– Ну ладно, ты не можешь туда добраться. А она?

– Она-а-а… – Иван внимательно посмотрел на него, оценивающе, как будто решал про себя стоит ли рассказать собеседнику что-то важное. – Ты у неё лучше сам спроси.

Он кивнул куда-то Андрею за спину. Милавин обернулся. Морошка закончила своё совещание с разведчиками и возвращалась к столу. Она села на лавку, взяла в руки тёмно-синий пластиковый стакан и окинула взглядом помрачневших мужчин.

– Ну-у, что такое? На минуту отойти нельзя. Опять закисли. Чего стряслось-то?

Иван промолчал, пережёвывая очередной бутерброд. Дурацкая ситуация. Андрей выждал пару секунд, вдруг Поводырь всё-таки захочет высказаться, но пришлось говорить самому.

– Я насчёт его сына.

– Макса? – откликнулась она. – А что с ним?

Милавина несколько обескуражил этот наивный и будничный вопрос.

– Ты считаешь, что он застрял где-то здесь, на нижних слоях, так?

– Нет, – снова огорошила его Волчья Невеста, – Я не просто считаю, я его там видала не так давно.

– Даже так. А скажи, ты могла бы вытащить Макса оттуда или хотя бы помочь Ивану это сделать?

– Могла бы, – легко пожала плечами девушка, и тут же спросила: А зачем?

В первое мгновение Андрей подумал, что ослышался, а потом просто не нашёл что ответить. Удивление, непонимание, возмущение, наверно все эти чувства разом отразились у него на лице. Морошка даже хихикнула, глядя на его реакцию.

– Ты ведь уже взрослый мужик, Андрюша. Должен знать, что за всё надо платить. Не только в той жизни, но и в этой.

– Я понимаю, – чтобы хоть как-то справиться с собственными эмоциями, Андрей взял паузу и сделал хороший глоток чаю. – И какова цена?

– Цена высока, но, думается мне, вполне справедлива. Жизнь за жизнь.

– Не понял.

– Если бы ты знал, Андрюш, как мне надоели эти серые облака, – наигранно вздохнула Морошка, – буквально до смерти. Хочется мне снова увидать солнце, увидать настоящую весну, а не тускло-унылую осень. Хочется мне…

– Ты хочешь на сторону живых, я тебя понял, – перебил её Милавин. – И что тебе нужно, чтобы попасть туда?

– Мне нужно тело. Оболочка. Дух бесплотный это не по мне.

– Какое тело?

– Да любое, – девушка даже ручкой на него махнула, – твоё, его, разница не велика, лишь бы живое, ну и не слишком старое.

– Ясно. А что будет с человеком, который отдаст тебе своё тело,… ну то есть с его душой.

– Он застрянет здесь, в средних слоях, и очень надолго, ведь человек, выходит, как бы не умер, а переселился сюда прижизненно.

– И это вся цена?

– Мало?

– Не сказать, чтобы много, – Андрей оглянулся на Поводыря. Тот молча пил чай, и даже отвернулся чуть в сторону, скользя взглядом по пустым улицам, как будто весь этот разговор его совершенно не касался. Милавина бросило в жар, а сердце стало биться значительно быстрее. Если Ивана не устраивают условия Морошки, то почему бы Андрею самому не воспользоваться этим предложением. Ещё неизвестно получится у них что-нибудь с Поводырём или нет, а Волчья Невеста, похоже, может запросто вернуть Сашку к жизни. Сейчас от сделки с Морошкой его удерживали только две вещи. Первое, ему всё-таки не хотелось перебегать дорогу Ивану и, второе, не могло быть всё так просто, он чувствовал подвох.

– Я думаю, любой отец согласился бы сделать такое ради своего ребёнка, – он ещё раз посмотрел на Ивана, – Разве не так?

Поводырь промолчал. Зато откликнулась Морошка.

– Верно! Только ради своего ребёнка. Всегда одно и то же. Отец просит спасти сына, брат – сестру, муж – жену, дочь – свою мать. Надоело уже! Да если бы я помогала каждому такому родственничку, ко мне бы очередь стояла, будто к царю в челобитную. Нет уж, благодарствую, такого внимания мне сто лет не надобно.

– А что тогда?

– Я хочу, чтобы кто-то попросил ради чужого ребёнка. Чтобы пожертвовал собой не для собственного дитя. Вот такой у меня уговор.

– То есть ты хочешь, чтобы, например, я попросил тебя спасти его сына и отдал тебе за это своё тело, так? – Андрей постарался свести всю её пламенную речь в одно предложение.

– Верно. Или пусть он попросит за твою дочь. Мне всё едино, кто из вас это будет, – она снова пожала плечами.

Милавин ещё раз оглянулся на Ивана. На этот раз он встретился с ним взглядом. Поводырь смотрел прямо на него, внимательно, спокойно, твёрдо. Андрей очень наделся, что его собственный взгляд был сейчас таким же. Хотя вряд ли…

– Зачем такие сложности? Тебе нужно тело – так забирай. А кто за кого просит, тебе не всё ли равно? Зачем какие-то идиотские условия?

– Так интересней, – улыбнулась Морошка.

Милавин совершенно растерялся, вот такого ответа он никак не ожидал.

– Прости, н-не понял…

– Интерес, Андрюш, просто интерес. Что же тут непонятного? Поживи с моё, и ты смекнёшь, что самое важное в жизни это интерес. Покуда тебе что-то интересно, покуда хочется чего-то узнать, что-то увидеть – ты живёшь. А если нет интереса – начинаешь умирать. Мне интересно глянуть на человека, который пожертвует собой ради другого. Каким он будет? Худой или толстый, умный или глупый, храбрый или трус. И чтобы узнать это, я могу и подождать. Очень долго. Уж чего-чего, а времени у меня много.

– Интерес… – Милавин скривил губы, слово показалось ему противным на вкус. – Моя дочь… и его сын, они умирают, а тебе просто скучно?

– Ну ты ведь уже много увидел, Андрюша, – ещё одна милая улыбка. – Смекнул поди, что смерть – это не конец, даже не начало, просто ещё один шаг. Его каждый делает. Кто-то пораньше, кто-то попозже. Это не великое горе, а дорога, которую каждый должен пройти. Это… естественный ход вещей.

– Когда умирают дети, в этом нет ничего естественного. Это… – Андрей не успел закончить рвущийся из самой груди ответ, потому что в этот момент тишину над Сухаревской площадью вдребезги расколол волчий вой. Он заставил ворон, рассевшихся на проводах и крышах зданий, взмыть в серое небо и наполнить его хлопаньем крыльев. Сначала выл лишь один хищник, но уже через пару секунд к нему присоединился второй, потом третий, четвёртый, и вот уже почти вся стая запрокинула головы.

– Что за хрень? – начал оглядываться Милавин.

– Гость?! – Морошка отбросила в сторону полупустой стакан с чаем и вскочила с ногами на лавку, окидывая взглядом простор Садового кольца. Вой затих, но не прошло и десяти секунд, как он возобновился, правда, уже не так многоголосо. Теперь выло всего два или три волка где-то справа, остальные же хищники стали срываться со своих мест, устремляясь на звук. Огромными серо-буро-чёрными тенями они проносились мимо людей, замерших около лавки. Вороньё, надсадно каркая, устремилось прочь.