Илья надеялся, что тот не успеет сделать ничего.

– Пробуй, – гаденько ухмыльнулся контрабандист, когда Илье оставалось пройти всего несколько шагов.

Кожа на открытых участках тела колдуна стала неестественно серой. Пальцы удлинились, и навстречу егерю рванулся десяток извивающихся змей. Громыхнул выстрел, Илья бросился в сторону, уворачиваясь от шипящих пастей. Он был уверен, что попал колдуну в бедро, но тот даже не вскрикнул. Егерь отбросил обрез и выхватил “шип”.

Клинок очертил широкий полукруг. Не успевшая отдёрнуться змеиная голова отлетела прочь. Ещё в воздухе она рассыпалась чёрным прахом. И вот теперь колдун вскрикнул, от боли или от злости – егерь не понял. А может, от того и другого.

Илья двинулся вперёд, крестя воздух ножом. Он заметил, что управлять всеми своими пальцами слаженно и притом разнообразно колдун всё же не может. Змеи либо атаковали по двое-трое, либо все вместе, но с одного направления. На большее у их хозяина, похоже, не хватало внимания и координации.

Но даже так егерю приходилось туго. Он едва успевал отмахиваться ножом, уклоняться и подныривать под выпады зубастых пастей. Пробиться к колдуну не удавалось, а время утекало сквозь пальцы. Утекало вместе с огненным жаром в бурлящей крови берсерка, и Илья это чувствовал. Ещё немного – и “Проклятое касание" перестанет действовать, а егеря накроет откат…

Колдун лишился ещё трёх змей. Но остальные по-прежнему бросались на Илью, не давая ему пройти последние несколько шагов. На “Телесную броню” егерь не рассчитывал – ему даже в голову не пришло, что эти твари могут быть не ядовиты. Да и крупные клыки, похожие на гадючьи, намекали на это.

Илья уже понял, что переоценил свои силы. Он рассчитывал на какой-нибудь огненный шар, от которого и увернуться можно. В крайнем случае прикроет "Проклятое касание". А потом он доберётся до колдуна и вырубит его.

Змеи же не давали приблизиться и тянули время, которого у Ильи уже не было. Когда рисунок прекратит действовать, берсерк просто свалится от потери крови. И тогда колдун его добьёт, даже не вставая с земли.

Оставалось одно – поверить в защитную силу рисунка и пойти напролом.

Это оказалось очень непросто. Первый раз, в лаборатории "аспида", не зная, что его ждёт, и вообще слабо представляя, что происходит – было проще. Теперь же, имея представление о магии – егерю было страшно. Это не палка учителя, с которой он отрабатывал "Телесную броню". И даже не тренировочная деревянная пуля. Это – смерть.

Илья разорвал дистанцию, уходя от очередного змеиного броска. Он колебался.

Губы колдуна искривила глумливая усмешка:

– Сдулся?

Илья действительно чувствовал, что слабеет. Рисунок уже начал пить его кровь, а когда его действие закончится – выпьет ещё, и много разом. И это случится совсем скоро.

Вот только кроме него, больше некому разобраться с колдуном. Гранатомётчик и сержант уже наверняка мертвы, и остальных этот гад может поджарить с той же лёгкостью.

Похоже, колдун тоже что-то почувствовал. Или ему было достаточно того, что егерь ослабил напор.

Змеи на левой руке колдуна внезапно превратились обратно в пальцы, и на их кончиках зажглись мертвенно-зелёные огоньки. Свечение постепенно охватывало всю ладонь. Оставшиеся на правой руке змеи с шипением извивались в воздухе, преграждая путь егерю. И берсерк прыгнул.

Серебристый росчерк клинка – и клыкастая голова отлетела в сторону облачком праха. Ещё одна впилась егерю в плечо. Зубы вошли неглубоко, но больно – как два раскалённых гвоздя в тело воткнули. Змея сразу же разделила судьбу первой. Вера берсерка в свой рисунок оправдалась, но и опасения – тоже.

И тут же с руки колдуна сорвалась зелёная вспышка. Бледное свечение окутало Илью и бессильно померкло. А прорвавшийся к контрабандисту егерь от души врезал ему ногой по голове. Колдун сразу обмяк и растянулся на земле. Его пальцы вновь приняли нормальный вид.

Илья, тяжело выдохнув, рухнул рядом на колени. Ноги отказались держать, накатила дикая слабость.

“Вот же прожорливая зараза”, – мысль медленно, как улитка, проползла в кружащейся голове. "Кровь вёдрами пьёт… Кстати, о крови…"

Илья взглянул на прокушенное плечо. Чёрный прах, как и следовало ожидать, испарился. Красное пятно тоже оказалось не особо большим – змеиная пасть даже до размера питона не дотягивала, не говоря уж о каком-нибудь волке. И ранки от зубов оказались не рваными, больше похожими на следы уколов.

Оставалось надеяться, что горящая кровь берсерка выжгла возможный яд. Проверить это Илья не мог. А потому лишь в очередной раз понадеялся на рисунок и усилием воли выкинул эти опасения из головы. Хотя бы на время.

Следующей мыслью была та, которая должна бы была прийти гораздо раньше: “Где камни?”

Егерь, стоя на коленях, тяжело опёрся на правый кулак, не разжимая пальцев на рукояти “шипа”. Левой он начал шарить по карманам колдуна, но тут же заметил на его шее тонкую серебряную цепочку.

Илья потянул за неё и вытащил из-под балахона небольшой двустворчатый медальон, расписанный неизвестными ему рунами. Егерь не нашёл ничего лучше, чем открыть застёжку.

На серебряной крышке с треском сверкнула электрическая дуга. Слепяще-голубая вспышка мигнула и погасла, едва коснувшись берсерка. Илья тихо выматерился, сообразив, что по собственной беспечности сейчас чуть было не остался без пальцев. Хорошо, что действия “Проклятого касания” хватило на этот неприятный сюрприз.

В голове у Ильи зашумело. Рисунок, защищавший его от магии, окончательно погас, выпив из берсерка почти все силы.

Поборов приступ головокружения, егерь сфокусировал взгляд на своей находке. Под откинутой крышкой медальона на бархатной подложке лежали три прозрачных зелёных камешка.

“Значит, не зря”, – вымученно улыбнулся берсерк, захлопывая крышку. “Теперь бы своих дождаться”.

Схватка на дне оврага не заняла и пяти минут, но Илье казалось, что прошло не меньше четверти часа. Егерь оторвал взгляд от медальона, огляделся по сторонам: никого. Напряг слух, жалея, что действие “Шестого чувства” прекратилось. Как всё-таки с ним проще!

Выстрелы в лесу смолкли. Егерь искренне надеялся, что охранников прищучили, а не упустили. Окажись они сейчас рядом – нашпиговали бы его свинцом как булку изюмом.

Плечо вновь напомнило о себе болью, и Илья сообразил, что терять кровь в дополнение к тому, что успел сжечь рисунок, не стоит. Матерясь сквозь зубы, егерь полез в карман за запасным перевязочным пакетом. Сейчас он как раз пригодился – ведь аптечка вместе с остальной сбруей осталась у Ог’Рока.

Правда, старая