советских времен пачку не вскрывали! «Государственный банк СССР» на ленте проштамповано. Обалдеть! Интересно, где Жмотпетрович такие раритеты берет?

– А вы не думали, что это может быть ловушкой? – поинтересовался я, проигнорировав риторический вопрос Призрака. – Может, тот киллер, что на нас охотится, Жмотпетровичу бабки отстегнул, чтоб он всех заказанных лиц в одном месте собрал. Одна граната – и будьте любезны, решение всех киллерских проблем, посеченное в бастурму.

– Думали, – усмехнулся Меченый. – Потому и сидим именно здесь, а не где-нибудь еще.

– А… чем это место примечательное? – осведомился я.

– Место так себе, средней поганости, как и вся Земля наймитов в целом, – сказал Меченый. – Вагончик вон тот примечательный. Гранатоустойчивый. И пули его не берут. Сколько народу в него стреляли, дырки от пуль снаружи обозначаются, а внутрь ни одна не залетает, хотя стенки – обычная доска. В нем и переночуем. А завтра уж как кривая вывезет. Только сильно я сомневаюсь, что тот киллер сюда полезет – с утра все свободные наемники Зоны тут соберутся охрану нести.

– Ладно, братва, – хлопнул себя по коленям Следопыт. – Мы так до утра тереть можем. Давайте ужинать, а то кишки уже к позвоночнику прилипли.

– Это дело, – Клык растянул в улыбке толстые губы. С виду добрый, простецкий парень, по тому, как двигается и говорит, можно даже подумать, что тормознутый слегка. Интересно, зачем такой кадр в группе? С другой стороны, если есть, значит, нужен. Вряд ли Меченый возьмет к себе бесполезного человека.

Народ выложил из рюкзаков кто чем богат – колбасу, хлеб, лук, соль. Понятное дело, откуда-то появилась бутылка и раскладные стаканы. Я порылся в рюкзаке и извлек оттуда наследство Халка – натовский сухпай, поставляемый российскому спецназу. Ничего особенного, небольшая картонная коробка с саморазогревающимися пакетиками. Налил воды – дальше все само доходит до кондиции, главное, не обжечься с непривычки.

– Фигня, – сказал Призрак, разливая по стаканам прозрачную жидкость. – Наши ИРП-Б хоть и громоздкие, и греть жратву приходится на спиртовке, когда открытого огня нет, но все ж каша с настоящим мясом – это не химия со вкусом куриных окорочков, замороженных во времена аварии на ЧАЭС. Ну что, вздрогнули. За встречу.

Под такой тост грех было не вздрогнуть.

– А по мне этот пиндосский концентрат то, что надо, – сказал Следопыт, прикладываясь к стаканчику с дымящимся американским бульоном. – Как запивка радиопротектора так вообще замечательно.