хотелось, да и комары заедали), старший лейтенант Годына присел на броне танка и стал наблюдать за новолунием. Он уже не мог оторваться от яркой луны, которая поднялась из-за дальних хребтов Гиндукуша. Она висела, казалось, совсем рядом, над склонами за речкой, и была раскалённым до огненной багровости шаром. В её величии и недосягаемости Владимир чувствовал что-то обнадёживающее: скоро он окажется вновь дома, ощутит уют и тепло родного очага. Для старшего лейтенанта Годыны и бойцов боевого охранения, созерцавших передвижение по ночному небу яркой луны, эта ночь стала ночью надежд, ночью, когда проблемы, казалось бы, ушли на второй план. Старший лейтенант Годына смотрел, смотрел, и вскоре глаза его отяжелели, веки сомкнулись, и он погрузился в глубокий сон.

Глава двадцать первая

Враг не дремал. Проверка на прочность

Ранним воскресным утром. Заступая на пост в боевое охранение. Утренняя прохладой. Командир роты узнаёт скорбную весть. Враг не дремал. Выстрелы в направлении кишлака Гагамунда. Проверка на прочность. Упредительный огонь по душманам на соседнем посту. Не ослаблять бдительность! На усиление выносного поста. Оборудование дополнительной огневой позиции для АГС-17 рядового Мошкина. Смешной доклад молодых солдат о том, что было замечено ими ночью. Подозрительная тень в расщелине соседней высоты. Душманы. Миномётный обстрел и огонь ДШК противника. Чёткие действия сержанта Филимонова. Командир роты организует огневую поддержку из танка и БМП. Снаряды ложатся прямо в цель. Рядовой Мошкин из АГС-17 бьёт только наверняка, поражая врага. Детонация душманского боекомплекта. Решительный удар по противнику. После боя.

Медленно наступал рассвет. В это воскресное утро Юра Без-годков проснулся очень рано. Первые солнечные лучики весело пробивались в окошко спального помещения, превращая тени на стене в какие-то сказочные существа. Приоткрыв глаза, он затуманенным взглядом посмотрел на спящих. Рядом раздавался храп Фархата Нигаметьянова. Мирно посапывая во сне, вытянув губы и сладко причмокивая, спал гранатомётчик Мошкин. Ворочался беспокойно, тихо что-то шептал во сне на своём таджикском языке Файзуло. Сержант Безгодков поднялся, сел на кровати. Сделав несколько движений руками, он оделся и вышел из помещения.

Вернувшись обратно, он увидел стоящего у стола, уже одетого рядового Мошкина, просматривающего Устав гарнизонной и караульной службы. Безгодков вначале удивился, но вспомнил, что тому скоро заступать на пост.

— Сколько времени, Рыжий? — спросил его Мошкин.

— Без четверти четыре, — посмотрев на часы, ответил Безгодков. Потом, почесав затылок, прищурив глаза, с удивлением спросил:

— А кто тебя разбудил?

— У меня, Рыжий, свои часы, вот здесь, — постучав себя по голове, ответил Мошкин. — Даже у тебя спросил, сверяясь в их точности.

— Как так? Почему-то не обращал на тебя внимания. А ведь можно и проспать?

— Ни разу за всю службу, да и дома тоже не подводили. Со школы себя ещё приучал за десять-пятнадцать минут вставать до выполнения той задачи, которую наметил на сегодня.

— Ого! У тебя, вижу, везде всё чётко. Вот как из своего АГС-17 стреляешь. Наверное, и в полку лучше тебя никто так не может?

— Да ну, — махнул рукой Мошкин и отправился на боевое дежурство.

Сержанту Безгодкову уже не спалось. Он тоже подошёл к столу, полистал Устав, но читать не стал, громко захлопнул книгу, потом случайно задел табурет у кровати Нигаметьянова.

— Чего шумишь? Сам не спишь и другим не даёшь, — открыв глаза, недовольно произнёс сержант.

— Я случайно, Фархат.

— Светло уже! — встряхиваясь от дремоты, тихо сказал Фархат, поднимаясь с кровати. На улицу вышли уже вдвоём. В это время на соседнем третьем посту роты у кишлака Гагамунда стали слышны выстрелы. Было видно, как в предрассветных сумерках летали трассеры в направлении кишлака и трассы. Прохаживаясь на своих длинных ногах взад-вперед вдоль капониров, Безгодков прислушался к выстрелам и сказал:

— Пристрелку местности осуществляют!

Сержант Нигаметьянов, внимательно всматриваясь в сторону соседнего поста, откуда слышались выстрелы, рассудительно подметил:

— Возможно, но мне кажется, что слишком интенсивная пристрелка. Может, духов заметили?

— Но ведь ответных выстрелов не слышно. Это у них там, на выносном посту, шакалы, видно, появились в секторе наблюдения и ведения огня. Через час выйду на связь с ними по радиостанции, тогда узнаем, — махнул рукой Безгодков, затем, окинув своим проницательным взглядом окружающие горы и далёкие хребты, подметил:

— Смотри и наслаждайся этой неповторимой красотой и утренней прохладой.

В западной части неба ещё ярко светила полная луна, а на востоке над вершинами гор появился край дневного светила. В долины, ущелья, на водную гладь реки и даже в трещины скал на посту проникали солнечные лучи.

Сержант Нигаметьянов после разговора с Безгодковым первым делом поприветствовал часового Мошкина, прохаживающегося рядом вдоль позиций боевого охранения, потом направился проверять службу других бойцов к капонирам, где находилась бронетехника. Сержант Безгодков же пошёл сначала к бассейну у родника, чтобы освежиться, но вода была просто ледяная. Тогда он только сполоснул себе лицо, немножко освежился и двинулся обратно в сторону трассы к гранатомётчику Мошкину, который, уже забросив автомат на плечо, стоял у позиций боевого охранения, всматриваясь вдаль в сторону поста у кишлака Гагамунда. Подойдя незаметно к Мошкину, он остановился метрах в трёх сзади него, зевнул и уставился на восток, в обратную сторону от кишлака, куда смотрел Мошкин. Там, на востоке, в горах, всё больше полыхала утренняя заря. Мошкин быстро, не оборачиваясь, сообразил, кто у него стоит за спиной.

— Рыжий, — вполголоса окликнул его Мошкин, — ну ты и ранняя пташка. Ещё движение на трассе не началось, а ты уже на ногах. Куда так рано?

— Последний раз хочу перед дембелем насладиться этой красотой полнолуния в афганских горах. Такое можно увидеть один раз в жизни, — ответил Юра Безгодков, всматриваясь вдаль. Там, на востоке, в дополнение к лунному свету, уже ярким сиянием рассвета охватило вершины величественных гор. Их теневые склоны покрылись светло-фиолетовыми тонами, просыпалась ото сна внизу за рекой долина.

— Ничего не могу возразить. Всё как в сказке, но дома, на Родине, даже в отдалённой русской глубинке, приятнее, — вздохнул Мошкин. Безгодков ничего не ответил, постоял ещё с минуту, думая о чём-то, после чего решил опять направиться в бассейн. На этот раз, окунувшись в бассейне, он разбудил спавшего на броне танка командира роты, который просил поднять его с утренней зарёй, а сам, наслаждаясь утренней прохладой, продолжил любоваться рассветом.

На небе ещё отдавала свой свет полная луна, но уже ярко светило солнце. Полная необычная луна на фоне утреннего солнца воспринималась с восхищением и удивлением. Владимир Годы-на, занимаясь на возвышенности утренней зарядкой,