размокшая земля. Каретам заменили полозья на колёса, и от того тряска нестерпимая. Шатры ставить негде, кругом вода.

— Ваше Вашество, одно мгновение, и я уже подплываю. Ваш завтрак.

Для Принца возвели помост, отсутствием шатра он один не страдал. Утром шатёр убирали, на его место воздвигали стол, где он мог, следуя своему ежедневному ритуалу, откушать и осмотреть место бедствия. Затем помост разберут, чтобы снова собрать уже вечером. Обедать и ужинать он будет в пути, в карете. А пока время рассмотреть недовольные лица спутников, проконтролировать погрузку гусениц, понаблюдать за утренней водной гимнастикой Титтавы Орса и Вельтаара под командованием Принцессы Асмы.

Прогресс Дядюшки в похудательных целях налицо, он уже заметно сдулся, но это только начало пути. Дядька кряхтел и ворчал, намеренно подчеркивая тяготы своей жизни на глазах у племянника. То у него прострел, то колени не гнутся. Никакой пощады, пусть продолжает.

— Тибель, голубчик, я понимаю, что такой целью не задавался, но отчего не худеет наш маслописец Вельтаар. Тебе не кажется, что он имеет левую прикормку?

— Милорд, возможно он ест краски? Масляные.

— Гм… кстати, Тибель, в каком стиле работает наш шпион? Что на полотнах?

— Возможно, что-то из жизни королей, — заметил помощник. — За которыми он следил.

— Надо бы проверить его в деле, получится ли у него увековечивать корабли? А то может зря мы его кормим?

— Вы хотели сказать не кормим, Ваше Вашество. Я видел его в деле, он что-то уже малюет, вдохновлённый княжной Шиэль, — зло фыркнул помощник.

— Рогоносец ты мой художественный, отчего я узнаю об этом последним? Может наша Кокетка его прикармливает, сводя на нет усилия Принцессы Асмы? Эдак там и дядюшке перепадает.

— Вот уж вряд ли, Милорд, — подлил чаю Тибель. — У девушки отменный аппетит. Она скорее позирует за долю в добыче.

— Хм… — довольно жмурился на солнце Принц. — Пока из добычи только несчастная змейка, что вышла из спячки раньше положенного. Возможно пришло время заняться рыбалкой?

Дедуля Аксил залез в карету Принца и с торжественным блеском в глазах вручил ему обещанный свитер. Родион с сомнением разглядывал обновку.

— Шелкопряд мой родственный, мне всё нравится, спасибо за вместительный капюшон, но смущает рисунок на груди. Что-то я не припомню, чтобы мы это обсуждали.

— Роди, без рисунка скучная получалась вязка. Тебе к лицу, не сомневайся

.

— Странный выбор темы, — все ещё сомневался Принц. — Отчего именно эта часть тела, да ещё таких размеров будет красоваться на самом видном месте?

— Внучек, мне кажется, это так очевидно. Ухо на твоей груди символизирует как бы всевидящее око.

— Действительно? Ты так думаешь? — Родион одел уютную вещицу.

— Роди, касаемо ушей нашей самозванки, — заговорщически прошептал он.

— Ах, да, источник вдохновения вспомнил, — кивнул внучек. — Ты что-то накопал?

— Накопал, — воскликнул он. — Отец Тьент тоже самозванец. И Отлон Самолюбивый тоже не Отлон.

— Гм… уши тоже самозванцы?

— Роди, — прошипел Аксил. — Они чернокнижники. Понимаешь? Приняли образ знакомых нам людей и под покровом ночи проводят свои тайные ритуалы.

Родион поднял заинтересованную бровь.

— Доказательства?

— Так называемая Принцесса Асма ведрами копала Степь. Её так называемый секретарь Отлон эти вёдра просеивал от воды и грязи. А так называемый отец Тьент этим песком вечером обсыпал всех своих так называемых людей.

— Странный ритуал, — согласился Родион, припоминая рассказ пятилетней давности о празднике золотого песка в стане мерионских беженцев, за время которого Ти так засыпали песком, что он несколько дней лечился у ведуньи.

— Странный, внучек, очень странный.

— Продолжаем наблюдение. Варежки мне свяжи, только без ушей.

Вилли целыми днями гоняла лошадь от авангарда до арьергарда обоза. Неугомонная княжна успевала побывать везде, поучаствовать во всех событиях, и при этом маячить своей божественной сущностью перед кочевниками. Следом за посольской миссией продолжало двигаться кочевое племя СанДу.

Она так за день выматывалась, что вечером просто валилась с ног в обнимку со Скотиной, позабыв о свадебном штурме. Где-то на задворках сознания Родион испытывал некоторое разочарование. Голая девица ежедневно обтирается в его шатре, лезет в его кровать, лобзается с его собакой и все интимные поползновения свела к тому, чтобы попросить помассировать себе пятки. Нет-нет, она пыталась первые три дня обратить на себя внимание, но засыпала быстрее, чем он готов сопротивляться.

Утром всё происходило в обратном порядке, она снова принимала мокрые полотенца, верещала от холода, брызгалась водой, подглядывала за ним, играя бровями, соблазнительно натягивала на себя штаны с начесом, крутилась возле зеркала, отпихивая Принца, и уносилась на целый день в обоз.

Родион напротив, сидел в карете и зевал от скуки, дремал так, что ночью долго ворочался и прислушивался к её дыханию. Вилли спала тихо и крепко, даже если он полночи будет лазить по шатру, растормошит Скотину, попросит Тибеля ночную чашку чая и полистает от скуки её новый дневник.

Его волосы водопадом света на плечах…

Схвачены в тугую косу, как в пленах…

— В плену, — Родион достал чернильницу и поправил грамматику. — Совершенно нет таланта к рифме. Кто тебя учил, Вилли? Сплошная бездарщина и ошибки в каждом втором слове. Грязь, кляксы, фу, тут супом капнула.

Дверь в карету снова отворилась.

— Роди, СанДулёк хочет поговорить, — залетела она, зияя раскрасневшимися щеками. — Можно ты примешь его? Там что-то срочное.

— Нет, гостеприимная ты моя, — брезгливо фыркнул Принц. — Он провоняет карету. Мне после того ехать и нюхать.

— Я побрызгаю благовониями.

— Я все твои благовония выкинул, если ты не заметила. Воняй потом и плотью, лишь бы не той дрянью, которую ты в Гредене прикупила в самой дешевой лавке. Тибель несколько дней этот злой дух выветривал из моих шубок в снегу. Ты знаешь моё отношение к запахам. От бражного духа твоего Сундука меня стошнит.

Нет, к кхэну он не ревновал, он не ревнивый, и уж если так, то Вилли ревновать к этому скользкому типу верх глупости. Но к их божественной связи относился с должным нетерпением. Вилли слишком доверяет человеку, который половину тела и лица изрисовал наколками сомнительного содержания. Абсолютная безвкусица и бездарное исполнение. У шамана руки дрожали с перепоя?

— Роди, выйди в таком случае из кареты.

— Вилли, уйди, исчезни. Там холодно, промозгло, я испачкаю сапоги. А если я их промочу, то простужусь и умру, — капризничал Принц.

— Вопрос серьёзный, ты что, не понимаешь? СанДусик ради тебя примчался…

— А в чём дело? Предложение руки и сердца для богини прокисает? Вилли, передай, что я согласен. Благословляю вас на вечные мучения вместе. И не стоит благодарить, я не жадный.

— Шаман говорит, беда приближается, надо уходить.

— Мы уходим, если ты не заметила. Выгляни в