Вынимаю мокрые пальцы из ее лона, распределяю влагу по ее киске, ласкаю клитор и смотрю, как Злата откровенно наслаждается моими ласками. Уже не стесняясь и не сдерживаясь громко стонет мне в рот, задыхается, хватая ртом воздух и содрогается, когда я начинаю интенсивнее растирать ее клитор, готовя для себя. Чувствую, как моя отзывчивая девочка начинает содрогаться и инстинктивно сжимать ножки, царапая мою шею, готовая кончить от моих пальцев. Она жалобно всхлипывает, когда я прекращаю ее ласкать, отнимая мокрые пальцы от ее пульсирующей вершинки. Целую скулы, веду языком к шее, облизывая нежную кожу, одновременно расстегиваю ширинку, высвобождая давно каменный пульсирующей член. Сжимаю его в руках, чтобы не кончить, как только войду в ее тугую мокрую киску.

Свободной рукой сжимаю ее грудь, наклонюсь ниже и через ткань тонкого платья втягиваю в рот острый возбужденный сосок. Сильно кусаю твердую бусинку, причиняя девочке легкую боль, от которой она вскрикивает. Все, не могу больше терпеть.

— Держись, Маленькая, — подхватываю ее попку и насаживаю на себя. Быстро, одним толчком, наблюдая, как она откидывает голову и бьется об стену.

— Ярослааав, — стонет мое имя, сильно стискивая плечи, за которые держится.

— Да, Маленькая, повторяй, — поднимаю ее бедра и вновь опускаю на себя до предела. Еще пара таких движений и Злата уже кричит мое имя. И это заводит и возбуждает еще больше. Невероятно хорошо находиться внутри нее, чувствовать, как она туго меня сжимает и, потеряв стыд, кричит мое имя на всю крышу, совершенно забывая, где мы находимся, полностью отдаваясь своим чувствам. Она содрогается, кусает свои медовые губки и уже хрипло стонет, вынуждая меня сорваться и бешено трахать ее, потеряв контроль. Ее мышцы до боли сжимают мой член, и я стискиваю ее бедра и кусаю сладкие губы, пока она так вкусно кончает, закатывая глаза. В глазах темнеет, тело вибрирует от дикого удовольствия чувствовать, как Златовласку накрывает экстазом. Моя девочка кончает, безвольно повисая у меня на руках. Резко выхожу из нее, ставлю на пол, стискивая челюсть. Сжимаю член, двигаю рукой и кончаю, чувствуя, как все тело сводит судорогой. Вздрагиваю, когда ее горячие нежные пальчики прикасаются к моей головке и размазывают последние капельки спермы.

— Маленькая развратница, — усмехаюсь, прячу еще пульсирующий член в боксеры и застегиваю джинсы. Притягиваю ее к себе, чувствуя, как девочка до сих пор рвано дышит.

— Яр, я….

— Тихо, — прижимаю ее к своей груди, глажу по шелковым волосам. — Прости, это я идиот. Все женщины в миг для меня потерялись с тех пор, как я заглянул в твои глаза на этой самой крыше. Каждую гребанную минуту я думаю о тебе. Я живу для тебя и о тебе. Не сбегай от меня больше. Иначе я сойду с ума. Всегда будь рядом. Сейчас тебе очень опасно одной.

— Насколько опасно? — спрашивает она и сильнее жмется к моему телу.

— Максимально, Маленькая. Не хочу тебя пугать. Просто будь всегда со мной, что бы ни случилось. Мы — не простая пара. Наши отношения, они… — черт, как объяснить, что мы встретились на беду. Как все ей рассказать и не привести девочку в ужас.

Я замолчал, держа все в себе. Я хотел, чтобы она жила в своем мире, где все хорошо и не так страшно, как в реальности. Со всем остальным я должен справиться сам. Обязан. Уже не ради себя. Ради нее.

— Поехали домой, нам нужен душ, — беру ее руку и тяну за собой.

— Подожди, мне нужно зайти к Кате и сказать, что со мной все хорошо.

— Она уже в курсе, что с тобой все хорошо. Просто позвонишь ей.

— Вы что, разговаривали? — спрашивает она меня, когда мы выходим из подъезда.

— Конечно разговаривали. Это она сказала, что ты на крыше.

— Не может быть. Что ты ей сказал? — усмехаюсь, но на вопрос не отвечаю, открываю дверь своей машины, помогаю ей сесть. Обхожу машину, сажусь за руль и везу нас домой.

Вечером я запер Злату в своей квартире и отправился к ее ублюдочному преподавателю, чтобы доходчиво, раз и навсегда убедить оставить мою девочку в покое. Я не собирался бить его или угрожать оружием, можно убеждать не только силой, но и словами, но для этого нужно было оставить все эмоции дома.

Я подъехал к его пятиэтажке и около часа ждал, когда ублюдок приедет домой, постоянно переписываясь со Златой, посылая ей разные пошлости, и заставляя мне так же отвечать. Я следил за подъездом дома преподавателя, и одновременно набирал сообщения. Я заставлял писать ее все, что она чувствует, когда я прикасаюсь или целую, лаская языком ее чувствительные места. Заставлял писать мне, чего бы она хотела, и описать мне свои фантазии. Она начинала, а я продолжал, в красках описывая, как я буду ее брать в разных развратных позах. Черт, с этой девочкой я заводился просто от букв и слов, которые она мне присылала, становясь более раскованной. Я представлял, как она набирала мне сообщения и краснела от того, что писала.

Отложил телефон, замечая проезжающего ублюдка. Он вышел из машины и открыл двери для какой-то блондинистой шмары в коротком белом платье.

Он что-то прошептал довольно молодой девушке на ухо, на что та наигранно засмеялась. Не удивлюсь, если эта девочка — его ученица. Юрий оказался падким на молодых студенток. Интересно, скольких он уже пропустил через свою постель? План возник мгновенно. Злата права, мне не нужно лишнее внимание от правоохранительных органов.

Я вышел из машины, натянул капюшон черной толстовки, облокотился на капот, прикурил сигарету, смотря, как Юрий шлепает девку по заднице и достает из машины пакет. Он указывает ей направление к своему подъезду и замечает меня. Отворачивается, делая вид, что не узнает, и направляется вслед за девушкой.

— Юрий! — окрикиваю я его и затягиваясь сигаретой. — Извините, забыл как Вас по отчеству, — притворно любезно произношу я, вынуждая его посмотреть в мою сторону. — Я не займу у Вас много времени, — надо отдать мудаку должное, он не хочет казаться перед девушкой трусом, передает ей пакет и медленно подходит ко мне. Мне даже нравится, что за нами с интересом наблюдает девушка, так я смогу не сорваться.

— Предупреждаю сразу, — тихо произносит он, тронешь меня, и в этот раз я не промолчу, а засажу тебе за решетку.

— Не бойся, в этот раз я марать об тебя руки не собираюсь, — делаю затяжку и выпускаю дым в его холеное лицо. — Тут просто странным образом потерялись все работы одной студентки. А мне надо, чтобы они завтра нашлись и она спокойно, на общих основаниях, сдала экзамен. И ты, извращенец, больше не будешь препятствовать ее учебе, — бросаю окурок к нашим ногам, давлю его ботинком, и прячу сжатые кулаки в карманах. Мудак нервно сглатывает, дергается, оглядываясь на девушку, и смотрит на мои карманы. И это хорошо, что эта трусливая тварь помнит о том, что при мне всегда оружие.

— Я не имею никакого отношения к пропажам ее работ, я вообще был на больничном, — мне надоедает этот цирк, мое терпение кончается, и я не уверен, что сдержусь и не подпорчу его физиономию еще раз.

— В общем, так, у меня в кармане флешка с наблюдениями за твоей личной жизнью. На ней записано, как ты таскаешь своих студенток к себе домой и трахаешь их, а после они чудесным образом сдают экзамены и зачеты. Одна из твоих студенток была столь любезна и записала на всякий случай ваши сношения на камеру, где подробно видно, как ты ставишь зачеты и принимаешь экзамены. Если ты не хочешь, чтобы эти записи оказались у твоего руководства и выше, ты оставишь Злату в покое, — я нервничал, потому что блефовал и выдумывал на ходу. Но выдохнул и усмехнулся мудаку, когда он побледнел и поменялся в лице.