Хвостоколов, такого самоуправства не простит.

Поэтому о ценных разведданных было немедленно доложено кураторам из Флотской разведки. И тут же начали подготовку к поиску и перехвату драгоценного груза. Но не для себя. Впрочем, в накладе Клан не останется – в этом можно было не сомневаться.

К сожалению, точных координат колдун не назвал. Сказал только, что груз в этот раз повезут морем, потому что торопятся. Подробностей он не знал. И вот теперь в поиск собирались все три патрульных гидросамолёта авиакрыла. Транспортный “Клиппер” по первому сигналу готов был перебросить к нужному месту взвод разведроты, а “большие охотники” бороздили море с абордажными командами на борту.

Отделение Ильи, как недавно вылетавшее на задание, во всей этой подготовительной кутерьме не участвовало. Тем более, что сержант Раг’Тан ещё не полностью пришёл в себя после тяжёлой контузии. А взятый на место погибшего Кур’Лора гранатомётчик был ещё необстрелянным новобранцем. Тем сильнее было удивление Ильи, когда его всё же привлекли к операции.

Егеря выдернули с тренировочного полигона и отправили прямо к военным пирсам, велев оставить на огневой всё своё стандартное снаряжение. Не расстался берсерк только с “шипом”.

Уже на проходной в военную часть порта Илью встретил штурман “Скопы” и ввёл в курс дела.

Как оказалось, экипаж гидроплана внезапно остался без бортстрелка. Пулемётчик поскользнулся на трапе, упал, да так “удачно”, что умудрился вывихнуть руку. И всё это – во время погрузки в самолёт прямо перед боевым вылетом.

Замены среди летунов не нашли – к боевой работе готовились все экипажи. Пришлось звать на помощь пехоту. Наименее занятым и при этом находящимся ближе всех подразделением оказались как раз бойцы сержанта Раг’Тана.

Командовавший в его отсутствие капрал пулемётчика давать наотрез отказался. Да и не влез бы гигант в кресло воздушного стрелка. А после Ог’Рока лучшим в отделении пулемётчиком был его второй номер – Аг’Тар. И вот им капрал всё же счёл возможным поделиться.

Теперь егерь едва ли не бегом поспевал за торопящимся штурманом, на ходу выслушивая инструктаж.

Самолёт летел к заросшему манграми побережью Перешейка. Илье предстояло занять место выбывшего из строя переднего стрелка-наблюдателя. Уже на пирсе егерю выдали лётный комбинезон, шлем и защитные очки. Место переднего стрелка было открытым – без защиты глаз не обойтись. Следом на егеря нацепили парашют и спасжилет. И тут берсерк не возражал – безопасности много не бывает.

– Под сиденьем – контейнер с НАЗ [1], – просветил новичка штурман. – Там сухпай, немного медицины и прочего нужного, ну и “ружьё выживания”, – орк криво усмехнулся. Видимо, он был невысокого мнения о том, насколько успешно можно с ним выжить. – Но будем надеяться, всё это тебе не пригодится.

Илья согласно кивнул. Под бдительным присмотром штурмана он забрался на своё место и тщательно пристегнулся. Не хватало ещё в море выпасть во время полёта. Проверил свой временный рабочий инструмент – спарку пулемётов винтовочного калибра.

Длинные стволы, убранные в перфорированные кожухи, объёмные короба с патронными лентами. Серьёзные машинки. Егерь был знаком с ними по стрельбищу – такими пулемётами, только в одиночном варианте и на станках, вооружались взводы огневой поддержки морской пехоты.

Не то чтобы Илья был с ними “на ты”, но с какого конца подходить – знал и даже стрелял вполне неплохо. Конечно, стрелять с пехотного станка на твёрдой земле – совсем не то же самое, что с турели и в полёте. Но раз уж взялся – нужно не подвести. Тем более, что он сам “взялся” только формально. Приказ есть приказ, и рядового охотничьей команды начальство просто поставило перед фактом.

– Готов, – сообщил Илья, похлопав по ствольной коробке пулемёта и показав большой палец.

– Отчаливаем! – штурман забрался в кабину, и егерь тут же услышал, как рыкнул двигателем буксирный катер. Вскоре он отвалил, отцепив трос, и за головой Ильи взревели авиационные двигатели.

– От винта! – не удержавшись, прокричал егерь.

Илью переполнял какой-то мальчишеский восторг. До сих пор ему доводилось летать только на пассажирских самолётах и в армии на вертолёте. В салоне гражданского лайнера было скучно даже у окна. А к сдвижной двери и пулемёту старого Ми-8 его не подпускали – свои бортстрелки были. Сиди себе в десантном отделении, пялься на товарища напротив да жди высадки.

А между тем, смотреть хотелось вперёд и в стороны, любоваться окружающим пейзажем. Даже садясь в обычный автомобиль в качестве пассажира, Илья старался занять место рядом с водителем. Так ехать было гораздо приятнее.

Теперь же егеря ждал полёт на боевом гидроплане не пассажиром, а полноценным членом экипажа. Ну, пусть не совсем полноценным, но лучшего не нашли. Несколько часов над морем, ветер в лицо, под рукой – два ствола и несколько сотен весомых аргументов в любом споре.

Предстоящая миссия выглядела не рутиной, а интересным приключением. При всей любви егеря к хождениям по лесу – это был глоток свежего морского воздуха в прямом и переносном смысле. И Илья был этому рад.

Мысль о том, что боевой вылет – не увеселительная прогулка, а встреча может быть такой, что пулемёты не помогут, не омрачила радости егеря. Она пока что даже не заглянула ему в голову, не мешая радоваться новым впечатлениям.

“Скопа” взяла разбег, разрезая килем лёгкую рябь, оторвалась и пошла над бухтой, плавно набирая высоту. Впереди ждало открытой море.

***

– Берег прямо по курсу, – доложил в переговорное устройство Илья.

Впереди действительно показался берег – заросший манграми и заболоченный, изрезанный множеством бухточек и проток. По мере удаления от моря мангры сменялись дождевыми лесами Перешейка – пресловутой эльфийской гилеей.

– Наш участок патрулирования, – отозвался из кабины командир экипажа. – Гляди в оба.

И егерь глядел поверх стволов своей пулемётной спарки. Глядел во все глаза, стараясь не упустить на водной глади чёрточки корабля.

Гидроплан приблизился к берегу и пошёл вдоль него, прижимаясь к низко нависшей пелене облаков. Дождём они пока не грозили, да и в разрывах видно было голубое небо. Но подняться выше и тем самым расширить зону видимости не позволяли.

Илья напряжённо всматривался в водную гладь и изломанную линию берега, как вдруг наконец