и отправился дальше. Но ты, малыш, как всегда, проявил характер. Видишь, к какой катастрофе приводит твое упрямство?

— А ты мог объяснить по-человечески? Ты же знаешь, что я тебе не доверяю.

— И к чему это приводит? Объяснить буквально за пару секунд не удалось бы. А утаскивать тебя силой — значит еще ниже упасть в твоих глазах.

Я в ответ промолчал. А что тут говорить? Томас прав.

— Впрочем, выяснять кто прав, а кто нет, бессмысленно и контрпродуктивно. Просто запомни, мальчик мой, что я всегда играю на твоей стороне. Не только из-за своего мира и жизни, но и потому, что первостепенная задача любого взрослого, если он оказался рядом с ребенком, попавшим в беду — оказать ему всю возможную помощь. Даже если это не твой ребенок.

— И ты можешь помочь избежать того будущего, что я сейчас увидел?

— Для начала могу помочь советом. Уговори Евгешу переселиться в гостевой дом. И следи, чтобы он не общался с твоей матерью.

Я посмотрел на него, как на идиота. Уж до этого я и сам уже додумался!

— А еще можно постараться сразу рассорить вашего гостя с твоей мамой. Тогда она уже не посмотрит на него влюбленными глазами.

А вот теперь я ощутил уважение к Томасу. Такой вариант мне в голову не пришел!

— Но сначала попытаемся решить все мирным путем. Оксинт, будь любезен, пожалуйста, делай то, что я говорю. Больше никакой самодеятельности! Иначе неизвестно, к каким последствиям это приведет. Все может стать еще хуже!

Я было удивился: куда же еще хуже? Кажется, то, что я только что видел, самое страшное, что может быть. Однако тут же подумал, что все и правда может стать еще катастрофичнее. Напуганный такими перспективами, я уставился на Тома во все глаза, а он изложил свой план.

Домой я вернулся уже когда погасли все окна. Родители и сестра, наверное, видят десятый сон. И мне пора последовать их примеру. Видение отняло много сил, ведь все случившееся в нем я переживал так, будто оно произошло на самом деле. А переживать столько чувств сразу — это очень утомительно. Я даже до сих пор от них не оправился.

Да и без того день выдался насыщенный из-за Евгения. Так что теперь надо хорошенько отдохнуть, чтобы завтра утром привести план Томаса в действие. Я буду все делать точно так, как он сказал, чтобы дядюшка поскорее убрался подальше от нас. Так будет лучше для всех. Жаль только я не могу ему рассказать, чем чревато его тут проживание — Женя бы тогда сам быстренько куда-нибудь смотался. Или могу? Новый Евгеша вроде адекватный парень, да и сам понимает, что со временем и судьбой шутить нельзя.

«Не вздумай!» — Томас не терял бдительности. — «Он не поверит тебе, расскажет все твоим родителям, те Хроносам. Начнется охота на меня, но я-то смогу смыться в свое время. Однако что случится с твоим будущим, а значит, и со всем миром — даже не берусь предположить.»

Кивнув, я отмел эту идею как неудачную. В самом деле, все и правда больше заинтересуются тем, кто такой Томас, а не грядущей катастрофой. Так что лучше обойтись без самодеятельности. Том верно подметил, что мои самостоятельные действия ни к чему хорошему не приводили. В этот раз попробую сделать так, как он сказал. Посмотрим на результат, и будем делать выводы.

Мужчина хмыкнул, и я понял, что он доволен таким моим решением. Удивительно: я его недолюбливаю, но мне приятно, что он мной доволен. Однако размышлять над этой странностью уже никаких сил нет. Сейчас главное попасть домой и поскорее лечь спать.

Я уже предвкушал, как через секунду окажусь в постели. Но когда просочился через окно в комнату, вдруг вспыхнул свет.

Прищурившись, я посмотрел на маму, сидящую у моей кровати. Это что же получается, она тут меня ждет?

— В чем дело? — спросил я.

И тут же понял, что прозвучал мой вопрос грубо. Дело в том, что увидев маму, я тут же вспомнил недавнее видение об ужасном будущем, и все чувства вспыхнули по новой. В данный момент, наверное, прорвалась обида на то, что мама ушла от нас к Евгению. Хотя конечно, этого еще не случилось. Получается, я задел ее за то, чего она еще не делала.

— Это ты мне скажи, сынок. — удивленно ответила мама. — Где ты был?

— Извини пожалуйста. — обнял я ее. — Я не хотел тебе грубить. Прости меня.

— Все в порядке, малыш. Не переживай. — погладила она меня по спине.

Я же мысленно обругал себя. С каждым днем остается все меньше времени, которое мы проведем вместе. А я, вместо того, чтобы радовать мамочку каждый день, огорчаю ее.

— Сам не понимаю, как это получилось. — слегка покривил я душой. Природа такого поведения мне прекрасно известна.

— Ну что ты, Оксинт. Мамы не умеют обижаться на своих детей. — я вспомнил, что то же самое она сказала в видении. — Тем более я знаю, что ты не хотел мне нагрубить. Но все же, где ты был?

— Я… Я хотел пройтись перед сном вокруг дома.

— Но тебя не было полчаса. И зачем же вылазить из окна? У нас все еще есть дверь.

— Совсем забыл о времени. И не хотел мешать никому. Вдруг разбудил бы малыша, запнувшись обо что-то в коридоре? Ты же знаешь, какой я неуклюжий стал.

Это правда: в последние пару месяцев я вдруг стал каким-то слоном. Даже не хочу, а запнусь за что-то, уроню то, к чему и не планировал прикасаться. Сестра смеется надо мной и называет домашним несчастьем.

— Это потому что твое тело растет быстрее, чем ты успеваешь к нему привыкнуть. Скоро ты у меня совсем взрослым парнем станешь.

— Угу. — в очередной раз стало невыносимо больно от того, что мама этого не увидит и не разделит столько радостных моментов, которые ждет, уверен, не меньше, чем я.

Мама, как всегда, решила посидеть со мной перед сном, несмотря на то, что столько ждала, когда я вернусь домой. А я лежал в кровати и, сквозь прикрытые ресницы, наблюдал за ней. Недавнюю сонливость как рукой сняло, и в голову полезли разные мысли.

Например, о том, как часто родителям приходится ждать нас. Сначала мама целых девять месяцев ждет такую радостную и важную встречу со своим малышом. И какие же они смелые — эти мамы. Для меня такая встреча, прежде всего, была бы очень страшной. Страшно потому, что таинство зарождения жизни и