А еще говорят, что после хорошего вискаря похмелья не бывает.

Еще как бывает…

И рецепт прост.

Надо только выпить побольше.

Он дополз до ванной, растворил в стакане две таблетки байеровского аспирина и долго и мучительно наблюдал, как эта хрень кипит и плавится, то поднимаясь, то опускаясь. Запил образовавшейся холодной благодатной шипучкой скользкую капсулу пенталгина и чутко прислушался к организму.

Как ты там, родной?

А-а-а, черт…

Один хрен, раньше, чем минут через пятнадцать, не подействует…

Глеб медленно, стараясь не расплескать мучительную головную боль, выполз из ванной, накинул на голое тело куртку, взял со стола пачку сигарет и поплелся на балкон.

Может, хоть на свежем воздухе полегчает…

Ветерок все-таки.

Морской.

С солью и йодом.

На балконе было и вправду свежо, и ему даже на секунду показалось, что отпустило.

Фигушки.

Одно неосторожное движение, и боль ударила по вискам словно молотком.

Да каким там, на фиг, молотком.

Кувалдой.

Ларин застонал и плюхнулся голой задницей на холодный пластиковый стул.

Прислушался.

Очередной удар постепенно затихал.

Еще немного — и начнет действовать пенталгин.

Ничего.

Прорвемся.

Где наша не пропадала.

И там пропадала…

И сям пропадала…

Глеб наконец-то сумел достать сигарету из пачки и теперь мучительно сражался с непокорной зажигалкой.

Все.

Получилось.

Наконец-то…

Первая, самая сладкая утренняя затяжка ударила легким сиреневым дымом в гортань, растеклась по прокуренным бронхам.

Хорошо.

И голова потихоньку проходить начинает.

Или это только кажется?

Ларин прислушался.

Нет.

И вправду.

Сейчас можно не торопясь докурить и идти обратно в номер.

Досыпать.

С утра будет как огурчик.

Глеб потянулся и лениво отщелкнул вниз докуренную почти до фильтра сигарету.

Внизу неожиданно зашипели.

— Блин! А поосторожнее никак нельзя?

Ларин с интересом перегнулся через перила балкона и вгляделся. Под балконом маячил давешний молчаливый охранник с серо-стальными стылыми рыбьими глазами.

— Что, Сергей, бережем сон отдыхающего народа?

Внизу хмыкнули.

— А чего его беречь-то? Не-е-е… для этого другая смена имеется…

— А что бродишь тогда?

— А чего не побродить-то? Свежо, хорошо… Можно подумать, у вас у одного бессонница бывает.

Глеб тихо рассмеялся:

— Что, Сергей, мысли пачкают мозги?

Охранник коротко, беззлобно хохотнул в ответ:

— Ой, и не говорите, Глеб. Пачкают, еще как пачкают. Вот и хожу. Промываю…

Ларин немного подумал и засунул в рот еще одну сигарету.

И в самом деле: а почему бы и не потрепаться немного?

А потом — спать!

— И о чем задумались?

Сергей вздохнул и тоже полез в карман куртки за сигаретами.

Прикурил, привычно прикрывая слабый огонек дешевенького пластикового «Крикета» от налетевшего порыва свежего утреннего бриза. Выдохнул горький дым недорогой отечественной сигареты в хрустальный воздух раннего приморского утра.

— Да вот… свежо, хорошо… Хорошо, что война сюда не докатилась, а ведь могла. Кавказ…

Ларин тоже чиркнул, высекая огонек из подаренного Князем тяжелого золотого «Дюпона».

Помолчал, прикуривая.

— Нда… Нравится тебе здесь, Сереж?

Внизу снова хмыкнули:

— А то… Тепло, хорошо, море опять же рядом… и спокойно, будто и не в России…

— На девчонок, небось, местных тоже засматриваешься?

Было видно, как в предутренних сумерках охранник пожал массивными плечами.

— Ну, а почему бы и не заглядываться? Молодой еще… Хотя в последнее время меньше стал.

— Это почему?

Было видно, что внизу смутились.

— Да женился я год назад. Мы с ней в одном классе учились… Я пока служил, она замуж сбегать успела, парня родила, а мужик фуфло дешевое оказался, наркоша… Вот я и… Ну, турнул его, короче, женился… Уж больно девка хорошая. Дочку уже родили. Вот сейчас хожу, думаю, хорошо бы их привезти сюда как-нибудь, всех троих. Дмитрий Александрович как-то обещал — типа премия…

Глеб хмыкнул и мягко, по-кошачьи потянулся.

Нда…

Жизнь.

Кстати, и голова уже почти совсем прошла.

И рассветает-то — Господи, как хорошо…

Нет, прав Сергей, прав…

Интересно, отпустят ли Главный с Рафиком Ленку со мной сюда хотя бы недели на две, хотя бы в виде медового месяца?

Стоп.

Ленку?

Запутался ты что-то совсем, старый…

— Нда. Бывает. Я вот и сам, похоже, скоро женюсь. И она тоже — с ребенком. Правда по девкам бегать мне это пока как-то не мешает. — И неожиданно, без перехода: — А ты где воевал-то, Сергей?

Тот помолчал.

— Да везде. Ладно, Глеб. Пойду я, у моря поброжу. А вы ложитесь, вам ведь работать сегодня. Это я — только в восемнадцать заступаю…

Отщелкнул окурок, засунул руки в карманы и вправду ушел.

Глеб хмыкнул.

Повертел между сильными худыми пальцами то, что осталось от сигареты.

Потянулся.

И отправился в номер.

В койку.

Как и советовали.

А что?

Почему бы и не послушаться грамотного-то человека?

Спа-а-ать…

Утро вечера мудренее.

А позднее утро ку-у-уда мудренее утра раннего…

Перед сном он еще успел подумать, что Князю удалось собрать очень грамотную команду.

Рабочую.

В такую и влиться при случае не западло…

И провалился в сон.

А разбудил его, естественно, Художник. Как и в прошлый раз. Эх, Сашка, Сашка…

Он — существо со стальными нервами и без всяческой тебе рефлексии — ночью, разумеется, не просыпался.