наконец-то я вспомнил… Две пуговицы золотистого цвета со вставками в центре разноцветных камней, в одной вставка была пурпурного цвета, в другой еле виднелась бледно-голубым цветом. Я зажал в ладонь драгоценные пуговицы и бодро направился к машине.

— Ты сказала, что тот шестой был невысокий, худой и хилый. А ты слышала его голос?

— И ты думаешь, что я сейчас намерена с тобой разговаривать?

— Тебе придётся, дорогая. И плевать я хотел на твою ненависть ко мне и все эти женские выкрутасы. Сейчас ты возьмёшь себя в руки, вспомнишь, говорил тот шестой что-то или нет, слышала ли ты его голос. Потому что я нашёл это.

— Что это за стекляшки?

— Это не стекляшки, Марго, а возможная улика. Откуда мать её, скажи на милость, здесь на лоне природы, где на сотни километров нет ни одной живой души, вдруг взялись золотые пуговицы с драгоценными камнями? Из воздуха?

— Я не знаю.

— Ещё раз повторю свой вопрос: ты слышала голос шестого бандита?

— Я поняла! Ты кого-то подозреваешь?

— Марго! Не зли меня! Отвечай!

— Всё, всё… Дай-ка подумать. Сейчас. Нет. Он, если что и говорил, то или остальным на ухо, или почти шепотом.

— Отлично! Значит, моя версия имеет место быть. Тогда по коням.

— Какие кони, Алексей?

Мне казалось, что даже сквозь толстые стёкла солнцезащитных очков Марго стало видно, как у неё округлились глаза. Она была обескуражена, удивлена, встревожена. И это мне, конечно, льстило. Я ликовал, что мне удалось поставить в тупик нашу фрау Ротенберг. Я нажал на газ, и мы с бешеной скоростью понеслись ко мне в офис. Моя любовь к деталям сыграла мне на руку и явно против Настеньки. О да, ведь именно такие пуговицы были на её белой блузе с множеством рюшей в тот самый день, когда я застал их с Вишним милующимися на моём диване. Перепутать я никак не мог. Я же ещё тогда отметил исключительность и эксклюзивность Настиной блузы.

Глава 24

— Какого чёрта?! — Только и вырвалось у меня, когда я увидел Настеньку за ресепшеном в той самой блузе со всеми пуговицами на месте. Я пристально впился взглядом в блузу своей секретарши, но ни одна золотистая пуговица не отсутствовала. Я недоумевал и был озадачен. Неужели я ошибся? Собственно, на что рассчитывал? Что себе придумал? Не меньше меня были удивлены и Марго с Настей. Секретарша испуганно поднялась со своего кресла и робко поприветствовала нас с Маргаритой.

— И вам добрый день, Алексей Владимирович. А вы, если не ошибаюсь, Маргарита Эдуардовна?

— Не ошибаетесь, деточка. Но вы можете меня называть просто Марго. Какое у вас уютное рабочее место, сразу видно женскую руку.

— Ой, вам правда нравится? Я так рада.

— Эх, Настенька, гляжу я на вас молодую, цветущую, очаровательную и чувствую себя старухой Изергиль.

— Скажете тоже! Аха! Какая же вы старуха? Ой! А почему Изергиль?

— Книги, потому что надо больше читать, Настя, а не глянцевые журналы! — Я был вне себя от злости и никак не мог унять нагнетавшие эмоции. Зато Марго на редкость была мила и любезна, защищая мою неразумную секретаршу.

— Настенька, это просто имя, к слову, пришлось. А Алексея Владимировича не слушай. Он у нас не в духе что-то сегодня. Но обещаю, твой шеф обязательно исправится и ещё станет добрым и справедливым.

— Понимаю. После такого… Я бы вообще не знала, как сама себя вела. Не представляю, как бы я жила без Олега.

— Деточка, а вы что же помирились с Олегом? Вот ведь чудно, правда, Алексей? Боже! Какая у тебя, Настя, прелестная блуза! Изумительный фасон! Уж поверь мне, я в мире моды не последний человек и вещи чувствую. А эти пуговицы, Алёша, посмотри! Такие крохотные золотые пуговички с чудными камушками!

— Марго! Вы не поверите, это моя любимая блуза! И представляете, таких блуз на всю Москву было только две. Вот, одна досталась мне в подарок от Вероники Игоревны.

— Точно! А я-то думаю, где могла видеть такую модель блузы… Это же последняя коллекция «Просто Я». Мне же Ника показывала наброски.

— Одно только в этой блузе меня смущает.

— Что же, милая?

— У моей блузы нет запасных пуговиц, я знаю, что они очень дорогие. Но всегда к любой блузе идут запасные пуговицы, мало ли что случится. Вот и ношу свою блузочку, едва дыша.

— Господи, деточка! Всё это мелочи! Дышите себе ровно и спокойно. Я теперь буду руководить «Просто Я», уверена, найдётся пара-тройка запасных для вас пуговиц.

— Девушки, уж извините, что прерываю ваш столь информативный разговор. Но, Марго, освежи мою память, на каком основании ты будешь руководить «Просто Я»? Мне адвокат Вероники передал всё управление «Просто Я» и о тебе не сказал ни слова.

— А ты, дорогой, смотрел, как деловой бизнесмен бумаги по «Просто Я»? Или молча сложил документы пылиться в стол?

— Почему сразу сложил пылиться? Просто пока руки не дошли, я как-то другим был занят.

— Конечно, конечно! Ты был занят. Тогда можешь пока поверить мне на слово, проверишь потом. Я являюсь соучредителем «Просто Я». И баснословно большая прибыль, которую приносило в последний год «Просто Я», в основном моя заслуга. При всей моей любви к Веронике… Она была совсем не бизнесмен.

— Марго! Господи! Скажи на милость, что ты мне лишь снишься в кошмарном сне…

— Нет, мой мальчик, всё истина.

Я, обессилев, опустился на гостевой диван. Марго опустилась передо мной на корточки и томно начала шептать.

— Алёша, ты устал, я понимаю. Но давай соберись, выпей чашечку кофе. Добьём твою версию с пуговицами, и отдыхай себе на здоровье. Ты ведь думал, что это от Настиной блузы? Хорошая могла быть версия, но сам подумай, как Настенька может быть причастна к убийству Ники? А вот второй счастливый обладатель блузы может…

— Я просто так обрадовался находке… У нас же ничего нет по делу. Я перестаю верить, что мы с Илларионом найдём убийцу. И не потому, что Лёвушкин фиговый следак, он то как раз всем следакам следак, майор! Всё, что произошло, вообще не связано одно с другим. Всё из разных опер, чёрт возьми!

— Корф, это что за упадническое настроение? Вспомни, кто ты? Ты же — крутой мужик, малиновый пиджак, которого ни одна пуля не взяла. Кто, если не ты, распутает дело?

— Складно говоришь, фрау Ротенберг. Но я устал, кажется, от жизни. Я устал от жизни, в которой нет Вероники.

— Сделаю вид, что последней фразы я не слышала. Ты