Объяснение я придумала – пусть оно и сильно запоздало:

– А ведь это шутка была, Орин. Уловка, которую мы с сестренкой придумали, чтобы проверить твои чувства. И какие оказались чувства – любо-дорого посмотреть. Ты даже встречаться с ней больше не хочешь!

– Шутка? Обожаю веселье! – Он даже улыбаться не прекратил. – И очень смешно получилось! Не возражаешь, если я эту шутку перескажу всем знакомым и руководству академии? Пусть и они посмеются, какие вы с сестренкой выдумщицы!

Это провал. Он абсолютно точно знает правду, а любая ложь уже не поможет – попробуй-ка обмануть профессионального лжеца. Я сокрушенно констатировала:

– Я действительно поверила в то, что мы друзья.

– Друзья, конечно! – Орин попытался меня приобнять за талию, но я увернулась. – Теперь самые настоящие – просто не разлей вода! И друзья, как ты правильно подумала, всегда помогают друг другу. Чем, интересно, ты можешь помочь нам, милая Лорочка? Ведь мы все хотим, чтобы секретик остался между нами?

У меня просто не было сил думать, а больше всего хотелось с размаха ударить по красивому лицу, стереть эту ухмылку с губ, теперь я каким-то образом могла разглядеть всю ее подоплеку – лисьи эмоции не бывают искренними, они всегда разыгрываются с какой-то целью. Но проблему это уже не решит. И я не имела представления, что теперь делать, потому почти жалобно спросила:

– И чего же вы хотите добиться шантажом? Деньги получить? Так ведь теперь вы в курсе – с этим вопросом тоже к Клариссе. У меня даже десяти медяков не осталось.

Он покачал головой:

– Вряд ли она сможет взять у своего папеньки такую сумму, которая меня бы устроила, а его не насторожила. Потому расслабься – ничего сверхординарного. Да и мы друзья! Зря так смотришь, дорогая, мы ведь остаемся на твоей стороне – разве сотрудничество не взаимовыгодное?

– Взаимовыгодное, – ответила Оли вместо меня. – И в неприятностях поможем, если будем только способны, и сплетни о тебе остановим, если кто-то еще заподозрит. Тебе бы петь вместе с нами, подруженька милая!

Петь мне хотелось в последнюю очередь. Я просто переводила взгляд с одной на второго и ждала, когда они перестанут мурлыкать и озвучат свои требования. Ведь не просто так все это затевалось, не для того хитрозадые гады целую аферу проворачивали – и они свой приз получили затем, чтобы на что-то его обменять. Кстати, жаль, что не на деньги – это хотя бы принималось легче, хотя и не знаю, как бы мы с Клариссой выкручивались.

Моя интуиция не ошиблась – деньги были бы намного лучше… У меня уже на первых словах Орина мороз по коже побежал:

– Дорогая Лорочка, ты единственная, которая может помочь мне и моей сестренке обеспечить себе светлое будущее. От тебя почти ничего не требуется – лишь замолвить словечко перед драконом. У вас с Сатом было хорошее знакомство, если мы правильно поняли, но потом что-то сломалось. Так почини – и помоги своим друзьям.

– Вы мне не друзья, – отрезала я. – И это невозможно! Дурой я была не только с вами, но и с Сатом, потому нет возможности к нему обратиться с такой просьбой! Да и что бы я сказала? Возьми через несколько лет на работу двух сволочей, которые волков презирают за то же, что делают сами? Волки-то хотя бы честны в своих порывах, а у вас все через какие-то многоходовые схемы!

Оли поморщилась, но спорить не стала. Вероятно, последнее даже как комплимент восприняла. А Орин продолжал давить:

– О чем ты говоришь, Лорочка? Самые настоящие друзья! И вписали тебя в этот лист сразу же, когда ты помогла моей сестре! Но разве плохо просить подтверждения, что мы не ошиблись в выборе? Покажи, что и тебе наше товарищество приятно. Ну чего тебе стоит? Необязательно на работу, но доброе словечко за нас замолви. Семья Дикранов очень влиятельна, Сат – племянник нашего ректора и родственник чуть ли не половины столичной элиты. Одно его хорошее отношение открывает тысячи дорог!

– Да это невозможно! – я невольно подняла тон.

– Невозможно, – бархатным шепотом ответил Орин, – оказаться в академии по поддельным документам и проучиться здесь столько недель. А все остальное – уже вполне реально.

– Колокол звенит, мне на урок нельзя опаздывать. – Я резко развернулась. – Ненавижу вас, лисы. Всей душой ненавижу.

– Это ничего, – ответили мне в спину. – Со временем привыкнешь. Если, конечно, мы все еще будем учиться в одном заведении.

Угрозу я поняла прекрасно, сомнений не оставалось. Последние занятия провела как в тумане. Меня не отругали за невнимательность только благодаря прекрасно выполненным домашним заданиям. Клариссе я могу пока только записку отослать – но, подумав, решила, что в этом нет никакого смысла. Какой совет она даст? Или так, или эдак, третьего не дано. Она даже заставить меня не сможет сделать какой-то выбор. Обиднее всего было осознавать все свои достижения – я столько сделала для того, чтобы здесь закрепиться, училась как проклятая, сдвинула гору с места собственными руками, мозгами и бессонными ночами. Прозвучало бы подобное тогда, когда я вообще просвета не видела, тогда и выбор был бы проще.

Несколько уроков я все еще надеялась отыскать какой-то другой путь. Вроде бы драконьей магии подвластно все – может, она даже способна каким-нибудь образом заставить забыть кого-то о секрете? Я не была уверена. А хуже всего, что в общем зале библиотеки не было вообще книг с прямыми драконьими заклинаниями. Но я-то не простая девчонка, уже десяток раз в этом убедилась. Что я буду делать в селе, даже не разобравшись со своим драконьим началом? Не сожру ли, действительно, всех родных, когда случайно обращусь? Этим аргументом убеждали братья и сестры маму, и этот же аргумент стал более актуальным теперь: магия во мне велика, что уже все подтвердили, включая Сата, и эту силу надо уметь обуздывать, чтобы не стать угрозой для людей.

В общежитии я зачем-то подошла к комендантше в коридоре и обняла ее. Женщина сжалась в одной позе, но отшвыривать меня от себя не стала. Зато поинтересовалась:

– Опять что-то натворила, Реокка? А то я уж было решила, что время твоих приключений закончилось!

На вопрос я прямо не ответила, а задала свой:

– Почему я такая глупая, госпожа Найо?

– Понятия не имею. Дурная наследственность, дурное воспитание или все вместе. Ты и Мия – самое смешное, что со мной происходило за последние несколько лет.

– Спасибо и на этом, – я вздохнула. – Можно еще секундочку так постою?

– Зачем?

– Не знаю. По маме очень соскучилась, по сестрам и папе. Соскучилась хоть по кому-то, кому не все равно.

– Мне все равно! Ты чего себе придумала?

– Придумала, что вы, ведьма, очень много кричите и неуместно смеетесь, а внутри у вас целое море настоящего тепла.

Она фыркнула и все-таки отодвинула меня от себя:

– Придумала тоже, Реокка! Да я здесь первая, кто праздник закатит, когда тебя вышвырнут! Кстати, зайди ко мне через часок – внучка пирожные передала, угощу.