о нас пока что просто не знают. И первые два типа людей для нас с тобой гораздо полезнее, чем третий, ясно?

Ясно мне не было, но ответил я иначе. Сверкающее здание распахнуло двери, и приставучая компания, слава небесам, не решилась последовать за нами. Обернувшись, за переливающимся стеклом я увидел, что парень, разозливший господина Мичлава, схлопотал по затылку от своих коллег.

Бесконечно огромный, что в ширину, что в высоту, холл аэропорта Мегаполиса был залит солнечным светом и невероятным шумом до самых сводов. Невероятное количество людей ошеломило меня, ведь я всегда думал, что в наше время путешествия малодоступны. Да и спокойное наружное движение никак не указывало на популярность этого места. Однако я забыл о существовании понятия командировок и деловых поездок! А также о наличии многоуровневой подземной парковки, съезд в которую располагался на приличном расстоянии от терминала, чтобы не создавать у него лишней толчеи.

Спешащие люди, несущиеся за ними разноцветные чемоданы, безумные табло размером с небольшие поля, ряды хлопающих стоек для автоматического контроля, объявления на различных наречиях из-под небес — меня всё это оглушило! Какой же я лопух! Замешкался, заозирался по сторонам, уже через минуту еле догнал Мичлава на другом конце холла и получил пару «ласковых» слов о поводке, который мне, щенку, явно нужен.

Нам пришлось пройти особый контроль на отдельной стойке, выделенной специально для этой цели и ожидающей нашего прибытия. Женщина-правоохранитель в форме тщательно проверила все мои документы — разрешение на выезд от обоих родителей, заключение детерминологов и допуск к перемещению, официальное назначение Мичлава сопровождающим несовершеннолетнего, трудовой договор и опять же разрешение на привлечение к работе такого рода, как ассистирование квазиантропному охотнику. Дело в том, что до совершеннолетия ты мало где можешь передвигаться самостоятельно. Не можешь и заниматься определёнными видами деятельности, и даже совершать покупки (действия по твоему счёту свыше небольших сумм транслируются родителям). Без сопровождения я никак не могу покинуть Мегаполис. А совершеннолетним буду считаться, когда исполнится семнадцать лет и пройдёт детерминация.

Но участие наставника разом открыло в моей жизни много новых возможностей! Заворожённо следил я за тем, как контролёр перебирает, читает и сканирует все электронные коды, штампы и подписи. Боялся, что сейчас найдётся какое-нибудь несоответствие. Но этого попросту не могло произойти, и Мичлав только посмеялся, когда я облегчённо вздохнул по завершении процедуры.

Кстати, проходящие мимо пассажиры оглядывались на него. Но сложно было понять почему именно — мощная фигура в агрессивно-чёрной куртке привлекала внимание сама по себе, необязательно было её узнавать.

После контроля нас встретил ещё один работник из персонала, обслуживающего самолёт. И за ним мы прошли сквозь здание терминала по коридорам, не предназначенным для пассажиров. Он же провёз нас по аэродрому до самолёта Ассоциации, стоящего на дальней стоянке. Ветер действительно поднялся, как я и думал утром. Но даже сквозь него я старался всё разглядеть — широченное, идеально ровное поле аэродрома, расчерченное тысячью разделительных полос, горячий воздух, исходящий от покрытия, десятки воздушных машин всех разновидностей и расцветок, снующие между ними погрузчики и сервисные роботы. И, конечно же, разносящийся на километр рёв разгоняющихся турбин. Я поглощал всё это жадно, я никогда этого не видел! А Мичлав хмыкнул «чёрт, ну ты и впечатлительный» и треснул меня по спине, едва не выбив с сиденья служебного перевозчика.

Кстати, у меня глаза жутко слезились и от ветра, и от яркого света. А у него — нет. Я почти сразу напялил очки, переведя их в режим солнечного дня, а мой наставник и моргал-то, кажется, раз в минуту.

Воздушное судно, транспортирующее специалистов до локации клиентов, представляло собой малый грузовой самолёт ЧНГ-75, за оригинальную форму прозванный «Кабанчик», — малый, но тем временем с двумя палубами. И надо сказать, вместе с нами и нашим немногочисленным грузом сегодня этот агрегат подбрасывал на Инсулию «кое-какое сопутствующее барахло» и «пятёрку командировочных теоретиков».

Всходя по трапу, я бросил прощальный взгляд на родной край. Да, наверное, я очень впечатлительный…

Ждать долго не пришлось. Как только прибыл последний «теоретик», «Кабанчик» задраился и начал руление…

…Аэропорт Инсулии уже не шокировал. Потому что он был меньше. Потому что прошло уже четырнадцать часов, с тех пор как мы тронулись в путь, и я немного устал. Сейчас, едва прибыв, мы проходили въездной контроль — опять более строгий из-за моего «жутко зелёного возраста».

На выходе из самолёта я успел заметить вулкан! Это была высокая гора с довольно отвесными склонами. И он немножечко дымил — совсем чуть-чуть — тонкий виток белого пара напоминал маленькое облако, зацепившееся за его вершину. С ума сойти, как красиво! С высоты смотрелось тоже очень здорово.

Вспоминая об увиденной картине, я стоял рядом с Мичлавом, понуро прислонившись к стойке контроля. А ещё тут заметно жарче, чем дома…

Но наставник чувствовал себя прекрасно. Весь полёт он протрепался с «командировочными теоретиками», которые оказались квазиантропологами и эволюционистами, направляющимися разделить опыт инсулийских коллег во время пика засилья квазиантропами. Они и не знали, как их окрестили. Но даже если б и знали, то вряд ли попытались бы возмущаться. Надо сказать, что все мои взрослые коллеги премило общались, хотя сперва показалось, что научным работникам вовсе не улыбается так долго сидеть наедине с охотником, да ещё и в замкнутом пространстве салона самолёта. Но нет, речь зашла о квазиантропных вопросах, общих для всех — так что разговор шёл настолько свободно, насколько это было возможно в присутствии моего начальника. А я тем временем, со своей музыкой в ушах, пялился в иллюминатор. Оказалось, кстати, что ни высота, ни турбулентность мне не страшны.

Но сейчас я уже здорово устал… И всё-таки в очередной раз заметил, что сегодня наставник весь день отличается от того образа, к которому я привык за предыдущие недели. А конкретно сейчас отличается не совсем в выгодную сторону…

Господин Мичлав стоял, опершись на стойку контрольного пункта, вольготно закинув ногу за ногу, подняв подбородок, и смотрел с преимуществом крайне важного человека во взгляде. Ну да, в отличие от всех пассажиров мимоидущих рейсов он явился сюда по такому делу, плохой итог которого мог бы перечеркнуть дела всех этих людей. Да и жизнь самого острова! Признаться, каждый охотник в самом деле является важным человеком… И ни один из них не возьмётся это отрицать. Закатав рукава футболки до самых плеч, обнажив скульптурные бицепсы, наставник бросал контролёрам ответы на их банальные вопросы. Говорил при этом на чистейшем местном наречии.

Я тоже мог на