А потом я все вспоминаю.

– О боже. Это правда произошло?

– Увы… – Филипп снова гладит меня по волосам.

Боже, он такой милый.

– Кажется, словно вечность прошла, но прости, что накричала на тебя после вечеринки.

– Сомневаюсь, что это в последний раз, – он усмехается.

– Филипп.

– Ну по крайней мере я надеюсь, что не в последний раз, иначе это будет означать, что ты не рядом со мной.

Я закатываю глаз. Я не так часто злюсь на него. Лишь тогда, когда он не соглашается со мной.

– Я всегда буду любить мою принцессу, – он улыбается. – Даже когда она злится на меня.

Потом Филипп хмурится и говорит серьезным тоном:

– Мне правда жаль. Будет сложно, но знай, что я рядом. Моя семья рядом.

И они были рядом.

Особенно Филипп.

Он стоял рядом со мной и все время держал мою руку. Пока я выбирала гробы и надгробия, планировала похороны, выбирала, кто будет нести гроб, музыку, заповеди, говорящих… Даже когда мне пришлось решать, что надеть.

И заснуть ночью я могла только на его плече.

Я бы никогда не смогла пережить эти последние несколько дней без Филиппа.

– Да упокоятся они с миром, – пастор заканчивает надгробную речь.

Теперь моя очередь.

Я медленно подхожу к кафедре в церкви, поворачиваюсь и смотрю на всех пришедших на похороны. Мои родители коснулись жизни многих людей. Миссис Мак и миссис Даймонд пытались разубедить меня выступать на похоронах, из-за чего, честно говоря, мне лишь больше захотелось это сделать.

Разве существует другой вариант?

Надеюсь, я смогу сказать все, что хочу.

Глубокий вздох.

Натяни маску, Джей.

Ладно.

– Хочу поделиться цитатой из книги, которую читаю. «Есть такие люди, которые понимают, что такое жизнь, пока они живы? В каждый, каждый миг жизни?» Мы все вечно заняты и так легко закрутиться и забыть жить. Мои родители умели это делать. Они наслаждались маленькими радостями, такими как закаты, вечеринки, шутки, встречи с друзьями, – я не могу сдержать улыбки, – даже глупыми вещами, например, могли прокатить кого-то на спине. Уверена, они не хотели бы, чтобы мы сидели и плакали из-за их ухода. Мне кажется, они бы хотели, чтобы мы отметили то, как они жили – каждую, каждую минуту. Они хотели бы, чтобы и мы так поступали.

Свет меркнет, и начинается презентация. Я должна уйти с кафедры и занять свое место.

Когда мы планировали похороны, в церкви было очень грустно и мрачно. И не знаю, что заставило меня это сделать, но я взглянула на сидящую миссис Мак, на лице которой не было улыбки, и просто подумала, что жизнь мамы и папы совсем не об этом.

Если бы отец был здесь, он смеялся бы и шутил с мистером Маком. У них было больше шуток, понятных только им двоим, чем у группы семиклассниц.

Знаю, что нужно было устроить религиозную церемонию, и я хотела это сделать. Но она словно не была связана с ними. Ведь религиозная церемония – про то, что ждет их впереди, и я рада, что они в раю и все такое, но что насчет нас, оставленных здесь, на земле?

Мы не хотим, чтобы они были в раю. Мы хотим, чтобы они вернулись.

Я хочу, чтобы они вернулись.

Поэтому я сказала пастору, что хочу сделать нечто такое, от чего людям станет легче. Помочь вспомнить хорошие времена, увидеть, что мои родители наслаждались жизнью.

Они любили веселиться.

Поэтому я хотела торжественно отметить жизни моих родителей.

Филипп, Дэнни и я кидали на улице кольца или играли в разновидность баскетбола «H-O-R-S-E», а папа выходил и говорил: «Шикарный день, такой день стоит отметить». Я всегда считала, что слово «отметить» на самом деле означает: «Если я говорю, что отмечаю что-то, жена не будет жаловаться на то, что я сижу и курю вонючую сигару». Но это не так. Вы бы не успели и глазом моргнуть, как мама садилась к нему на колени, пила бы холодное вино и праздновала вместе с ним. И вскоре пришла бы половина соседей и они все пили бы и ели, и праздновали тот факт, что они собрались вместе в этот прекрасный день. Мне кажется, они ценили повседневное течение жизни, а не просто ее особые моменты. Черт, они каждый день делали особенным!

Поэтому, хотя и было больно, мы с Кэти и Лизой просмотрели их фотографии и выбрали несколько, на которых мои родители делали именно это.

Праздновали свою жизнь.

Филипп отсканировал их на компьютере и создал слайд-шоу под музыку.

На экране мелькают заметки и фотографии:

Мама в детстве.

Мама без передних зубов, с хвостиками, на велосипеде.

Мама со школьными друзьями в шапочках выпускников и мантиях.

Папа – пухленький лысый младенец.

Папа в костюме ковбоя с дядей Джоном в костюме индейца.

Папа играет в баскетбол в старшей школе.

Потом родители вдвоем, в колледже, безумно влюбленные.

Папа и мистер Мак в колледже, в мантиях и с сигарами в зубах.

Большая группа студенческого братства папы, все с красными стаканчиками в руках. Они корчат рожицы и показывают что-то смешное.

Мама и папа на официальном собрании братства. Мама с яркой голубой подводкой и пышной прической.

Мама с лучшими друзьями во время весенних каникул на пляже.

Мама ловит букет на свадьбе Мака, а папа притворяется, что испуган.

Их выпускной в колледже.

Мама с невероятно счастливым выражением лица держит обручальное кольцо, в то время как ее друзья собрались вокруг и смотрят.

Мама и папа танцуют и целуются на свадьбе.

Папа переносит маму через порог нашего нового дома.

Группа их друзей в джакузи во время поездки на лыжный курорт.

Папочка держит меня перед больницей в день моего появления на свет.

Мама и Джули держат меня и Филиппа, и на фотографии мы еще совсем крошки.

Мама поднимает мои руки в воздух и учит меня ходить.

Папа держит меня двухлетнюю за руки и показывает, как объявлять тачдаун, а по телевизору крутят матч Небраски, и все вокруг одеты в красное.