Все сотрудники, дежурившие в тот день, в том числе надзирательница, упустившая из виду Мелани и двух других заключенных, стали частью масштабного внутреннего расследования, заказанного тогдашним генеральным директором тюремной службы Дереком Льюисом и контролируемого начальником тюрьмы строгого режима «Лонг Лартин».

Никто не был признан виновным. Побег стал возможен из-за множества проблем, включая слабую охрану и отсутствие колючей проволоки на заборе вокруг тюрьмы. Надзирательница, не пересчитавшая заключенных во дворе, обычно прекрасно справлялась со своими обязанностями. Это была глупая ошибка, но ее могли совершить многие из нас. Это напомнило всем нам о том, что расслабляться нельзя. Та надзирательница была сильно расстроена, и над ней подшучивали еще несколько месяцев.

Что касается колючей проволоки, городской совет сразу одобрил ее установку.

20. Кто здесь главный?

Уормвуд-Скрабс, ноябрь 2007 года

Я уже говорила об огромном вреде, который могут причинить сотовые телефоны в тюрьмах. Упоминала некоторых заключенных, включая Мобильника, которые занимались их контрабандой. Однако я не говорила об одном из основных каналов, через который они попадают в тюрьму. Мне также нужно рассказать о приборах, которые мы использовали для их обнаружения. Как «начальница номер пять» я за это отвечала. К сожалению, эта тема часто граничила с гротеском.

Все новоприбывшие заключенные в приемном отделении должны были сесть на сканер отверстий тела, чтобы мы проверили, не прячут ли они мобильный телефон или оружие.

Этот сканер напоминал электрический стул: он был металлическим, крепким и тяжелым, не хватало лишь кожаных ремней. Наверное, он представлял собой не самое приятное зрелище при прибытии в тюрьму.

Наши «постоянные клиенты», то есть преступники, попадавшие в Уормвуд-Скрабс регулярно, точно знали, что это такое и для чего это используется, поэтому они пытались сделать все возможное, чтобы «обхитрить» сканнер. Но никто не мог это сделать. Никто. Если где-то в теле спрятан мобильный телефон, сканер благодаря дорогостоящей технологии обнаружит его, и загорится красная лампочка.

Как заключенные пытаются пронести телефоны? Чистого способа это сделать нет, и они просто суют их себе в зад. И вы не поверите, телефоны какого размера они туда засовывают и в каком количестве.

Как вы можете себе представить, задний проход не всегда хорошо реагирует на тонну металла. Мне не приходилось иметь дело с этой проблемой до тех пор, пока я не заняла руководящую должность.

Патрик был путешественником, мастером на все руки, пальцы которого, как я понимала, побывали во всевозможных местах. Он сидел в Уормвуд-Скрабс за кражу, и это был не первый его срок. Он относился к категории профессиональных преступников. Благодаря новой активной безопасности, которую я внедрила, мой офис постепенно становился центром поступления информации. Мы получили данные о том, что Патрик нелегально владел мобильным телефоном. Так как при поступлении в тюрьму он прошел проверку на сканере, он явно получил это устройство позднее.

Первым шагом был обыск камеры Патрика. Я подписала отчет по безопасности, в котором указала список всего, что хотела сделать, в том числе наблюдение за его телефонными звонками и взаимодействием с другими заключенными. Я настояла на том, чтобы обыск проводила моя команда, а не надзиратели из корпуса, где содержался Патрик. Почему? Это позволило бы сохранить нейтралитет и не испортило отношения между заключенным и надзирателями корпуса. В противном случае обида и недоверие нарастают, создавая ненужное напряжение.

Обыск, который должны были провести двое моих сотрудников, был запланирован на утро. Я сидела за столом, когда мне позвонили из корпуса через 20 минут после начала обыска. Это был Гарет.

– Что у вас есть для меня? – спросила я в надежде, что они что-то обнаружили.

– У нас небольшая проблема, – ответил Гарет. – Как только мы вошли в камеру, он бросился в туалет. И вышел через несколько минут.

– Он не смывал?

– Нет.

– Вы ничего не нашли ни в туалете, ни в камере, ни при нем?

– Нет.

Я не Шерлок Холмс, но мне не нужно было быть суперсыщиком, чтобы понять, что телефон находился внутри Патрика. Угадайте с трех раз, где именно.

– Отведите его в ШИЗО и посадите на сканер, – сказала я.

Стул-сканер был на колесах, и его можно было перемещать. В девяти случаях из десяти вы могли увидеть его в коридоре приемного отделения или в ШИЗО.

Интуиция мне подсказывала, что на этом вряд ли все кончится. Профессиональный преступник вроде Патрика вряд ли легко расстанется с телефоном. Я ожидала, что мой телефон снова зазвонит в течение нескольких минут.

– Да, Гарет? – ответила я.

– Босс, я в ШИЗО. Сканер сработал, но Патрик все отрицает. Вы не могли бы прийти?

– С удовольствием, – ответила я. Меня всегда забавляло, когда заключенные думали, что смогут перехитрить аппарат.

ШИЗО находился в двух минутах ходьбы от моего кабинета. Я прошла мимо часовни, памятника архитектуры и самой крупной тюремной часовни в Великобритании. Это было настоящее произведение искусства, построенное различными заключенными в период с 1874 по 1891 год. Внутренний декор, в том числе фрески и витражи, тоже были созданы заключенными. ШИЗО располагалось в отдельно стоящем здании по соседству.

Я радовалась возможности размять ноги. Все утро сидела за столом и решала срочные вопросы. С момента вступления на новую должность моя рабочая нагрузка возросла в четыре раза. Всегда был тот, для кого что-то нужно было сделать.

В последний раз вдохнула свежий воздух, готовясь к вони «грязного протеста».

– Доброе утро, босс! – поприветствовал меня Гарет у двери. Его лицо было слегка усталым.

К счастью, в ШИЗО было относительно спокойно, и там стоял запах дезинфицирующего средства. Стул-сканер, стоявший на лестничной площадке первого этажа, торчал, как больной большой палец. Находившийся рядом с ним Патрик явно чувствовал себя некомфортно. Он был очень высоким, ростом около двух метров, и из-за этого слегка сутулился. Это был белый мужчина лет 35, чьи каштановые волосы до плеч были собраны в хвост.

Гарет отвел меня в сторону и прошептал на ухо:

– Он точно засунул его туда. У него была странная походка по пути сюда.

– Я не удивлена, – сказала я. Меня всегда удивляло, как вообще им удается засовывать туда мобильные. – Посадите его на сканер.

Патрик бросил на меня взгляд.

– Нет смысла на меня зыркать. Ты сам виноват в том, что здесь оказался.

Он осторожно опустился и поморщился, коснувшись сиденья. Как только его зад соприкоснулся с металлом, красная лампочка замигала.

Я скрестила руки и вздохнула от нетерпения.

– Слушай, Патрик, мы знаем, что ты прячешь мобильный.

Он отвел взгляд.

– Ты не вернешься в камеру, пока не отдашь нам его.

По закону мы не могли извлекать телефон. Так же, как и в случае с ненастоящим адвокатом, у нас отсутствовало желание это делать. Как правило, когда мы ловили заключенного, он сам доставал телефон и отдавал его невезучему сотруднику тюрьмы.

– Ничего я вам не отдам! – проворчал он, как