гнедой конь. Таких коней я отроду никогда не видывал, словно спецом для меня сотворенный.

Я прыгнул на коня. И он без всяких понуканий с моей стороны помчал меня прочь от волков. Казалось, что я не на коне скачу, а сам стал конем. Так это было легко, словно я и конь одно целое.

Волки начали понемногу отставать. Однако, доведённые запахом крови до крайности, ещё долго бежали за нами, не оставляли попыток догнать нас.

Около часа мы уводили волков прочь от дома лесника. Конь подо мной покрылся пеной, мне было жаль загнать до смерти такое дивное создание. Тем более загнать зазря, ведь друзья, скорее всего, были уже в безопасности. Я решил, что настало время испробовать кольцо, которое делает тебя незаметным. Понадеялся, что оно поможет не только с людьми, но и с волками.

Вскоре я убедился, что кольцо работало, волки потеряли наши следы. Вой слышался всё дальше. Я слегка натянул поводья, и конь перешёл на шаг.

Мне нужно было обратиться в сокола и лететь к своим, а это значило, что с конем мне предстояло расстаться. Я почувствовал острое сожаление. Это единственный конь, сумевший заслужить мое расположение. И конь, словно прочтя мои мысли остановился. Я спешился.

— Спасибо, друг! — поблагодарил я коня, похлопав его по крупу. — Ты буквально меня спас.

Конь глядел так, будто все понимал, мотнул головой, мол, не вопрос.

Я, превозмогая себя, обратился в сокола и полетел к своим.

Сверху было видно, что волки, потеряв мой след, стали грызться меж собой и разбредаться по округе, словно движимая ими сила исчезла.

Через полчасика недалеко от деревни я увидел внизу своих. Сначала я решил — не они, потому что вместо пяти точек, я разглядел только три. Но спустившись пониже, я окончательно опознал Фила, Томаша и отца.

Я приземлился, обернулся в человека и сразу понял, случилась очередная хрень.

Фил пришел в себя, однако вид имел такой, что лучше бы ещё побыл в отключке. Он метался как раненый зверь по поляне.

— Как мы втроем могли потерять Киру⁈ — ругался он, сотрясая воздух. — Я никогда себя этого не прощу!

— Что случилось⁈ — спросил я.

Мир качался, мир уходил из-под ног и я из последних сил держался за ускользающую реальность.

— Харви оказался предателем! — сквозь зубы, с досадой процедил отец. — Он минут пятнадцать назад вырубил нас с Томашем и увел Киру.

— Харви? — тупо переспросил я.

И вспомнился мне сон. Вспомнилось, что Хлоя не помнила ночи с Харви. Загадочная подвеска в форме сосуда, а в ней золотое свечение, вместо черного. Все сошлось в одно и я, не удержавшись, стукнул себя пол лбу — дурак.

— Ты не видел их сверху, Эрик? — с надеждой спросил Томаш.

— Мне до сих пор не верится! Как он мог⁈ — с горечью, прорычал отец.

— Нет, не видел, — покачал я головой, жалея, что был недостаточно внимателен в воздухе и не слушался своей интуиции на земле. — Это не Харви… в нем что-то сидит….

Я больше не мог обратиться в сокола, чтобы высмотреть, куда побежал Харви, я вообще ничего больше не мог. Только упасть в объятия тьмы.

Глава 15

В чувство меня привели быстро. Фил воспользовался уже проверенным способом полив меня водичкой из своей фляги. Я взвыл, подскакивая и матюгаясь на чем свет стоит.

— Не время сейчас разлеживаться, Эрик! — сердито поприветствовал меня Фил.

— Когда нас чуть всех не сожрал медведь, я, то же самое подумал про тебя! — огрызнулся я. Меня до сих пор распирало, от того что я такой взял и обезглавил медведя, а для этих вот это было так, как будто иначе и быть не могло, и прошло как-то не замеченным. — Как будто мне это нравится.

— Эрик, что значит это не Харви? — напряженно спросил отец.

Я тяжело прислонился о близстоящее дерево. Башка кружилась, меня подташнивало, я опрокинул в себя половину своей фляжки и вкратце рассказал про сон и подвеску в форме сосуда.

— Если это то самое, о чем я думаю, то дела плохи, хотя я чертовски рад, что Харви не предатель… — подытожил отец. — Жаль ты не выкупил у этой дуры подвеску!.. В подвеске харма Харви и если её не вернуть в тело через тринадцать дней, Харви погибнет.

— Значит, вернем, — буркнул я.

Признаться, хотя судьба Харви мне тоже была далеко не безразлична, меня до смерти замучила эта роль спасателя. Хотелось бы уже обойтись без этой чести и просто хотя бы банально отоспаться.

— Это еще не всё, Эрик, Киру нужно срочно вернуть! — накинул говна на вентилятор отец.

— Я это понял, что нужно! — раздраженно прорычал я, вновь прикладываясь к фляге с водой и грызя сухари, которые припрятал на черный день.

— Нет, боюсь, не совсем…– покачал головой отец. — Эрик, нам нужно вернуть её до того, как Харви приведет её к ворону. Потому что если ворон хотя бы поцелует Киру, то нам её уже не спасти.

— Поцеловать — это же ещё не обесчестить? — удивился я.

Меня как будто немного подотпустило.

— Поцелуй — это часть обряда. Ворон не только высасывает через него специю из невесты, но и это своего рода обещание, скрепление договора между ними. Если она не станет после этого принадлежать ему, то она будет считаться отвергнутой невестой.

— Ну и хорошо, пусть будет им отвергнута! — не понял Фил.

— Не хорошо, — вздохнул отец.

— С чего ты взял? — спросил я, видя, что отец взволнован не на шутку, а значит, дело серьёзное.

— Я вечером поднял одну летопись… Не хотел вас пугать. Заметьте, что обряд свершает не ворон, — стал объяснять нам отец. — Именно один из близких родственников отдаёт девушку ворону. Потом уже ворон целует свою невесту. Тем самым спасая её от действия обрядовой специи. Девушка приходит в себя. Ворон не будет насиловать свою жену, она должна отдаться ему добровольно. Вот только выбор у неё очень ограничен или она отдастся ему, или будет проклята им.

— Что за проклятье? — понимая, что это не просто сотрясания воздуха, а какая-нибудь опять магическая хрень, все же спросил я.

— Это страшное проклятье, каждое полнолуние девушка будет должна пить