– Приезжайте ко мне, будем решать по команде.

– Во-первых, у меня тренировка, – ответил Бесков. – А во-вторых, я сам все решаю по команде. Так что не лезьте.

Так у Бескова начались трения с профсоюзами. На него стали собирать компромат. А в 1988 году было много ребят, которых Бесков не устраивал. Они устали от его диктаторского стиля. Это недовольство тоже сыграло свою роль.

Бесков тогда рассчитывал освободиться от шести человек основного состава, строить новую команду. Кроме этого, он хотел, чтобы при команде больше не было Николая Петровича. Поэтому Старостин не стал его защищать, когда дело дошло до отставки. В другой ситуации Старостин, думаю, его бы не отпустил.

У них со Старостиным и прежде были трения. Но раньше между ними всегда вставал брат Николая Петровича – Андрей Петрович. Он их мирил. А в конце 1987 года он умер. И этой защитной прослойки не стало.

Из воспоминаний Валерия Гладилина:

– Откровенной, грубейшей ошибкой Бескова в 1988 году стало то, что в ходе сезона он сам написал заявление об уходе. Его на время убрали в стол. А потом, уже по окончании чемпионата, уезжая в отпуск, он поставил условие: «Чтобы когда я вернулся, Старостина и Шляпина в команде не было. А я уходить никуда не собираюсь». И тогда в ход пошло то самое заявление. Старостин и Шляпин, пообщавшись с руководством профсоюзов, повернули дело так, что оно кончилось отставкой Бескова. Мол, раз сам хочет уйти – пожалуйста.

Тогда, в 1988-м, он произнес знаменитую фразу: «Из «Спартака» я уйду только вперед ногами». Он был уверен – уберут не его, а Старостина, которому на тот момент уже было под 90 лет. Но то заявление его погубило. Не знаю, как оно прошло мимо его супруги, Валерии Николаевны. Она же полностью контролировала ситуацию вокруг мужа. Видимо, он с ней не посоветовался. Она бы такого никогда не допустила. Ты говори на словах все что угодно – ухожу, не ухожу, – главное, бумаг никаких не подавай!

Его бы никто не убрал. Он сидел очень крепко и имел колоссальную поддержку на самом верху, в силовых структурах. Такую, что ни один профсоюзный лидер его снять не смог бы. Он хоть и вышел в запас, но связи имел прочные.

Из воспоминаний Александра Мирзояна:

– Когда Бескова сняли, мы с товарищем как-то пригласили его в ресторан. Были Игорь Кио с женой, Володя Федотов, Валерия Николаевна. Выпили по рюмочке. И он начал рассказывать, как его предали ребята из команды. С особенным огорчением о Бубнове сказал: «Я его поддерживал, а он так со мной…» Насколько я знаю со слов Бескова, Бубнов принимал самое активное участие в том, чтобы его сняли. И тогда я ему сказал:

– Константин Иванович, а вы, между прочим, всегда тех людей, кто был за вас, подставляли.

– Как? – удивился Бесков.

– Вот так.

Ведь и я, и Иваныч – мы были его людьми. Но такой у Бескова был характер. Он уходил от сильных людей. Они не должны были рядом с ним находиться.

* * *

Когда выбирали нового тренера, Старостин подстраховался. Голосовать по идее должны были только игроки. Но в итоге он привлек и других представителей команды – Хаджи, тренера-селекционера Покровского, своего помощника Головушкина…

Когда ждал результатов, абсолютно не волновался, выберут меня или нет. Верней, даже не так: боялся, что выберут. Очень уж не хотелось бросать «Спартак» из Орджоникидзе. Там такая компания собиралась – душевная, грамотная. Я не хотел ее покидать.

А здесь – совершенно иные требования. Пресс со всех сторон: «Кого это берут вместо Бескова? Кто он такой? Молодой еще – какой ему «Спартак»?

Из воспоминаний Сергея Новикова:

– Про выборы Романцева помню следующее. Перед самым Новым годом нас вызвал Старостин. Сказал, что будет голосование по поводу нового тренера. Собрались в манеже. И все 22 человека единодушно написали в своих листках одну фамилию: Романцев. Сомнений, кого выбрать, не было никаких – тем более что многие играли вместе с ним.

В списке на отчисление у Бескова было 6 или 7 человек. В их числе – я, Суслопаров, Шмаров, Бокий, Борис Кузнецов, Пасулько. Самое любопытное, что меня кто-то считал любимчиком Бескова. Но я прекрасно помню, как в декабре, перед выборами нового тренера, мне позвонил Старостин. И сказал: «Он и тебя отчислил».

* * *

После голосования я поехал домой, а наутро отправился в «Спартак», к Николаю Петровичу. Начали обсуждать, как мы будем жить и работать дальше. Никаких категоричных условий он не ставил. У меня были свобода творчества и свобода выбора. Но это подразумевалось и раньше, когда он только делал мне предложение перебраться в «Спартак». Я ему тогда сказал: «Николай Петрович, вы же знаете мой принцип – все или ничего». Неясные полномочия, ограниченная свобода – это не для меня. А он мне ответил: «Поэтому-то, Олег, я и предложил эту работу именно тебе. Никто вмешиваться в твои дела не будет. И мешать – тоже. Кого ты позовешь, кого отчислишь – решать тебе».

Будь по-иному – я бы действительно отказался от «Спартака».

А вечером уже была первая тренировка. От обилия народа на ней рябило в глазах. Там были все – и молодежь, и те ребята, которые вроде бы уже закончили. Собралось человек 60! Стояли в манеже в линию, а кто-то даже не поместился – встал у ворот. Николай Петрович представил меня ребятам. А я смотрю на всех них и думаю: что же я тут буду один делать? Но ничего – разобрался! Нормально провел тренировку, все были довольны. Конечно, состав пришлось «просеять» – в дальнейшем на каждое занятие приходило все меньше и меньше народа.

Из воспоминаний Сергея Новикова:

– Помню одну деталь с первой тренировки Романцева. Она была в спартаковском манеже. Стоим с Серегой Родионовым на построении. И он спрашивает: «Ну что, как теперь мы его будем звать?» До этого-то звали Олегом. Решили, что теперь будем называть Иванычем. Так и пошло: Иваныч, Иваныч.

Из воспоминаний Александра Хаджи:

– Романцев у Старостина изначально был первым кандидатом на смену Бескову. Формальные выборы проводились – среди других кандидатов были Евгений Ловчев, Игорь Нетто и – как вариант – Федор Новиков. А профсоюзы хотели назначить на этот пост Александра Кочеткова. Но мне кажется, изначально Старостин уже все сам решил. По крайней мере, я уже знал, что новым тренером будет именно он. Я видел, как Николай Петрович к нему относился. Когда Романцев ушел из команды, Старостин несколько месяцев платил ему зарплату. Потом устроил в «Красную Пресню», а затем в «Спартак» из Орджоникидзе. В общем, готовил потихоньку. Как в русской пословице: «Готовь сани летом».

Из воспоминаний Георгия Ярцева:

– Я внимательно смотрел за работой Олега в Орджоникидзе. Сложный регион, сложная лига. Но он и там выступил достойно. И тут – приглашение в «Спартак». Я – не скрываю – очень порадовался за друга. Двумя другими кандидатами на пост нового тренера «Спартака» в тот момент были Ловчев и Нетто. В газете тогда даже поместили три их портрета. Кто-то запустил информацию, что одним из претендентов также был помощник Бескова Федор Новиков. Но, насколько я знаю, это не так: Старостин никогда не рассматривал его на эту роль – даже как вариант.