уж точно, уж, во всяком случае, пока, решение, приемлемое ну хоть на чуть-чуть от некоторых пор никак не видится. Ну, да и ладно, как-никак, довольно ясно намекнули на тот свет ни в коем случае не торопиться. Вот и не будем в этом направлении спешить. А как случится этим уж реально озаботиться по полной, вот именно тогда и растревожимся настолько, насколько обстоятельства позволят, короче говоря, вот как случится всё, тогда и поглядим!

Туда-обратная из двух сторон распространения воздействия? Источник кто? И почему Свет, если отражается от белого и чистого, то обязательно лишь только в верх уходит, а если тёмное пятно, так что же, это поглотитель? Такому и пламенеть, так получается? Или присутствует чуть-чуть иной вариант развития сюжетной линии?

Крещение включает имя, присвоенье имени, если подумать, далеко не просто так, а для того, чтобы того, кого так выявили поминанием-молением на образ, легче было опознать и обозначить — когда всё чётко-ясно, то такому засветиться проще, наполнившись Сиянием Благим.

Христос — помни о том, что это слово появилось-привязалось к Имени Иисуса далеко не просто так.

Чудеса — к Учителю звучит вопрос о чудесах — почему сам смог, а никто другой не смог? Вопрос касается уровня возможности воздействия, и это интересно.

Недопустимость молений на идолов и на изображения животных потому, что на то указание есть, а вот почему так? И тут варианты: на что это может повлиять? Взгляд на мир через глаза молящегося? Или же тот, кто смотрит, источник энергетики для вот такой организации фиксации происходящего? Так то, что безлико-бездушно, благодаря восприятию того, кто смотрит, и смотрит с молитвой, обретает и образность, и объёмность сообразно особенностям-тонкостям восприятия сознания того, кто смотрит, так, или как-то слегка по-другому?

Итак, что получается, если взглянуть повнимательней? Пирамиды в Египте это только одна из песен возможных, так громко пропетых. Образ распятого некогда человека вознесён в Небо над головою у каждого храма, людьми называемого христианским. А в чём причина? Так тут-то, как раз, всё довольно несложно — тело того, кому, после такого количества самых различных и всюду звучащих молитв, положено встать под безудержный и необъятно-властительный взгляд Сотворившего, поднято выше любого иного-другого, возможного изображения, облика, просто предмета, поднятого к Небесам, хоть немного, но выше обычного. То, чем себя украшают подобные храмы, просто не может иметь конкурентов пред взглядом Всевышнего, если подобное этому способно среди всех иных находиться, то только если в сути своей представитель столь многих, что с чем-то таким, вот так, просто, по сути, нельзя не считаться. Кстати, разве Буддисты не молятся? Молятся! И те усилия, что прилагаются, точно не малых размеров. А образ, который потом, увенчавши моления, как результат перед Господом встанет меж всеми достойными? Если правильно помню, то та, в упокоении сидящая статуя, если основываться только на том, что из разного помню, так Будда выглядит как раз тогда, когда, с плотью на время расставшись, отправился к Господу, там видеть то, что иначе никак не увидишь, и там набраться сражающим Светом Благим, делающим именно Будду этим богом для этого храма. Что же за образ получится? Просто сидящий и вроде как спит? Глазки у статуи словно как будто закрыты (но это если не брать в расчёт этот образ такого вот сидящего островка для спасения среди бушующего пламени чувств, и те глаза там закрыты в этом случае потому что при таком уровне духовного совершенства проникнуть так далеко в этот бушевание сияния просто иначе никак)! А мусульмане, тут что и вот с этими как? По логике здесь, согласно религиозным основам, целенаправленно и любого изображения в доме молитв избегают — запрещено, категорический. Молятся в сторону ниши. Сами результат творчества Тёмной стороны, ну, с этим так вроде бы всё довольно понятно. Вон, над каждым молитвенным домом, выше, и к Богу, и к Небу, вознесён у них знак полумесяца. Что же тогда представляют и сами, и после молений, и перед взглядом Творца? Темноту? Скажем помягче — с холодным сияньем луны, или с некими звездами? Или нечто совершенно безликое? Ну, что за образ должен формироваться как результат такого целенаправленного и сознательного моления в некую, вроде бы и не оформленную каким-то особенным образом сторону? Тут, правда, родилась идея, что камень тот, в той Каабе, чёрный, без образа, может вот нечто такое как форма какого-то варианта представления и оформляется? Только чем же подобное будет и выглядеть лучше любого обычного идола? Безликое, безголосое нечто.

И так, запишем те идеи, что пришли в голову и касаются некоего горения того или иного образа при приближении оного к Божественному яркому Сиянию. Идея с многими специфическими вопросами своими, в действительности, если на всё такое оглянуться-осмотреться, не нова. При этом, и в основах, да и в принципах своих выглядит и одновременно, скажем так, довольно просто, и одновременно более чем непонятно и необъяснимо. Ведь те, кто там, похоже, вроде как страдают от своей сверх близости к Божественному Свету, такие далеко не просто так попали в число тех, кто может отличиться вот такой сверх близостью, все эти выбранные к вот такому состоянию допущены, при этом не иначе словно избранные среди всяких иных. Во всяком случае, когда о всём подобном что-либо рассказывают, всё подаётся именно вот так — вот этот или же вот тот, так отличился в ходе приключившегося бытия при жизни, что Господь сказал: «А ныне можешь подойти гораздо ближе прочих!», но тот, кого так выделили-наградили, только начав, и как можно такое-оное понять, не слишком сильно приближаться, одновременно тут же начинает жаловаться на происходящее — глаза, мол, слепит, всё и всюду словно бы горит, и весь в огне, о, пожалей не оказавшегося этого достойным Господин! При этом, кому именно адресованы такие жалобы, так вроде сразу и не скажешь. Толи кому из тех, кому так приближаться к Свету столь желанному, Божественному, не сказали, толи вот именно всё Повелителю-Творцу, которому пред тем, как надо понимать, благие славословия всё время пел. И тут ответ на вот такой вопрос, если напрашивается, то достаточно двоякий. Если всё пелось тем, кому так приближаться не сказали, а именно описаниям как раз таких персон и обязаны возникновению, о всяком таком вещающих повествований, как и тому, что знаем о подобном вот, произошедшем ну хоть чего-нибудь, то тут ещё большой вопрос, что же за чувства все подобные повествования несут? Панический страх перед Властителем? При этом полный некого