и, хотя идея превосходства Куросай относилась к клану в целом, его члены поневоле постоянно следили друг за другом, опасаясь получить нож в спину.

— Как знаешь, — сказал Канэко. — Но я за него не в ответе.

— Раньше ты бы так не сказал, — заметил Акайо.

— Раньше ты не послал бы в мой парк своих людей, — парировал Канэко.

Он снова поднялся, его телохранители сделали то же самое.

— С появлением Навигатора всё изменилось, да? — проговорил Акайо. — Ставки резко возросли. Игра перешла из состояния спокойной конкуренции в фазу активной подготовки к финальной битве.

— Финальных битв не бывает.

— Ты прав, ты прав, — Фурукава натянуто улыбнулся. — Разумеется, все схватки — лишь череда в бесконечном восхождении на вершину Фудзи.

— Именно так. И достигает её не тот, кто торопится подняться раньше других, а тот, кто не прекращает подъём.

— Само собой. Мы все знаем это. Но оставим теории. Пора действовать.

— Думаю, ты прав, — сказал Канэко. — Спасибо за гостеприимство, но у меня ещё есть дела.

— Конечно, я понимаю, — Акайо церемонно поклонился.

Канэко ответил ему тем же.

— Прощай, господин Фурукава.

Старейшина Ки-Тора и братья Сигори вышли, оставив главу Чёрного носорога в одиночестве. В соседней комнате их дожидались несколько человек во главе с Хизеши.

— Сэнсей, тут какой-то парнишка с красными волосами прошёл, — доложил бугай сходу. — Сказал, что с нами поедет. Я его вниз отправил с Акирой.

— Правильно, — сказал на ходу Канэко. — Это сын Акайо. Беречь его пуще зеницы ока, понял?

— Ясен пень, сэнсей! — прогудел, шагая рядом, Хизеши. — Не волнуйтесь. Обогреем, приласкаем, водой ключевой напоим прямо из ладоней.

— Поедешь с ним. Глаза завяжешь.

— А куда везти-то?

— В нашу штаб-квартиру. Потом, в последний момент, переправим его в убежище.

— Серьёзно?! — удивился Хизеши.

В этот момент ямабуси вышли из похожего на сёгунский дворец обиталища Акайо Фурукавы и погрузились в лифт.

— Таково условие, — сказал Канэко.

— Ясно, — Хизеши почесал репу, озадаченно крякнул. — Поручу его Сигори.

— Правильно, — одобрил кэндзя.

Через пару минут компания вышла на крыльцо. Перед домом стояло около двух десятков машин, большая часть которых принадлежала клану Куросай. На вышке, расположенной у въезда на стоянку, дежурили охранники с нашивками-камонами.

— Рано или поздно стремление к роскоши погубит Акайо, — проговорил Канэко, обернувшись, чтобы взглянуть на тонированные окна пентхауса. — Вы ведь помните, какой у него аватар? — добавил он, обращаясь к телохранителям.

Один из братьев откровенно фыркнул, другой только понимающе улыбнулся.

— Вот и я о том же, — кивнул старейшина, садясь в машину.

Глава 34

Я лежал на кровати, уставившись в потолок, и думал. Мне только что прочитали трёхчасовую лекцию по поводу того, кто я, зачем и почему. А также просветили насчёт гармонии, которую всеми силами следует поддерживать.

Честно сказать, от всего, что мне наговорили, голова малость шла кругом. Особенно учитывая, что я привык всё услышанное делить минимум пополам. Наверное, я вообще не поверил бы услышанному, если б своими глазами не видел, как человек превратился в кровавую кашу от одного лишь моего желания, причём даже не сформулированного. Отмахнуться от этого факта я не мог — тем более, мне только что объяснили, как это произошло и чем чревато.

Мысли вращались вокруг энергетической волшебной реки Кава-Мидзу, соединяющей мир людей и мир демонов-ёкаев. Я знал, конечно, что маги черпают из неё силы, за счёт чего и превосходят, как правило, обычных бойцов. Но никак не думал, что есть иная сторона этой практики. К которой я, оказывется, имел непосредственное отношение.

По крайней мере, теперь я знал, что всё, что со мной происходило, не было галлюцинацией. Испытывал ли я от этого облегчение? Трудно сказать. С одной стороны, конечно, приятно узнать, что ты не шизофреник. С другой — я оказался желанной добычей не только для тех, кто меня похитил, но и вообще для любого, кто узнает о моём существовании.

Медленно сев на кровати, я подвернул ноги, выпрямил спину и прикрыл глаза. Настраиваясь на медитацию, вспомнил, как Аяко рассказывала о жизни тайных кланов, их борьбе с отделом по контролю и негласной конкуренции. Выходило, что каждый ямабуси ходил по лезвию ножа и в любой момент мог погибнуть — несмотря на то что обладал силой куда большей, чем обычный человек. Но Аяко говорила об опасности так, что становилось ясно: она всегда готова встретить её лицом к лицу. Это мужество, исходившее от хрупкой на вид девушки, поразило меня. Я понял, что оказался в компании воинов, готовых ради силы и власти буквально на всё. А значит, они мне не друзья. Это первое, что необходимо запомнить и о чём никогда не следует забывать.

В голове всплыл образ рыжей ямабуси, и я поневоле залюбовался им. Скорее всего, Аяко пользовалась какими-то любовными чарами. Я не мог им полностью противиться, потому что не имел ни нужных навыков, ни опыта. Однако самодисциплина оставалась при мне, так что я напомнил себе: эта девушка не на моей стороне; она служит клану. И её попытки манипулировать мной свидетельствовали об этом лучше всего.

Впрочем, Аяко разговаривала со мной холодно и отстранённо — словно для неё я был всего лишь частью работы, важного задания, которое она стремилась сделать как можно лучше. Наверное, чтобы похвалил некий «сэнсей Канэко», который, как я понял из разговора с девушкой, был в клане Жёлтого тигра главным.

Что ж, Аяко, видимо, решила играть на контрасте, изображая неприступность и в то же время воздействуя на меня магией. Это у неё не пройдёт. Теперь, когда я понимал, что к чему, можно было снижать уровень её чар за счёт силы воли. А там, глядишь, научусь вообще их блокировать. Аяко полагала, что имеет дело с семнадцатилетним парнем, у которого тестостерон из ушей льётся, затмевая разум. Но она ошибалась.

Войдя в нужное для медитации состояние, я принялся рассуждать.

Допустим, всё, что она мне наболтала, правда. От начала и до конца. Примем, так сказать, на веру. Значит, существуют люди, отличающиеся от других, причём не всегда они знают про себя, что они особенные. И эти люди могут управлять рекой, которая связывает два