оранжево-красной пыли и осколки от камня, Филимонов возмущённо произнёс:

— Блин, как словно пристреливали наше укрытие, метко бьют, гады! Рыжий, оставайся здесь, а я мигом, организую только оборону, — добавил он и перекатом метнулся из укрытия.

— Филя, будь осторожен! — крикнул ему вдогонку сержант Без-годков. Расположившись поудобнее, он стал посылать короткие очереди в расщелину, откуда стрелял снайпер. Со стороны духов заработал крупнокалиберный пулемёт ДШК. Огонь был настолько интенсивным, что невозможно было вести прицельно стрельбу в сторону противника из своих бойниц.

Пули ДШК расщепляли хрупкие каменные плиты, от которых отлетали осколки, а от более прочных камней они рикошетили и, отрываясь от преграды, продолжали свой полёт по новой траектории. Но бойцы боевого охранения на выносном посту вели ответный огонь. Стреляли наугад, понимая, что от пули крупнокалиберного пулемёта можно получить, в основном, смертельное ранение, ибо она не только убивает, но и разрывает тело на части.

Не долетев до выносного поста метров двадцать, разорвалась мина, следующая попала в выступ, рядом с позицией пулемётчика ПК. Примерно в десяти метрах от боевой позиции старшего выносного поста, на которой находился сержант Безгодков, разорвался снаряд безоткатного орудия. Одновременно, сделав пристрелочный выстрел, заработал автоматический гранатомёт АГС-17 рядового Мошкина. Немного замешкались миномётчики выносного поста, но появившийся рядом сержант Филимонов быстро организовал ведение огня миномётом. Но стоило кому-нибудь высунуться, перебежать на новую позицию, вражеские пули, хотя уже не прицельно, щёлкали по камням.

Сержант Безгодков не выдержал и тоже бросился перекатами, перебежками с места на место по позициям боевого охранения. Разгорячённые, все в мыле они метались, подбадривая бойцов. Сержант Филимонов, организуя бой, в азарте кричал:

— А это, пацаны, для профилактики, чтобы служба здесь мёдом не казалась! Бейте, не давайте духам вести прицельный огонь!

Практически в то же время внизу старший лейтенант Годына организовал поддержку из боевых машин пехоты и танка.

Снаряды из орудия танка и скорострельных пушек БМП-2 ложились на соседнюю высоту прямо в цель, согласно секторам ведения огня. Слышались стоны и крики. Однако, укрывшись в расщелине и за скалами, душманы продолжали вести стрельбу, уже беспорядочную, неплотную. Мины и снаряды противника цели не достигали, но представляли опасность для личного состава. Рядовой Мошкин, сменив позицию, посылал из АГС-17 очередь за очередью в расщелину, где укрылись душманы.

Вдруг одновременно с разрывом снаряда от орудия танка и гранат автоматического гранатомёта АГС-17 на соседней высоте между расщелиной и большим острым выступом скалы, откуда вели огонь миномёт и безоткатное орудие духов, раздался мощный взрыв. Это детонировали мины и снаряды, после чего огонь противника прекратился.

Ещё слышалась стрельба из стрелкового оружия и разрывы мин с соседнего третьего поста роты, где под руководством лейтенанта Забелина добивали отходящего противника. Вскоре и там всё затихло. Успеху способствовали ежедневная боевая подготовка и слаженность, пристрелка окружающих высот. Сыграла свою роль и интуиция командира роты, своевременно отправившего усиление на выносной пост. Всё это позволило в считанные минуты организовать бой, отразить противника и нанести ему урон без потерь своего личного состава.

На часах была половина четвёртого пополудни. Потеряв в бою свою фляжку с водой, сержант Филимонов подошёл к боевому товарищу:

— Рыжий, вода есть? — еле ворочая языком, спросил он.

— На, Филя, держи! — протянул флягу Безгодков. Филимонов взял её, жадно припал своими потрескавшимися губами к горлышку и стал быстро глотать нагревшуюся от жары воду. Напившись, он протянул фляжку Мошкину и, гладя на него с восхищением, сказал:

— Ну, ты и профессионал! Не твоя ли граната угодила в боекомплект духов?

Отдышавшись после боя, сняв снаряжение и расстегнув куртки, все трое стали приводить себя в порядок. После чего Филя достал смятую пачку сигарет «Охотничьи», протянул её Безгодкову и Мошкину. Закурив, сержанты Филимонов с Безгодковым стали задумчиво смотреть на горы, в том числе и на соседнюю высоту. Солнечные лучи заходящего солнца высвечивали место в расщелине, откуда вёл огонь душманский снайпер. Оттуда до сих пор шёл дым от выпущенных из танка снарядов. Чёрный, едкий, он поднимался и в той стороне, откуда вели огонь миномёт и безоткатное орудие противника. Именно там от детонации произошёл мощный взрыв. Покурив, сержант Филимонов вздохнул:

— Спасибо, пацаны! Вовремя командир роты отправил вас сюда!

— Да ладно уже, — ответил Юра Безгодков, — у тебя тут свои ребята что надо, быстро сработали.

— Знаешь, Рыжий, — обняв за плечи Безгодкова, выпалил Филимонов, — эх, и надоело всё это: война, смерть… скорей бы дембель и домой!

— Да… Смерть сегодня близко пролетала, совсем рядом. Чувствовалось, когда пули из Бура ложились рядом с нами, а потом ещё с ДШК, — добавил Безгодков.

— Представляешь, сколько могло ребят погибнуть, если бы снаряды и мины прямым попаданием на наши боевые позиции и на пост угодили, — сказал Филимонов.

Незаметно наступали сумерки. Последние солнечные лучи падали на пост, освещая место недавнего боя. Безгодков посмотрел на горы и на небо. В восточной части его всё чётче вырисовывались очертания луны.

— Филя, завтра встретимся. Мы пошли вниз, — сказал он.

— Ты куда, Рыжий? Зачем? Оставайся здесь до утра! — попросил Филимонов.

— Да нет, Филя. Надо радиостанцию настраивать, на связь с утра выходить. Ротный будет докладывать комбату.

— Ты что, Рыжий, такой незаменяемый для нашего командира? Там и без тебя справятся.

— Нет, извините, пацаны, но после сегодняшнего я должен быть рядом с ротным, — ответил Безгодков, закинув на плечо автомат. Он немного подождал, пока Мошкин со своим помощником укладывали для переноски АГС-17, и через несколько минут они шагали по хорошо просматриваемой, утоптанной тропинке на склоне горы. Уже совсем стало темно, когда они цепочкой друг за другом спускались вниз.

По небу продолжала неспешно плыть луна. Её яркий свет освещал тропинку. При лунном свете были хорошо видны бурлящая вода в реке Кабул и сверкающая джелалабадская дорога.

В ходе подробного доклада командиру роты о действиях личного состава выносного поста чувствовалось, что Годына очень доволен исходом боя. Он был в приподнятом настроении, понимая, что в успешном завершении — львиная доля его личных заслуг. Время, потраченное на боевую подготовку, не прошло даром, да и правильный выбор он сделал, назначив старшим выносного поста сержанта Филимонова, а Безгодкова с Мошкиным вовремя отправив на усиление.

— Рыжий, — сказал он, — вижу, что отличный командир получился из Филимонова, да и ты ему не уступаешь. Скоро вы оба