В итоге Аничкин пришел к выводу, что сам никогда в жизни не догадается, не стоит даже ломать голову. Это означало только одно: нужно было у кого-то спросить. А у кого спрашивать, как не у своего непосредственного начальника?

Он снова набрал на селекторе номер Петрова.

— Петров слушает.

— Григорий Иванович, это Аничкин. Тут у меня вопросик один к вам возник. Можно зайти?

— Давай, только недолго.

— Выхожу прямо сейчас.

Через три минуты он вошел в кабинет Петрова. Тот молча указал Аничкину на стул и приготовился слушать.

— Григорий Иванович, тут до меня дошли слухи, что у нас, вот в этих самых стенах, существует какая-то тайная организация.

— Что за бред? — нахмурился Петров.

— Ну, не знаю. Слухи ходят…

— Какая организация?

— Говорят, что она называется Стратегическое управление.

Петров заметно вздрогнул. Руки его самопроизвольно схватили лежащий на столе химический карандаш и застучали его незаточенным концом по столу.

— Та-ак… Это… каким образом?.. Почему?.. — Он никак не мог отыскать нужных слов.

«Ты только посмотри, опять точно такая же реакция», — подумал Аничкин.

Минуту спустя Петров наконец взял себя в руки и даже улыбнулся:

— Да, разведка у нас хорошо работает. Государственные тайны становятся известны буквально через пару часов. Одно слово — профессионалы.

И он вымученно захихикал.

— И у меня такое ощущение, что об этой… организации, что ли… известно абсолютно всем. Ну, пожалуй, кроме меня.

Петров покачал головой.

— Вот тут мы, конечно, промашку допустили. Все должно быть наоборот: о Стратегическом управлении никому не следует знать. А вот ты-то как раз, Володя, и должен быть информирован.

Он поставил карандаш в стаканчик и машинально перебрал несколько папок, во множестве лежащих у него на столе.

— Да-а, непорядок, непорядок…

Аничкин терпеливо ждал, когда Петров наконец приступит к объяснениям. Торопиться ему было некуда — до десяти оставалось уйма времени.

— Странно получается. Ты, Володя, — член Стратегического управления, а даже не знаешь, что это такое.

— Я? — удивился Аничкин.

Петров кивнул:

— Вчера вечером ты присутствовал на совещании этого управления.

«Я опять оказался прав», — подумал Аничкин.

— Ты, наверное, заметил, что здесь присутствовали люди и из МВД, и даже из администрации Президента?

— Да, — ответил Аничкин, усмехнувшись про себя, — заметил.

— Так вот, — Петров сделал многозначительное лицо, — все эти слухи, о которых ты говоришь, — ерунда. Кто-то случайно услышал название — ну и давай болтать направо и налево. Как говорится, слышал звон, да не знает, где он. А об истинных задачах Стратегического управления известно только некоторым. Очень немногим. Иначе никакого смысла не будет…

Он помассировал переносицу и продолжал:

— Стратегическое управление — это межведомственная структура, которая занимается выяснением каналов утечки информации из ФСБ, МВД, администрации Президента…

— …Совмина, — подхватил Аничкин.

Петров так и замер с открытым ртом.

— Да, и Совмина, точнее, кабинета министров, — проговорил он, быстро взяв себя в руки.

«Старик что-то слишком нервничает». Аничкин внимательно наблюдал за руками Петрова, которые бесцельно шарили по столу.

— Вот, — сказал генерал, — теперь тебе понятно?

— В общих чертах. А почему же вчера мне не сказали ничего об этом?

Генерал усиленно прятал глаза.

— Почему не сказали? Да просто-напросто забыли. Не придали этому значения.

Аничкин понимающе улыбнулся:

— Значит, задание, которое я сегодня должен буду выполнить, запланировано Стратегическим управлением?

— Именно.

— Ну тогда мне все ясно. Разрешите идти?

— Иди, Володя, иди, — с явным облегчением произнес Петров.

Итак, все сомнения Аничкина разрешились, и он мог со спокойной душой отправляться на встречу с чеченцем. Как бишь его фамилия? Мажидов?

Однако времени еще оставалось очень много. До гостиницы «Москва» от Лубянки езды — минут пять, так что торопиться было некуда.

А все-таки интересно, откуда чеченцам стало известно о «Самуме»? Неужели действительно кто-то из отдела, все подробно разнюхав, продал им эту сверхсекретную информацию. Хоть убейте, а Володе это казалось очень маловероятным. Ведь только-только были изготовлены опытные образцы. Даже испытания на полигоне еще не закончены. А дудаевцы уже ищут пути его приобретения? В это поверить было трудно.

Кстати, неплохо было бы поподробнее разглядеть этот пресловутый «Самум». Все-таки через каких-нибудь два часа придется обстоятельно рассказывать о нем этому Мажидову.

Аничкин подошел к своему сейфу и набрал сложную и только ему одному известную цифровую комбинацию. Кроме цифрового кода, в замке было маленькое окошко, к которому нужно было приставить большой палец правой руки. Только если это был палец Аничкина или Петрова, сейф открывался. С тех пор как в его кабинете установили этот сейф, Аничкин стал побаиваться за свои пальцы. Кто знает, что может прийти в голову злоумышленникам, которые захотят влезть в него?

Два черных пластмассовых чемоданчика стояли на полке. Это были обычные «дипломаты» фирмы «Самсонайт», которые можно свободно купить, например, в ГУМе. Кстати, говорят, что знаменитый ядерный чемоданчик, с помощью которого Президент может привести в состояние боевой готовности все стратегические ракеты страны, смонтирован именно в таком кейсе.

Володя достал один из них и положил его на свой письменный стол. Надо сказать, чемодан был довольно тяжел — килограммов под тридцать. Тех, кто помнит из курса средней школы, какова критическая масса радиоактивных элементов, приводящая к их распаду, это удивлять не должно.

«Интересно, — подумал Аничкин, — а Мажидов знает, что она составляет двадцать четыре килограмма?»

Щелкнув замочками, Володя открыл чемоданчик. Ничего особенного. Обычная приборная панель, выкрашенная в защитный светло-коричневый цвет. Ряды кнопок, в углу желтая табличка: «Осторожно, радиация». Таймер, клавиши для набора кодов. Несколько лампочек, среди которых выделялась одна — большая и красная, под которой большими буквами было написано: «Распад». Аничкин хмыкнул и подумал:

«Конструкторы, наверное, надеются, что кто-то будет до последнего момента сидеть возле адской машины и следить за показаниями приборов. А как только загорится эта лампочка, сломя голову бросится прочь».