— Странно, — прошептал он, смотря в никуда. — Впервые такое вижу.

— Что? — напрягся я.

— Ничего, в том то и дело, — отозвался менталист.

— Совсем? — недоумевал я. — Так не бывает. В теле есть душа и сохраняются воспоминания всей прошлой жизни.

— Да воспоминания есть, но они обрываются. Ты когда и при каких обстоятельствах с ней познакомился?

— На балу дебютанток. Император очередной раз стал настаивать на моей женитьбе, а она была сама невинность. Потанцевал пару танцев, погулял, всё в пределах разумного.

— А как же ты «невинность» затащил в постель? — ехидно поинтересовался он.

— Вообще не могу понять, как так получилось. Я в тот день был злее обычного, перебрал немного, а тут она, сама пришла ко мне днём, лопотала о чем-то, сейчас даже не вспомню.

— С тобой всё ясно, но придётся огорчить тебя, друг мой. В этой прелестной головке воспоминания о Маркусе фон Льёрне отсутствуют, — развёл руками Эрнест, предварительно сняв их с головы пациентки.

Я стоял, глядя на него и не веря своим ушам, до последнего надеялся, что предположения сказанные Машей так и останутся неподтверждёнными. А сейчас открылось, что в её прошлом меня нет, сомневаться в компетенции данного специалиста, не приходится.

— Просмотри последние воспоминания, чем заканчиваются? А ты есть с сегодняшним днём? — начал действовать я.

— Меня тоже нет. Заканчиваются … ага, колечко одела, вот это, — указал он на невзрачный ободок с неведомыми символами.

— Интересно, — протянул я. — С воспоминаниями понятно. Их нет. А душа? Ты сможешь что-нибудь сказать о ней? — с надеждой взглянул на друга.

Всё же мне не хотелось, чтобы какая-то девчонка, хоть и суженая, оказалась проницательнее.

— Поклянись, что никому не расскажешь, — удивил меня менталист.

— Клянусь магией, что всё последующее, сказанное тобой, останется между нами, если не будет разрешено иное, — на скорую руку сформулировал слова клятвы. Воздух стал вязким, на пальцах защипало, значит, она принята.

Эрнест удовлетворенно кивнул, соглашаясь с моей формулировкой, и продолжил.

— Я провожу некоторые исследования. Выясняю внутреннее состояние человека, души, если тебе будет понятнее, при различных состояниях его тела. То есть в периоды сна, бодрствования, гнева, физической нагрузки и усталости, голода и апатии, страсти, наконец. И угадай, какое из физических состояний тела вижу я внутри этой головушки — иронично погладил он по волосам Люсинду.

— Понятия не имею, — отозвался я. — Но она сейчас спит.

— Но, но, — погрозил он пальцем. — Не так всё и прозрачно, как кажется. Во сне я наблюдаю совсем другую картину. Люди, а особенно девушки, склонны к мечтанию. Во сне они создают свой, особенный мир. Одни пропадают в магазинах, где скупают всё понравившееся, другие танцуют сколь угодно со своими женихами. Третьи заходят дальше поцелуев, но все действуют, воображают, живут, хоть и в вымышленной реальности. А здесь — пустота. Ни-че-го.

— Неужели? Смерть? — меня пронзила догадка.

— Да, ты прав. Только при одном условии я видел это. Во время смерти. Сначала был страх, метания, воспоминания об упущенных моментах и … нет ничего. Одна темнота.

— Подожди, ты занимаешься незаконными опытами и меня втянул в это? — ярость накрыла алой пеленой.

— Стоп, стоп, — поднял руки Эрнест. — Ничего противозаконного. Есть тёмные, готовые за золотой продать мать, отца и своих детей в придачу. Я всего лишь взял над несколькими семействами шефство. Поселил недалеко в хорошие условия, конечно, принял клятву молчания, и наведываюсь по мере необходимости. Оплачиваю свои исследования. Все довольны.

— А смерти, откуда, если всё так безоблачно, как ты мне расписываешь? — уже тише спросил я.

— Так старики имеют свойство умирать. А именно это состояние я не очень хорошо изучил и сейчас подошёл к данному вопросу вплотную.

— Понятно, но она дышит, живёт, и на мёртвую не похожа.

— Ха-ха-ха. Что, неприятно вспоминать себя целующего трупик? — вывел меня из себя друг.

В пару шагов, преодолев расстояние между нами, и, приперев его к стенке, прошипел: «Ты играй, играй, да не заигрывайся. Есть темы, которых тебе не следует касаться».

— Всё, всё — поднял он руки. — Просто тебе нужно немного расслабиться, ты слишком напряжён. Так и копыта откинуть можно — пытался приобнять меня Эрнест.

А я уже думал о другом. Если воспоминания обрываются с надетым колечком, то что будет после его снятия? Видимо мой напарник думал о том же, раз его рука потянулась к ладошке Люсинды.

— Подожди, — остановил его. — А вдруг мы сделаем ещё хуже? — сомнения прорывались наружу острыми иглами.

— Куда уж хуже? Её как бы нет. Тот, кто подарил это кольцо, точно замышлял недоброе. Я ведь просмотрел всю её жизнь. Не тщательно, лишь некоторые фрагменты, но это была совершенно обыкновенная, спокойная и благовоспитанная девушка, хоть и из обедневшей семьи.

— А это тогда откуда, — иронично поинтересовался я показывая рукой на куклу, одетую по последней моде.

— Не ты? — удивился он.

— За несколько десятков встреч? — приподнял я бровь.

— Появился у нее один тайный поклонник. Всё письма любовные писал, где разрисовывал их великолепное будущее. Девчонка, не знавшая такого отношения, влюбилась. В последнем письме он просил её надеть это колечко, как знак своего согласия.

— И она надела, — закончил повествование я.

— Как видишь. А потом произошло знакомство с тобой. Не находишь это странным?

— Конечно, нахожу, — я стал нервно расхаживать по комнате. — Но у неё было уйма возможностей причинить мне вред, которые она пропустила.

— Ты всё ещё думаешь, что основная цель неуязвимый Маркус? — издевательски пропел менталист.

— А кто? — недоумевал я. — Ведь это ко мне в постель подложили шпионку.

— Ау, друг! У меня создаётся впечатление, что тебе ещё и подливали в еду зелье ухудшающее работу мозга, — замахал Эрнест руками на уровне моих глаз. — Кого ты своей грудью уже несколько раз спасал? От кого ты не отходишь ни на шаг, кружишь коршуном и высматриваешь добычу, неугодных и косо смотрящих в вашу сторону? Раскрой глаза Маркус! Если от тебя до сих пор не избавились, то вероятнее, что тебя просто хотели ласковой ручкой Люсинды увести в определённый момент. Чтобы в очередной раз Вы, своим телом, не помешали тщательно спланированным действиям, — уже кричал он.

— Как я мог об этом не подумать? Вот я идиот, — холодный пот прошиб меня. — Теряю хватку. Ведь Император благоволил ей и отпускал меня в надежде, наконец, женить. А если бы это случилось? — я рухнул в кресло, обхватив свою голову руками, от понимания, что лишь чудо уберегло от непоправимого.

— Погоди, — немного придя в себя, начал я мыслить логически. — Ведь, если мы снимем кольцо сейчас, то заговорщики поймут, что мы раскрыли Люсинду? И у нас