— У них тоже вряд ли все так просто, — засомневался Чижов, —граница все-таки, другое государство.

— Хоть деньги есть, — безнадежно ответил Михеев, — ладно, небудем плакать. Что у нас уже есть? Неизвестный ночной гость Мосешвили. Звонок«Михо» в Нью-Йорк, причем по разным телефонам. Получение им крупной суммы денегв банке. Теперь все это нужно сложить и получить убийство гражданина Мосешвили.

Уравнение с неизвестным. Кто убил и за что? Кажется, япридумал, что нам нужно делать. Где телефон этого мерзавца Хотивари?

— У меня был записан, — достал записную книжку Чижов.

— У тебя тоже записан? — спросил Михеев у Стеклова.

— Да нет. Помню наизусть.

— Это другое дело. Набери мне этого типчика. — Стекловподнял трубку, набирая нужный номер.

— Гражданин Хотивари? — прогремел голос Михеева. — Васбеспокоит некий Константин Михеев. Знаете такого? Очень хорошо. Срочно нужнаваша помощь. Да, вы не ослышались — помощь. Обещаю, что вы не пожалеете. Когдасможете приехать?

Спасибо. Приедет через полчаса, — сказал он, уже положивтрубку.

— Думаете, он нам поможет? — спросил Чижов.

— Обязательно. Вот увидишь. Поможет как миленький. Давай,Виктор, срочно куда-нибудь сбегай, принеси бутербродов. А то умираю от голода.

Пока Стеклов приносил бутерброды, пока они ужинали, прошлополчаса.

Хотивари появился минута в минуту.

— Что случилось? — неприязненно спросил он. — Почему менявызывали?

— Садитесь, дорогой Гурам Валерианович, — пригласил егоМихеев, — у нас к вам важное и очень конфиденциальное дело.

— Слушай, ты не шути, — вскипел Хотивари, не понявшийпредпоследнего слова, — зачем вызывал?

— По важному делу, батоно, по очень важному, — Михеевподмигнул Стеклову и тот вышел из кабинета.

— Кажется, мы выходим на убийцу вашего друга, — короткосообщил Михеев, — видишь, работаем неплохо и без ваших подслушивающихаппаратов.

— Какие аппараты? — не смутился Хотивари, — не понимаю, очем говоришь.

— Все отлично понимаете. Но это сейчас не так важно.Повторяю, мы выходим на убийцу Мосешвили. Теперь нам нужна некотораяинформация. Думаю, вы ее можете нам предоставить.

— Я? — изумился Хотивари, — за кого меня держите? Думаете,товарищей выдавать буду, расскажу вам что-нибудь?

— Что вы, — покачал головой Михеев, — разве я могу так плохоо вас подумать. И потом, не нужно так коверкать язык. Вы прекрасно по-русскиговорите. Когда, например, прокурору района звоните. Просто приятно слушать. Ноэто к слову. А теперь главное. У меня есть очень важная для вас информация.

Повторяю, очень важная. Я готов ее вам предоставить, если выв свою очередь поможете мне.

— Купить хотите? — Хотивари достал платок, вытирая лоб.

— Нет, свой товар подороже продать хочу, — ответил Михеев, —видите, и прокуратура здесь, — показал он на Чижова, — тоже согласие дает. Таккак, идет?

— Какую информацию вы мне дадите?

— Самую лучшую. Но в обмен на вашу. И только после того, каквы согласитесь.

— А если вы меня обманываете?

— Гурам Валерианович, — развел руками Михеев, — я здесьстолько лет.

Спросите у любого, обманул я кого-нибудь хоть раз в своейжизни. Хоть одного зэка, хоть кого-нибудь из шпаны. И вам скажут — нет такогочеловека.

Чижов сдержал улыбку. Хотивари не понял направленного нанего оскорбления.

«Красиво говоришь», — подумал Хотивари.

— Ладно, говори, что нужно делать. Но, если обманешь,значит, мой должник будешь.

— Кончайте, — вдруг сказал Михеев, — знаете, ведь раз сказалтак и будет.

Не надо торговаться. Вот здесь записаны два телефона. Мневажно знать, чьи это телефоны. Прямо сейчас. Можете узнать? Или, может, вы ужезнаете эти телефоны?

Говорите спокойно, я вряд ли в ближайшие сто лет попаду вАмерику. А моя информация действительно ценная.

— Один телефон, кажется, знаю, — прищурился Хотивари, — этоофис одного нашего знакомого в Нью-Йорке.

— Рябого? — уточнил Михеев. Хотивари испугался. Заметноиспугался, побледнел, оглянулся.

— А при чем тут Рябой? — почему-то очень тихо спросил он, —я о нем вообще не слышал.

— Чей телефон?

— Вахтанга Стомболишвили, нашего друга.

— Какой из них?

— Второй. Вот этот, с кодом двести двенадцать. А второй я незнаю.

— Зато я знаю, — сказал Михеев, — это бруклинский телефонРябого. Верно?

— Может быть.

— Так да или нет?

— Может быть, — упрямо ответил Хотивари.

— Да, — Михеев поискал пачку, нашел ее на столе, вытащилсигарету и снова произнес:

— Да-а-а. Спасибо и на этом.

— Какая у вас информация? — быстро спросил Хотивари.

— Во-первых, у Мосешвили в тот день должен был быть гость, ане женщина, которую вы ищете.

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Хотивари.

— Знаем, — многозначительно ответил Михеев, — кроме этого втот день он говорил с Рябым. Ругались сильно. И с вашим нью-йоркским знакомымтоже говорил.

Не знаете, почему ругались?

— Нет, — видимо, тема для Хотивари была очень неприятная, онне решался даже говорить.

— Вот и все, что мы знаем. Достаточно? — Хотивари молчавстал. Он не произнес больше ни слова. Просто вышел из кабинета, оченьосторожно закрыв дверь.

Михеев позвонил Стеклову.

— Быстро проверь по нашим данным. Вахтанг Стомболишвили.Проходил у нас или нет. Как можно быстрее. Наружное наблюдение за ним ведется?

— С самого утра, — ответил Стеклов, — и телефонпрослушиваем.

«Опять он все заранее подготовил, — огорченно подумал Чижов,— вот так всегда. Делает, а потом говорит».

Михеев положил трубку селекторного аппарата.

— Ох чует мое сердце, нам с этим делом еще морока, — счувством сказал он.

Хотивари, выйдя из здания УВД, сел в автомобиль, поднялтрубку телефона и, набрав номер, почти закричал:

— Это был Рябой! Я же говорил, что он. Его рук дело.