– Третье? – выдохнула Люсинда.

– Ты разве забыла? Шантажист обещал написать тебе, куда доставить деньги. И ты их доставишь на место назначения, а я посмотрю, кто их заберет, и последую за ним.

– А потом?

– Люсинда, я разберусь с шантажистом, ты можешь мне довериться.

– Да, Джастин, конечно. – Она печально взглянула на мужа. – Я так раскаиваюсь в том, что принесла тебе столько неприятностей. Наверное, ты думаешь, что лучше бы мы никогда не встретились…

– Порой у меня возникали такие мысли, – честно сказал герцог. – Я думал, что так было бы лучше для нас обоих. Но прошлое не изменишь. Ты моя жена, и нам нужно налаживать совместную жизнь.

Люсинда не могла не заметить сожаления, прозвучавшего в его голосе, и страдания, отразившегося в глазах. Она в очередной раз ужаснулась собственной глупости – нельзя было принимать предложение о замужестве, не рассказав Джастину о том, что ее обесчестил друг отца. Отвернувшись, Люсинда сморгнула слезы. Она уже не однажды спрашивала Джастина, желает ли он с ней расстаться, но муж ясно дал понять, что предпочитает сохранить брак, чтобы не бросить тень на доброе имя Эйвонли.

– Я дурно с тобой поступила, Джастин, и не устану просить прощения, – тихо проговорила Люсин-да. – Ты что-нибудь решил относительно Анджелы?

– Слуги верят, что она твоя двоюродная племянница. Тем не менее я считаю, что ей будет лучше в пансионе для девочек из благородных семейств. Есть весьма респектабельное учебное заведение на юге Девона. Там она получит надлежащее образование и будет окружена заботой. А на каникулы мы сможем изредка забирать ее. Когда твоя дочь подрастет, я найду для нее достойного мужа. Так или иначе, она ни в чем не будет нуждаться.

– Ты… очень великодушен.

Герцог устало вздохнул:

– Что еще нам остается, Люсинда? Ты же понимаешь, что я не могу оставить ребенка здесь, пока шантажист разгуливает на свободе?

– Да, конечно, не можешь. Извини, Джастин, я пойду наверх, переоденусь к ужину.

– Послушай меня, пожалуйста. – Герцог удержал жену за руку, когда она пошла к выходу из гостиной. – Ты выглядишь такой несчастной, Люсинда. Прошу, не надо так расстраиваться. Пока я ничего не в силах обещать, но, возможно, когда-нибудь Анджела будет жить здесь, с нами, под видом дочери твоей кузины.

– Правда? – Люсинда с отчаянной надеждой взглянула на мужа, и ее голос задрожал. – Анджеле так нравится играть с Элис в детской комнате… а когда ее увезут отсюда и она снова окажется среди чужих людей… – Голос сорвался. – Прости, мне нужно привыкнуть к этой мысли.

– Люсинда, я не чудовище. Я не хочу сделать тебе больно. Пожалуйста, поверь, если бы я видел другой выход…

– Я не виню тебя, Джастин. Будь я честна с тобой с самого начала, ничего этого не случилось бы.

Люсинда высвободила руку, бросилась к лестнице и взбежала по ступенькам. Она бы уехала вместе с дочерью, но слишком любила Джастина и понимала, что у нее есть обязательства перед ним и родом Эйвонли. Нельзя было приводить Анджелу в его дом. Ей следовало предоставить мужу развод и зарабатывать на жизнь шитьем. Покинуть его сейчас невозможно – разразится скандал, доброе имя Эйвонли будет опозорено. Она не имеет права так поступить с Джастином, поэтому должна согласиться на разлуку с дочерью. Анджела будет жить в хороших условиях и получит приличное воспитание, а однажды, возможно, они будут жить под одной крышей…

Джастин проронил проклятие, когда дверь гостиной тихо закрылась за его супругой. Он злился на себя за то, что снова ее расстроил. Но у Ройстона большие связи и дурной язык – стоит ему шепнуть пару слов там, пару слов здесь, всего лишь намекнуть на внешнее сходство между Люсиндой и якобы дочерью ее кузины… Доказательств никто не потребует, мгновенно распространятся сплетни, вспыхнет скандал, и Люсинду, равно как и весь род Эйвонли, заклеймят позором.

Если бы речь шла только о его чести, Джастин с этим смирился бы, но ведь главный удар будет направлен на Люсинду. Если бы девочка не была так похожа на его жену, он объявил бы ее своим внебрачным ребенком. Мужчинам его положения такие слабости прощаются, к тому же высокородство и положение в обществе спасли бы его от любых нападок, но Люсинду высший свет растерзает. Поэтому он должен защитить ее любой ценой.

Джастин решил с предельным вниманием отнестись к выбору пансиона для девочки. Он досконально все разузнает, а через пару недель лично отвезет ее туда и удостоверится, что о ней будут заботиться надлежащим образом. Герцог никому не позволил бы ее обидеть – он видел девочку, такую беззащитную и хорошенькую, и был готов на все ради того, чтобы дочь Люсинды была счастлива.

Одновременно нужно заняться делом мистера Ройстона и пресечь дальнейшие попытки шантажа, но тут придется действовать очень осторожно. Если верить Мэрайе, сэр Джон Марстон был игроком, а стало быть, племяннику мало что досталось в наследство. Если Ройстон тоже завсегдатай игорных заведений и наделал долгов, можно устроить так, чтобы он исчез из Англии и больше здесь не появлялся.

Однако прежде всего следует убедиться, что шантажист именно Ройстон. Джастин подумал, что долго ждать не придется, – преступник не замедлит потребовать то, что считает своим по праву, пусть и унаследованному от мерзавца дядюшки.

Герцог не ошибся – шантажист дал о себе знать всего через два дня.

Миссис Манн поклялась, что ей ничего не известно ни о каких неприятных письмах, доставленных в покои герцогини, и велела подчиненным, минуя Элис, показывать ей всю корреспонденцию, которую приносят на имя Люсинды. И через два дня экономка поднялась в апартаменты герцога со сложенным листом бумаги в руке. За ней следовала служанка, принявшая его у посыльного, чье описание было тотчас предоставлено Джастину. Сам посыльный ждал у входа ответа.

Герцогу достаточно было одного взгляда на почерк.

– Да, именно то, чего я ждал, – кивнул он и, сломав восковую печать, прочел текст. – Милли, передай посыльному: ответа не будет.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Милли сделала книксен, но не спешила уходить. – Если вашей светлости будет угодно, я могу еще кое-что рассказать об этом парне.

Джастин уже собирался последовать за посыльным тайком, чтобы выяснить, кто его нанял, так что слова служанки пришлись кстати.

– Кто его послал?

– Не могу знать, ваша светлость, но парень – средний сын фермера Дженкинса, а Дженкинсы живут на землях мистера Ройстона.

Джастин удовлетворенно кивнул и отпустил девушку. Когда та вышла, он задумчиво посмотрел на экономку:

– Милли оказалась весьма полезной, миссис Манн. Прибавьте к ее жалованью в этом месяце два шиллинга.

– Благодарю вас, сэр. Желаете и впредь получать письма вашей супруги?

– Пока да. Но лишь те, которые не франкированы. Мне бы хотелось избавить ее светлость от неприятных посланий, миссис Манн, однако я не собираюсь перехватывать письма от ее друзей.