апартаментов Всеволод ответил - в лесу он предпочитает спать на голой земле, а потому строить большие хоромы не видит смысла.

После экскурсии по полупустым комнатам и забитой до отказа библиотеке (сюда, по-видимому, медведям входить запрещалось) мы с Севой долго сидели на диване в гостиной, пили чай и болтали о разной ерунде – от новых причуд музейных плотников до забавных историй из детства каждого из нас.

Для ночевки Всеволод выделил мне отдельную комнату – просторную и полупустую, как и все остальные. Затем поцеловал в щеку и удалился, оставив меня наедине с весьма противоречивыми мыслями.

То что Репьевский умеет вести себя вежливо и деликатно, конечно, делает ему честь, но неужели он привез меня в свой дом только для того, чтобы я просто переночевала на его территории?..

Некоторое время я лежала, прислушиваясь к каждому шороху, и ждала: не скрипнет ли тяжелая деревянная дверь? Потом мои глаза сами собой закрылись, и я уснула – мирно и безмятежно.

Утром в субботу я застала Всеволода внимательно осматривающим полки кухонных шкафчиков.

- Ищу что-нибудь съедобное, - смущенно объяснил он.

- Нашел? – улыбнулась ему.

Он со вздохом продемонстрировал полбутылки молока и большую коробку овсяных хлопьев.

- Я привык завтракать в кафе, - сказал Репьевский. – И обедать, и ужинать. Поэтому особых разносолов у меня не водится. Чай, кофе, овсянка, молоко, немного сыра, цукаты – и все. Так что собирайся, поедем, поедим по-человечески.

Я усмехнулась, забрала у него овсянку.

- Кастрюля-то у тебя имеется?

- Имеется.

- Доставай. И садись за стол. Сейчас будем завтракать. По-человечески.

Спустя полчаса мы уже уплетали свежесваренную кашу с цукатами. В конце концов, надо же как-то компенсировать платье и бусы, которые мне обещали сегодня подарить!

- Сева, а кто такой Вадим? Ты вчера сказал волкам, что очень в нем разочарован.

Репьевский скривился.

- Вадим – вожак их стаи. Завтра ты познакомишься с ним сама.

- Волки – тоже зоозащитники?

- Ага, - фыркнул Всеволод. – Санитары леса.

- Ты не очень-то их любишь.

- У нас давняя история противостояния. Мы – заклятые конкуренты. Правда, за последние полгода наши отношения несколько нормализовались, и мы с Вадимом сосуществовали очень даже мирно. Пока он все не испортил.

- Может, те люди решили познакомиться со мной без его ведома?

- Не может. Без ведома альфы волки не сделают ни шага. У их руководителя очень сильный и жесткий характер.

…В магазин мы отправились сразу после завтрака. Дабы одним махом убить всех зайцев, Всеволод привез меня в большой торговый центр. К слову сказать, сама бы я в такой магазин не пришла никогда в жизни, ибо с моей музейной зарплатой там делать нечего.

От предложения выбрать для шопинга место поскромнее Репьевский отмахнулся.

- Если тебя пугают цены, просто на них не смотри, - посоветовал он. – Твой наряд – мой подарок, а у дареного коня зубы, как известно, не проверяют.

Платье, туфли и украшения я выбирала почти три часа. Девушки-консультанты порхали вокруг меня, как бабочки, предлагая примерить такие красивые вещи, что захватывало дух. При этом создавалось впечатление, что услужливые барышни желали не столько угодить мне, сколько продефелировать мимо Севы, который с удобством расположился на диване у примерочной. Впрочем, их стремление понравиться Репьевскому оказалось напрасным. Первые двадцать минут он с нескрываемым интересом рассматривал предлагаемые мне наряды, однако потом устал, достал из кармана смартфон и, заявив, что на мне любая одежда смотрится по-королевски, погрузился в изучение чего-то более интересного, нежели женские шмотки.

Когда платье (нежно-голубое из легкой струящейся ткани) было выбрано, Сева покорно заплатил озвученную ему сумму и повел меня покупать обувь. В следующем магазине повторилось примерно то же самое – я выбирала босоножки, Репьевский что-то читал в телефоне. Когда же настала очередь украшений, Всеволод неожиданно оживился. Пока мы с продавщицей ювелирного салона решали, какое ожерелье больше подходит к моему новому платью, он что-то внимательно рассматривал в витрине у противоположной стены.

- Дай-ка мне руку, - попросил Сева, после того, как к прочим покупкам добавился футляр с чудесным бриллиантовым кулоном на длинной ажурной цепочке.

Я протянула ему ладонь, и он ловко надел на мой безымянный палец платиновый ободок с небольшим аккуратным камешком.

- Ты – моя невеста, помнишь? – невозмутимо сказал Репьевский в ответ удивленный взгляд. – Согласись, будет странно, если завтра во время приема на тебе не будет кольца.

- Сева, я чувствую себя очень неловко, - смущенно призналась я. – Твои подарки очень дорогостоящие. Я к таким не привыкла.

Чтобы отплатить Всеволоду за щедрость, одной каши будет мало. Теперь мне придется вырастить его медведя до самых облаков. Или действительно выйти за Репьевского замуж.

- Аня, не заморачивайся по пустякам, - улыбнулся Сева. – Тебе нравятся наши покупки?

- Очень нравятся, - я встала на цыпочки и легко чмокнула его в губы. – Спасибо.

Он склонил голову и нежно ответил на мой поцелуй.

- Тогда я тоже доволен. Знаешь, после всех твоих примерок нам определенно стоит перекусить. Тут неподалеку есть хороший уютный ресторан. Предлагаю отправиться туда и пообедать. Что скажешь?

- Я – за.

Всеволод улыбнулся снова и хотел сказать что-то еще, однако его перебил внезапно запиликавший телефон. Сева подмигнул мне глазом и нажал на кнопку ответа.

- Внимательно тебя слушаю.

Спустя пару секунд лицо его стало серьезным, если не сказать мрачным. Репьевский выслушал собеседника и, буркнув, что скоро приедет, сунул мобильник в карман джинсов.

- Что-то случилось? – спросила я.

- Обед придется отложить, - ответил мужчина. – Звонил Федор. Музей ограбили. Украли янтарное кольцо, которое хранилось в твоем кабинете.

Я ахнула.

- А остальные артефакты?

- На месте. Чтобы до них добраться, к хранилищу нужно подогнать танк.

- Но как воры смогли взломать мой сейф? Он же неприступен, как скала! Его и Федя-то с трудом открывал!

- Это мы выясним в музее. Есть у меня пара догадок. И ни одна из них мне не нравится.

ГЛАВА 8

До Сокровищ и легенд мы доехали в полном молчании. Сева всю дорогу о чем-то думал, а я не хотела его перебивать.

Федя встретил нас на крыльце – бледный, как бумага.

- Когда это случилось? – спросил у него Репьевский, пропуская меня в холл.

- Судя по всему, этой ночью. Или рано утром, - ответил Полевой. –