Впереди возникла преграда, сквозь которую этот… сопровождающий прошел мягко, как горячий нож через масло. Обломки опор и рухнувший кусок второго этажа полностью перегородил ход, оставив только узенький лаз у самого пола. Повезло, что на мне сейчас амазонка, а не платье с кринолином. Вздохнув, опустилась на колени, оценивая размер дыры. Пожалуй, пройду, только шляпку придется оставить. Можно было попробовать обойти или ударить боевым заклинанием, но в первом случае призрак может потеряться, а во втором… ну не готова я пока возвращаться к практике, не готова!

Легла прямо в пыль и поползла. В носу стало щекотно, и я оглушительно чихнула: эхо потерялось где-то вдалеке и развеялось под открытым небом, дернула головой, и на меня посыпалась пыльная крошка. Я забарахталась, но даже не застряла, хотя по другую сторону от прически остались одни воспоминания. Проще говоря, она рассыпалась, и волосы сейчас напоминали сено, которое припорошили смесью золы и муки.

А вот призрака больше не было видно. Замечательно!

Сзади обломки, впереди полный… завал. Ярдов пять коридора, одна чудом уцелевшая дверь, и я вся такая красивая.

Отец Анри вылетел из стены столь стремительно, что я отпрянула. С пальцев непроизвольно сорвалась тьма, плеснула в стороны, разметав пыль, а потом потекла уже спокойно, подчиняясь магии смерти. Тонкие нити, дрожащие, натянутые по моей воле. С минуту я просто глупо моргала: только что, сама того не желая, вернулась к занятиям. Перевела на призрака ошалевший взгляд, медленно втянула тьму туда, где ей и положено быть, а потом радостно взвизгнула.

У меня получилось!

По-лу-чи-лось!

И больше не надо бояться, что попытка освободить магию разнесет полмира.

Не знаю, как это смотрелось со стороны, но я кружилась на месте, вокруг завивались вихри тьмы, плескали темными фонтанчиками и растворялись, стоило мне потянуть их назад.

Наверное, я бы прыгала так еще с полчаса, если бы ко мне не подлетели вплотную: мол, все хорошо, но пора бы и честь знать.

– И что дальше?

Призрак метнулся сквозь дверь, я бросилась за ним. Дернула ручку, и дверь вывалилась вместе с петлями. Изящно отскочив в сторону, позволила ей обрушиться в коридор и вошла в комнату, которая раньше, видимо, была малой гостиной. Потолок проломился и здесь, поэтому все, что уцелело, – раззявленная пасть камина с оплавившейся решеткой, да обломок какой-то картинной рамы, поеденный временем и тьмой. Гм… ну и что мне тут делать?

Я хотела уточнить, но уточнять оказалось не у кого: покойный граф де Ларне исчез, пока я осматривалась по сторонам. Похоже, у них это семейное – втянуть непонятно во что, а потом раствориться в пространстве. Что искать, а главное – где? Ушла с грани, разглядывая комнату, которая при свете дня казалась еще более страшной. Солнечные брызги на изувеченных обломках чужой жизни смотрелись как чья-то жестокая насмешка. Свет расплескался по стенам, в которых уже никогда не будут звучать голоса тех, кто был здесь счастлив. В ослепительных лучах заискрилась пыль, стоило мне сделать несколько шагов.

Так, а это еще что?

За искореженной каминной решеткой, в каменном крошеве что-то блестело. Я опустилась на колени и осторожно, стараясь не зацепиться за острые края, дотянулась до… небольшого овального медальона, придавленного камнем. Похоже, именно он и защитил его от пожара. Не защитил, но все-таки спас от гибели в неумолимом пламени. Створки оказались сплавлены намертво, но заклинание тлена и не с таким справлялось. Осторожно, чтобы не повредить содержимое, я поранила палец об узор камеи и прошлась по краям медальона усиленной магией разложения. Тьма замерцала, заискрилась, пожирая металл…

Пожалуй, хватит. А теперь осторожно разомкнем створки.

Внутри оказались небольшие портреты: молодой темноволосый мужчина с ослепительной улыбкой, так похожей на улыбку моего мужа, и женщина с текучим шелком медовых волос, не красавица, но миловидная, с мягкими чувственными губами. Почему-то взгляд зацепился именно за них, за тонкую линию изящного подбородка. Смотрела и не могла глаз отвести. Я не видела леди Николь Феро раньше, но сейчас она казалась мне знакомой. С чего бы?

Сохранилась и внутренняя гравировка: Gaernare forioe – в переводе с арнейского «Вместе вопреки». Несколько минут я смотрела на таких счастливых родителей Анри, после чего убрала медальон в глубокий карман амазонки. Палец немного пекло, и я сунула его в рот. Призрак привел меня сюда ради этого?

Ушла на грань и снова оказалась лицом к лицу с ним.

– Почему? – просто спросила я.

Он дернулся, словно пытался что-то сказать. Подлетел к каминной решетке, пуская в нее огненные искры, поднялся повыше, натягивая удерживающую его невидимую нить. А потом резко взмыл ввысь.

Ого.

Просит, чтобы я его освободила. Отрезала от места смерти, позволила свободно разгуливать по миру.

– Тоже хочешь отомстить?

Полупрозрачное тело задрожало, словно в него вонзались тысячи игл. Искры былой магии замерцали ярче.

– Нет? Тогда что?

Он опустился на пол рядом со мной. Если призрак мог смотреть в глаза, то это он сейчас и делал. Смутно узнаваемая рука потянулась к моей, скользнула по браслету. Прикосновения я не почувствовала, но по телу прошла дрожь, а следом туманное щупальце потянулось к карману, словно пытаясь дотронуться до загадочной находки. Я вздохнула и поднялась: все-таки мне сейчас существенно не хватало призрачно-энгерийского словаря.

– Я попробую тебя освободить. Если обещаешь вести себя прилично.

Потерла окончательно заледеневшие от близости потустороннего мага ладони.

– Только в следующий раз. Для начала нужно будет почитать, как это сделать… правильно.

Вообще-то правильно не получится. Это одно из запрещенных заклинаний. В Энгерии и, насколько я знаю, в Вэлее тоже. Но я же не собираюсь злоупотреблять, а если мне это еще и поможет в работе, будет совсем здорово. Решено! Попробую отрезать его от места смерти и привязать к себе. Кажется, такое возможно, как с куклой, вот только призраки дрессировке не поддаются и на цепи не сидят. Но договориться о сотрудничестве мне ничего не мешает. Все лучше, чем оставить его бессмысленно витать здесь и сыпать искрами. Не успела совесть меня куснуть за циничные мысли, как следом пришла другая, не менее волнительная: если граф де Ларне все еще здесь, то что насчет графини?

– Милорд… Адриан, – тихо спросила я, – а что насчет вашей жены?

Он замер, а потом резко сорвался с места и исчез в стене.

М-да. Раньше мне такие осознанные и уж тем более обидчивые призраки не попадались. Все, что ему полагается испытывать – тоску, боль, отчаяние, ненависть, и то на уровне инстинктов. И уж точно он не способен чувствовать как человек. Или способен? Чего еще я не знаю о призраках? И о некромагии?

Поскольку больше мне явиться не пожелали, я занялась тем, чем и должна, – практиками. Начинала с простых, потом добавила легкие боевые стрелы. Шары, пожалуй, лучше оставить на потом. Алаэрнит слабо мерцал, указывая на то, что опасности для мира я не представляю, магия струилась вокруг потоками, но выкинуть из головы этот загадочный медальон не получалось никак. Что в нем такого, что меня вели в эту комнату так настойчиво?