– У вас с собой эти клочки, доктор?

– Да, они у меня с собой, сэр.

– Как вы сохранили их, доктор?

– В лабораторной пробирке, наполненной спиртом.

Доктор вынул маленькую стеклянную пробирку из кармана ивручил ее окружному прокурору.

– Это и есть те самые перья, вернее, клочки перьев, изъятыевами из тела потерпевшего?

– Совершенно верно.

– Я прошу, чтобы они были представлены как улика в качествевещественного доказательства общественного обвинения номер один, – сказалБергер.

– Есть возражения? – спросил судья Донахью Мейсона.

– Возражений нет, ваша честь.

– Вы заметили что-нибудь еще, доктор?

– Руки потерпевшего, – продолжал доктор, – сжимали острыйкак лезвие клинок кинжала. Его острие глубоко врезалось в пальцы обеих рук. Одинглаз был приоткрыт, другой закрыт. Покойный был полностью одет. На спинепокойного довольно обширный кровоподтек, имелось также обширное внутреннеекровоизлияние.

– Смерть наступила сразу?

– Практически сразу.

– Вопросы, пожалуйста, – предложил Бергер.

Мейсон отрицательно покачал головой с оттенком крайнегобезразличия.

– Вопросов нет, – сказал он. – Я полагаю, что показаниядоктора, без сомнения, дают полную картину происшедшего, как он увидел ее.

Гамильтон Бергер явно был удивлен.

– Перекрестного допроса не будет? – спросил он.

– Никакого перекрестного допроса, – отказался Мейсон сулыбкой, подчеркивая всем своим видом, что после того, как были предъявленыклочки страусовых перьев, изъятые из тела, любой перекрестный допрос был бы бессмысленным.

– Ваша честь, – произнес Гамильтон Бергер, – у меня естьнекоторые свидетельские показания, которые мне хотелось бы представить именносейчас, чтобы соединить их с вещественными доказательствами, представленнымидоктором Ламбертом. Думаю, что, возможно, я отойду от обычного порядкасвидетельских показаний, и тем не менее я желал бы, чтобы именно сейчас былипредъявлены еще одни улики. Таким образом, я желал бы продолжить эту фазуслушания дела прямо сейчас.

– Это дело расследуете вы, – сказал судья Донахью. –Продолжайте его так, как вы считаете нужным. Я не знаю, регулирует ли законпорядок свидетельских показаний, разве что в том случае, когда есть возражение,необходимо доказать состав преступления до того, как будут представлены другиеаспекты дела, а в случае отсутствия возражений можно выслушать свидетельскиепоказания и связать их с делом позднее.

– Очень хорошо. Я прошу вызвать Фримэна Гэрли.

Фримэн Гэрли, в джемпере и комбинезоне, занял местосвидетеля, подойдя к нему широкими шагами человека, привыкшего к работе насвежем воздухе.

Гэрли быстро ответил на обычные предварительные вопросы,касающиеся его имени, рода занятий и места жительства. Он сообщил, что онфермер.

– Так, а теперь ответьте, – продолжил Бергер с триумфальныминотками в голосе, – вы когда-нибудь прежде видели обвиняемую, эту молодуюженщину, которая сидит позади своего адвоката и справа от помощника шерифа?

– Да, сэр, я видел ее прежде.

– Когда?

– Утром семнадцатого сентября.

– Где она была?

– Она была на юго-восточном конце моего ранчо.

– А теперь я бы хотел ознакомиться несколько более подробнос вашим ранчо. У меня здесь есть карта, подлинность которой я определю позже,но в данный момент я хочу ее использовать просто как схему и задать вам по нейнесколько вопросов.

– Да, сэр.

Бергер развернул карту.

– Вы узнаéте контуры на этой карте, вернее, вы можетеопределить, что они означают?

– Да, сэр.

– Так что же?

– Они обозначают основные объекты моего ранчо. Вот здесьотмечен дом, там – дорога и изгородь, а также расположение конюшни, здесь женанесены деревья и место, где около конюшни находится загон для скота.

– И все это должно обозначать то ранчо, на котором выпребывали утром семнадцатого сентября?

– Совершенно верно.

– И на этой карте все точно?

– Все точно. Абсолютно, сэр.

– Вы говорите, что видели обвиняемую в то время, о которомидет речь?

– Да, сэр.

– Чем она занималась?

– Она ехала на машине по этой дороге.

– Давайте повесим карту на доску, – сказал Гамильтон Бергер,– таким образом, чтобы вы могли подойти к ней и указать те места на ней, окоторых вы говорите. А теперь продолжайте.

Карту повесили, и Гэрли показал:

– Она остановила свою машину прямо здесь.

– Хорошо, пометьте это место на карте.

– Она вышла из машины, огляделась, затем открыла левуюдверцу машины и вынула лопату.

– А что она сделала потом?

– Вынула что-то еще из машины. Я не мог рассмотреть, что этобыло. Какой-то черный предмет, что-то вроде футляра.

– Что-то, что выглядело как футляр от скрипки? – спросилБергер.

– Возражаю, вопрос наводящий и обязывающий. Попрошу суд датьвозможность свидетелю высказаться по поводу того, что он действительно видел, ане того, что прокурор округа хотел бы, чтобы он видел, – вмешался Мейсон.

– Возражение поддержано, – сказал судья Донахью, – и судобращает внимание защиты на тот факт, что недостаток наводящего вопроса состоитв том, что он вообще был задан. Поддержка возражения в отношении наводящеговопроса на самом деле не способствует рассмотрению дела, поскольку свидетельуже имел мысль подобного рода. Я попрошу и защиту воздерживаться от наводящихвопросов (я не имею в виду перекрестный допрос) или задавать их только тогда,когда по ходу дела не возбраняются наводящие вопросы. А теперь продолжим допроссвидетеля, мистер Бергер.

– Я прошу прощения, ваша честь, – извинился Бергер. – Выможете описать черный предмет, мистер Гэрли?

– Ну, это было что-то вроде какого-то футляра. Что-то вродефутляра от ружья, только другой. Он был черный, и форма его была не такая, каку ружейного футляра.

– Очень хорошо. Что произошло далее?

– Эта молодая женщина перебросила вещи через изгородь изатем… и затем, ну, в общем, потом она задрала юбку, так, наверх.