Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он был очень спокойный, – вздохнула девушка. – Очень сильный и ничего не боялся. И еще он не пил – совсем, ни капли. Я бы сказала, что он был очень взвешенный человек. То, что произошло, просто сводит меня с ума. Неужели он связался с бандитами? Почему? Зачем?
– На этот вопрос я вам не смогу ответить, – покачал головой Гуров. – Но в жизни бывают такие неожиданные повороты… Ладно, не стоит об этом. Вы не помните, Галя, где праздновали день рождения Тишкова? В смысле, можете назвать адрес или показать квартиру?
– Вы хотите его арестовать? – встрепенулась девушка.
– Для начала задержать, – буркнул Потапов, которому надоело просто стоять столбом. – И проверить документы.
– Старший лейтенант прав, – кивнул Гуров. – Пока у нас нет против этих ребят никаких улик. Только подозрения. Но если их опознают…
– Кто опознает? – с испугом спросила девушка.
– Жертвы преступлений, кто же еще? – буркнул Потапов. – Мы о чем тут толкуем вам битый час?
– Я все-таки не могу поверить, что… – начала девушка, но тут же умолкла и, опустив руки, покорно взглянула на Гурова снизу вверх. – Мы идем? Я могу показать, где живет Паша. Адрес я точно не помню, но найти могу, это в Коптеве, недалеко от железной дороги. Квартирка у него маленькая, неухоженная, но там было так весело… – Казалось, что она вот-вот расплачется.
Гуров по-отечески приобнял ее за плечи и повел к выходу. Потапов почесал в мокром затылке и поспешил следом. Он боялся, что полковник оставит его здесь на произвол судьбы и придется пересаживаться с автобуса на метро под струями холодного дождя.
Приехав в управление, Гуров препоручил девушку заботам Крячко, а сам отправился с докладом к генералу Орлову. Он хотел получить добро на задержание Тишкова. Предвидя, что такое задержание может сопровождаться любыми неожиданностями, Гуров посчитал нелишним заручиться поддержкой генерала.
Орлов отнесся к его сообщению с большим интересом и с полной серьезностью.
– Похоже, мы все-таки вышли на них, Лева! – с удовлетворением сказал он. – Это положительный факт, но он обязует нас отнестись к последующим мероприятиям со всей ответственностью. Сам помнишь, что они учудили в «Формуле», как обошлись с народным артистом и как этот акробат прыгал по этажам… Ребята лихие, и я настаиваю, чтобы при задержании был задействован хотя бы взвод ОМОНа.
– Не надо ОМОНа, – мягко возразил Гуров. – Я вот послушал девушку Полесского и еще раз убедился, что это не профессиональные преступники, не маргиналы какие-то. Похоже, это нормальные, интеллигентные ребята, потерявшие ориентир в жизни. И заметь, действовали они всегда жестоко, но никого не убивали.
– Не мне тебе объяснять, – нахмурился Орлов, – что такое эти ребята, которые потеряли ориентир в жизни. На юридическом языке их обычно называют все-таки преступниками. А в данном случае это особо опасные преступники, организовавшиеся в банду, Лева! И то, что они никого до сих пор не убили, это дело случая, я считаю. Хочешь стать первой их жертвой?
– Не хочу, – помотал головой Гуров. – И не стану. Есть тысячи способов взять человека без помощи ОМОНа. Ну что в самом деле – гонять автобус с мордоворотами, чтобы проверить документы у какого-то коротышки-лаборанта?
– Смотри, Лева! – погрозил пальцем Орлов. – Не наломай дров. Коротышки – они самые злые. А начальство в конечном счете всегда оказывается право.
– Да я же не с голыми руками на медведя иду! – засмеялся Гуров. – Возьму с собой Крячко, еще пару ребят понадежнее. Постучим, попросим открыть под каким-нибудь достоверным предлогом, а там уж, извини-подвинься, обычная процедура. Не понимаю, что ты волнуешься, Петр?
– Да сердце у меня что-то чувствует, – сердито сказал Орлов. – Может, старость просто?.. Скажу тебе честно: как пуганая ворона, каждого куста стал бояться, Лева! Все мне кажется, что никто ничего как следует не делает. Каждую мелочь самому хочется проконтролировать. Может, и правда на покой пора?
– А если просто в отпуск? – предложил Гуров. – И куда-нибудь на озерцо – камыши, тишина, окунь клюет… Хотя уже не сезон.
– Да, льет каждый день, – задумчиво проговорил Орлов, глядя в окно. – В общем, делай как знаешь, настаивать не стану – тебе виднее. Ты в нашем деле собаку съел. Но не заигрывайся. Вы с Крячко это любите. Кровь молодецкая в вас играет, хотя давно бы пора угомониться.
– Как говорили раньше в хороших фильмах, – подмигивая, сказал Гуров, – угомонимся, когда последний преступник в тюрьме окажется. Да все в порядке будет. Я первым Крячко пошлю – у него лицо располагающее.
– Лицо у него, да-а… – неопределенно протянул генерал и вдруг, будто вспомнив что-то, добавил: – А ты вообще заметил, что твой «выдумщик» притих как будто? С тех пор как они «Формулу» пощипали, вроде ничего похожего больше в сводках не было. Может, убрались из Москвы куда подальше?
– А вот это мы нынче и выясним, – обнадежил его Гуров. – Если все наши выкладки верны, конечно. Но все к тому идет.
Через полчаса Гуров в компании Крячко, Галины Линевой, старшего лейтенанта Потапова и еще одного оперуполномоченного уже ехал в Коптево.
Павел только присвистнул, когда, открыв входную дверь, увидел перед собой Алексея. Собственно, появление друга не было для него такой уж неожиданностью, но в каком Алексей был виде! Таким Павел видел его редко, может быть, раза два в жизни. Алексей был смертельно пьян – это было ясно по его мутным, остановившимся глазам, по неестественной бледности кожи и по какой-то механической выверенности движений. Он был похож на хорошо сохранившегося зомби, и от взгляда на него мороз продирал по коже.
– Ты что? – испуганно понижая голос, спросил Павел. – Что-то случилось? Да ты заходи-заходи, не надо, чтобы нас видели… Соседи эти, ну их!.. Заходи!
Алексей ввалился в прихожую и презрительно пробормотал неподатливым языком:
– Соседи! Ты боишься соседей? Позор! Плевать на соседей! Если хоть один сосед посмеет тронуть тебя пальцем… Скажи мне – я выпущу ему кишки!
Павел поспешно захлопнул дверь и потащил друга на кухню.
– Не надо трогать никаких соседей! – досадливо прошипел он. – Я сказал, что ни к чему перед ними рисоваться, и все. Ты зачем так напился?
Алексей оттолкнул его и с пьяным изумлением уставился прямо ему в глаза.
– А ты, значит, не понимаешь – зачем? – грозно спросил он. – Постой! Постой, а ты что – трезвый?! Твою мать! Это мы сейчас исправим… У меня с собой было!.. – Он довольно засмеялся и широким жестом швырнул на стол сумку, набитую, видимо, бутылками, потому что звону было много.
У Павла невольно екнуло сердце, но чудесным образом ни одна из бутылок даже не треснула. В этом он убедился, заглянув в сумку, – три бутылки водки лежали в ней целехонькие.
– Ты с ума сошел! – с ужасом произнес он. – Ты куда этого набрал? Я пить не хочу, а тебе хватит…