Он увидел ее сразу, как только она вошла в бар. И почему она до сих пор ни разу не распускала волосы? Такая прическа идет ей куда больше, чем ее строгие пучки. И в этом платье она сегодня особенно притягательна… Никита вдруг представил, как медленно расстегивает молнию-змейку на ее спине, касается пальцами нежной кожи, вдыхает аромат ее волос…

— Романыч, ты идешь за стол или нет? — вырвал его из непрошенных фантазий хриплый голос зама и близкий друг покойного отца. — Все только тебя ждут.

— Иду, — ответил Никита, прочищая пересохшее горло, и потянулся было к шее ослабить галстук, но в последний момент вспомнил, что сегодня без него. Однако душно было все равно, поэтому пришлось расстегнуть пуговицу на рубашке. Пожалуй, стоит поменять вентиляцию…

Поздравительную речь Никита произносил на автомате, правда, его ненадолго прервала Лика которая даже на корпоратив умудрилась опоздать. Еще и села совсем недалеко, раздражая глаза излишне блестящим платьем. Но вскоре раздражитель у Никиты сменился, и им стал опять брат. Никита так долго искал возможности перекинуться с Таней хотя бы парой незначительных фраз, но в конце концов нашел ее, уединившуюся за столиком с Иваном. Медом у него там, что ли, намазано? Никита решительно направился к ним. Окинул брата придирчивым взглядом: волосы взъерошены, одежда как всегда плохо выглажена, даже побриться толком не успел… Хотя, какое там «бриться», в его-то двадцать три?..

Зазвучала медленная композиция, кажется, Мэтью Кома «Kisses back». Неплохая песня, у Никиты она была в плейлисте в машине. «Пригласи ее на танец», — толкнул его внутренний голос.

— Пошли все же потанцуем. Мне нравится этот трек, — нет, это произнес не он, а Иван. Опередил на доли секунды! Сопляк!

— Пошли, — легко согласилась она, и тут же поднялась.

Акулов подавил в себе желание вскочить следом и перехватить инициативу, поскольку понял, насколько это будет глупо и несолидно смотреться. Он же не подросток, чтобы задираться с братом перед девушкой. Проигрывать тоже нужно уметь, сохраняя лицо. Да и такую почву для сплетен давать подчиненным тоже опасно. Но глядя, как эти двое танцуют, еще и болтают о чем-то, смеются, Никита снова стал закипать. И чтобы опять же не сорваться здесь, при подчиненных, решил на время уйти. С глаз долой, как говорится…

Он, прихватив баре охлажденную воду, поднялся к себе в кабинет. Скинул пиджак, расстегнул еще несколько пуговиц на рубашке и осушил почти целую бутылку минералки. Включив лишь настольную лампу, он несколько минут просидел бездвижно в кресле, погрузившись в мысли. Потом резко поднялся и подошел к окну, за которым раскинулись огни ночной столицы. Опять вспомнилась Казань, и как они с Таней стояли на балконе отеля и так же смотрели на вечерний город. А потом она не могла вернуться к себе в номер. Никита усмехнулся, вспомнив, как застал ее за окном своего номера, замерзшую, растрепанную, беззащитную. Вызывающую почти неконтролируемое желание схватить в охапку, прижать к себе, согреть своим телом. Но тогда у него еще получалось сдерживать свои порывы, почему же с каждым днем это становится сделать все тяжелее? Чем больше он пытается, тем хуже выходит. А может стоит…

— Никита… Романович, — прервал его размышления тихий голос.

Он резко обернулся и не смог скрыть разочарования, следом за которым накатило уже привыкшее раздражение. Лика. Что она здесь делает? Чего явилась?

— Что-то случилось? — ровным голосом спросил он.

— А вас? — она медленно направилась к нему.

— У меня все хорошо, — Никита засунул руки в карманы и выжидательно склонил голову набок.

— А я, кажется, слегка перетанцевала, а может и вина выпила лишнего, — Лика смущенно и одновременно кокетливо прикусила губу. — Вот и решила немного посидеть в тишине в родной приемной… А тут вы… Может, это судьба, Никита Романович? — ее рука легла ему на грудь. — У вас так бьется сердце, вы волнуетесь?

— Лика, — Никита перехватил ее запястье и убрал руку, — это уже лишнее. Похоже, вы действительно слишком много выпили. Уходите. Впрочем… Можете остаться. Уйду я, — он сделал было шаг по направлению к двери, как вдруг услышал сдавленный стон.

Мысленно закатив глаза, он все же обернулся. Лика же покачнулась и, безуспешно пытаясь удержаться за кресло, стала медленно оседать на пол.

— Да что ж такое!.. — процедил Никита и все же успел подхватить ее. — Лика! Лика, придите в себя.

Однако та не реагировала на просьбы, повиснув на его руках как кукла. Никита тихо выругался и понес ее на диван. Уложил ее, собираясь пойти поискать аптечку, а в ней какой нашатырь, но тут Лика зашевелилась. Никита не успел опомниться, как она обвила его шею руками и, прошептав с придыханием:

— Никита… — потянула его на себя.

Он хотел оттолкнуть ее, но почувствовал некое сопротивление: прядь волос Лики каким-то образом зацепилась за пуговицу на его рубашке. Этого только не хватало! Сперва Никита попытался отцепить волоски аккуратно, но Лика уже тянулась к нему губами, и он, не выдержав, со всей силы рванул прядь. Наконец-то! Лика взвизгнула и отпустила его, Никита же, не медля, поднялся на ноги.

— Вижу, вам лучше, — ледяным голосом произнес он, поправляя воротничок рубашки. — Возвращайтесь на праздник. Или езжайте домой, если вам так плохо. Очень надеюсь, что в данный момент вы сами не понимали, что творили. На этот раз я сделаю вид, что ничего не было, но если подобное повторится…

Договорить он не успел: Лика уже сама подскочила с дивана и, зло зыркнув на него глазами, быстрым шагом вышла из кабинета. Никита проводил ее напряженным взглядом и уже, не сдерживаюсь, витиевато выругался. Здесь точно не обошлось без поддержки родительницы. Спелись, что б их… «Нет, мама, эта девица точно здесь больше работать не будет, даже если ты снова устроишь себе отдых в больнице, — Никита схватил со стола недопитую бутылку с водой и осушил ее залпом. — Хватит с меня этого спектакля. Уволю, к чертям собачьим! В понедельник».

Никита взял свой пиджак, перекинул его через плечо и тоже покинул кабинет.

— Где Таня? — уже прямо спросил он Ивана, застав того в одиночестве у барной стойки. И опять с бутылкой пива.

— Ушла домой, — ответил тот. — Сказала, что утюг забыла выключить. Спешила. Я проводил ее до такси…

— Черт, — Никита нашел в кармане пиджака телефон и стал искать во входящих номер ее телефона. Быстро набрал ее номер и стал слушать долгие гудки.

— Может, спать уже легла? — догадавшись обо всем, предположил Иван. — Она выглядела уставшей.

— Да, наверное, — нехотя согласился Никита и отключил вызов.

Наверное…

В понедельник на работу я шла с принятым осмысленным решением: уволиться. Сколько можно себя убеждать, что у меня есть шанс, когда с первого дня было ясно, кому достанется эта должность? Сплошной спектакль неизвестно для кого. Теперь же, когда в игру вступили чувства, мне и самой не хотелось оставаться здесь. На сердце лежал камень, а в душе поселилась стужа. Еще и на улице опять слякоть, а небо куском свинца зависло над головой. Даже природа не хотела мне улыбаться. Ну и к черту! К черту все…