— Это чтобы мы могли друг с другом связываться в любое время, — пояснила я. — Горошина вставляется в ухо, а микрофон крепится за лацкан пиджака или в любое доступное место. Передатчик убирается в карман.

— Чувствую, что скоро вы превратите меня в этакого Джеймса Бонда, — криво улыбнулся он, разглядывая вещицы.

— Не волнуйтесь, вам это не грозит, — успокоила я его, а затем продолжила: — Итак, мы держим друг друга на связи. Если что подозрительное, немедленно сигнализируете мне и вызываете охрану.

— Будет сделано, командир, — вяло бросил мне Кравцов, потягивая виски.

— Кстати, Аркадий Никифорович, а что у вас стряслось со снабженцем и этим, завскладом? Скажите, если не секрет, — спросила я вкрадчиво, следя за реакцией директора.

Кравцов помрачнел, поставил стакан на стол на специальную подставку и со вздохом откинулся в кресле.

— А произошло, Евгения Максимовна, то, о чем я уже давно подозревал. Заворовались. Вот же люди! Я давал им шанс прекратить, но они не могли остановиться.

— Можно поподробнее, — попросила я, — вдруг это может оказаться важным.

— Как раз когда убили Пашу Геворкяна, обнаружилась недостача масла на складе. Я сделал внушение, выгнал нескольких грузчиков и двух человек из охраны, но не помогло, — в голосе Кравцова звучала горечь. — Воровство происходило в таких масштабах, что стало ясно: рабочие столько не вынесут. Тут нужны были машина и благословение заведующего складом. Провели расследование, сделали анализ масла, и оказалось, что, скооперировавшись с технологом, завскладом разработал хитроумную схему выкачивания с комбината денег. Немного изменив технологию, они стали производить больше продукции более низкого качества. Излишки продавали, а деньги клали себе в карман. Технолога я пока оставил, пусть работает и искупает вину. А завскладом пойдет на улицу, но перед этим оплатит убытки.

— Снабженец тоже в этом был замешан? — спросила я.

— Нет, он напарил комбинат с пленкой, — ответил Кравцов зло. — Купил по дешевке левую пленку, а она оказалась горькой, портила продукт. И это был не единственный грешок. К тому же мне надоела его медлительность.

— Аркадий Никифорович, а скажите, вам не приходила в голову мысль, что в воровстве масла могли участвовать руководители службы безопасности? — поинтересовалась я осторожно. — Я не обвиняю конкретно Филюшкина. Может, это Егор или кто-нибудь из начальников караулов.

— Я знаю, что все они нечисты на руку, — заверил меня Кравцов, — но подумайте, мне что, сразу всех разогнать? А с кем работать? Вот и приходится выбирать козла отпущения и устраивать показательную порку.

— Понятно, — протянула я.

— Евгения Максимовна, давайте так, — заговорил Кравцов с видом заговорщика. — Я завтра выгоняю Филюшкина, а вы занимаете его место. Я давно искал такого, как вы, человека и не поскуплюсь на хорошую оплату ваших услуг. Если хотите, можете выгнать Егора. Этот обормот мне никогда не нравился. Ну, что думаете?

— Нет, — ответила я без колебаний. — Я не стремлюсь к постоянству. Закончу дела здесь, получу с вас деньги и буду отдыхать. Потом найду новую работу и так далее. Такая жизнь меня устраивает. Спасибо за предложение, Аркадий Никифорович, но я не собираюсь тут завязнуть на всю оставшуюся жизнь.

— Да, в некотором роде у вас цыганская натура, — задумчиво произнес Кравцов. — Жаль, жаль, очень жаль, Евгения Максимовна. У меня чувство, что, останься вы на предприятии на пару месяцев, тут бы стало тихо, а о воровстве никто бы не смел и помыслить.

— Вы слишком меня идеализируете, — скромно потупилась я. На этом наш разговор и закончился. Я пошла прорабатывать детали операции. До пересменки оставалось чуть больше пяти часов. Кравцов же занялся проштрафившимися руководителями.

Я сходила к себе в кабинет, пообедала бутербродами, затем немного пошаталась по территории и вернулась. Нежданно-негаданно мне позвонил Валерий Игнатьевич и сообщил, что подготовил для меня материалы дела по убийству Геворкяна, но они не должны попасть на глаза посторонним. Я заверила его, что не вчера родилась, продиктовала ему адрес электронной почты и дождалась объемистого послания из пяти файлов, просмотреть которые не удалось из-за дефицита времени. Без пятнадцати минут восемь ко мне заявился Калмыков, смурной и нервный.

— Что вы задумали? — спросил он с порога. — Я думал, меня вызвали к директору, чтобы выпереть с работы, а секретарша велела идти к вам. Это вы, что ли, велели перевести меня в ночную смену?

— Да, я. — Мне пришлось оторваться от монитора, чтобы видеть его лицо. — Что, Владимир, готов стать героем? — Он стоял, привалившись к стене, с кислой миной. Особого энтузиазма я не заметила.

— Не нравится мне это, — пробормотал Калмыков, засовывая руки поглубже в карманы джинсов.

— Спокойно. — Я объяснила ему вкратце задачу, дала передатчик с микрофоном и научила им пользоваться.

— Что, справишься?

— Нет проблем, — бросил Калмыков, двигаясь к выходу.

После его ухода я дождалась восьми, проверила аппаратуру. Связь работала удовлетворительно. Кравцов сел за компьютер, а Игорь прилег на кушетку, перед этим поставив машину в гараж.

— Если что, заменит меня, когда устану. — Кравцов ткнул пальцем в сторону шофера.

— Отлично, только сидите здесь, не выходите и не вздумайте бежать в цеха и разыгрывать из себя героя, — предупредила я.

— Об этом не беспокойтесь, — усмехнулся Кравцов, — я кто угодно, но не герой.

— Я просто предупредила, — сказала я, выходя. Следующие три часа я провела, прогуливаясь по участку мойки лотков. Здесь из окон открывался отличный вид на холодный склад. Я делала вид, что изучаю проводку, стены. Женщины-мойщицы, которых я сразу исключила из списка подозреваемых, с испугом таращились на меня. Однако я их упорно игнорировала. В одиннадцать со мной связался Калмыков.

— Есть информация, — сказал его голос у меня в ухе.

— Сейчас, подожди, — шепнула я в микрофон и вышла на улицу, где уже стемнело. В траве выводили свои трели кузнечики. На небе на фоне луны плыли сине-черные жидкие облачка. Я прокралась к большим емкостям-конденсаторам у компрессорной станции и спряталась между ними в заранее присмотренное место для наблюдения и только после этого полушепотом ответила: — Володя, что у тебя там, выкладывай.

— Лепко вместе с двумя рабочими с участка стаканчиков пошли в комнату отдыха обмывать сотовый телефон. Лепко купил его вроде бы вчера и очень гордится им.

— Они что, пошли пить уксус? — спросила я ядовито.

— Нет, водку, — с недоумением ответил Калмыков.

— Так что же в этом необычного? — задала я ему вопрос. — Что, такого никогда не случалось?

— Вообще-то случалось, — буркнул он.

— Значит так, будешь со мной связываться, только если действительно произойдет что-нибудь серьезное. Например, кто-нибудь станет околачиваться у склада.